"НА ДЕРЕВНЮ ДЕДУШКЕ-2"

Ванька Жуков, совсем еще мальчик, отданный в присмотр продажному журналисту, в эту предновогоднюю ночь не ложился спать. Дождавшись, когда журналист уснет, он достал старенький ноутбук, подсоедил мышку и собрался писать. Прежде чем включить компьютер, он несколько раз пугливо оглянулся, посмотрел на спящего журналиста -- тот затравлено похрапывал во сне, а ему в унисон тикали настенные швейцарские часы (подарок от партии-спонсора)...

"Милый дедушка Президент! -- написал Ванька Жуков. -- И пишу тебе письмо. Нету у меня никого, только ты у меня и остался". Ванька живо представил себе лицо Президента, всегда застенчиво опускающего глаза перед телекамерами, одетого в голубую рубашку и с галстуком. Иногда он надевал шляпу, когда ездил на ранчо, а когда выходил на борцовский ковер -- белое кимоно...

"На днях мне была выволочка. Журналист, немного перебрав после посещения очередного фуршета любимой партии, пришел домой и увидел, что я читаю оппозиционную прессу. Так он мне этой пресой по мордам, по мордам. Постоянно надо мной насмехается, говорит "не смей читать всякую погань". А еды нету никакой. Только ночью после повышения пенсий в этом году на 10 процентов соседка дает одну булочку и кипяток, а журналист с утра водку трескает и закусывает красной икрой. А однажды, когда я смотрел по телевизору рекламу "настоящего мужика", поздравляющего с Новым годом его Украину, журналист увидел это и начал орать на меня, что я такой тупой и должен смотреть только на тетку, "настоящую социал-демократку" или на человека, подписывающего красное письмо. И вообще, журналист такой странный, весь год писал, что "самая сексуальная лидер партии" ворует газ, и что карьера премьера -- дело наживное, и что ракета летела не по самолету, а это самолет налетел на ракету. Он писал, что в державе есть с кого выбирать и пока есть еще кому, потому что перепись прошла. И вообще, дорогой дедушка Президент, за этот год журналист так изменился! Стал каким-то отпетым циником, не верящим в то, что пишет, и в то, что потом читает в других газетах непродажных".

Ванька высморкался в салфетку. Скупая мальчишья слеза пробежала по нетронутой "Жилеттом" щеке Ваньки. Он вспомнил, как его ругал журналист, когда Ванька вытащил из-под дивана маленький цифровой диктофончик. Кара была страшная. Разве Ванька знал, что еще полчаса назад на диване падкий на сенсации журналист пытался скомпрометировать лидера одной из фракций, предлагая ей руку, а взамен просил 30% избирательного партийного списка. А когда она отказалась, он бил меня и бил".

"Дорогой дедушка Президент! Я так устал от этих издевательств, потому что журналист все время на меня кричит и говорит, что на мое место -- уничтожателя исписанных бумаг -- купит себе электронный прибор -- бумагорезку". Ванька покривил рот, вспоминая, как это делает журналист, поежился от холода и продолжал. "Милый дедушка Президент, сделай божескую милость, возьми меня отсюда к себе в администрацию, нету никакой моей возможности продолжать на все это смотреть". Ванька судорожно вздохнул, сохранил файл, подумал немного и написал адрес: www. prezident.USA.RUSSIA.UA...

Подойдя к елке, привезенной журналисту из тайги, Ванька зажмурился и представил себе следующий год. Без "кассетного скандала", без страстей вокруг оружия, без оглашения парламентских выборов, без поднятия цен, без инфляции, без нервов, без предательства, без цензуры: внутренней и внешней... Он подумал, если бы такое случилось, он готов вытерпеть все. Впрочем, тогда, может, и продажный журналист станет другим. Не продажным. Вольным. Душевным. Наступил ли такой Новый год? От радостного предчувствия Ванька заплакал...