ВСЛЕД МНЕ ШЕПТАЛИ: "ГОРБАТЫЙ! ГОРБАТЫЙ!"

С Олегом Филимоновым мы беседовали у него дома. Наконец я смогла оценить этот легендарный дом у самого моря: с цилиндрической башней и крышей-"таблеткой", напоминающими космический объект, тремя санузлами (гордостью самого хозяина), абсолютно круглой кроватью в спальне и белыми решетками на окнах, "сотканными" из тростей и концертных "бабочек"...

-- Олег, вы богат?

-- Скажем так, я -- обеспеченный человек.

-- Дом классный. А в столицу не тянет?

-- У меня неоднократно была возможность поменять место жительства. Я не говорю даже о дальнем зарубежье. Приглашали в Москву, Киев. И это, казалось бы, нормально. Возможность роста и так далее. Но, разговаривая с тем же Жванецким, каждый раз слышу: "Это я живу в Москве, а работаю-то в Одессе. Все лето до глубокой осени рядом с этим морем, с этими людьми..."

И я очень люблю Одессу. Помню ее с тех времен, когда в Аркадию хозяйки ходили стирать белье. Не было всех этих "паго-шмаго"... И холеру помню. Все это для меня родное. Даже не верится, что я и мои предки родились и жили не здесь.

-- Известно, что у вас доблестное научное прошлое -- кандидатство, дипломы, проблемы языкознания. И вдруг -- такой персонаж, как Элка? Это что -- раздвоение личности?

-- Да нет никакого раздвоения. Сначала я с удовольствием занимался одним, а потом с удовольствием начал заниматься другим. К тому же, всегда был склонен к лицедейству. Потребность такая души. Даже в армии не бросал этого дела.

-- А кандидатам, значит, службу Отечеству "прохилять" было никак нельзя?

-- (Улыбается.) "Через день на ремень" я полностью прошел: служил два года офицером в пехоте, "царице полей". "Высокого покровителя" у мальчика с улицы не было -- пришлось надевать сапоги. Начинал командиром взвода, потом был комсоргом полка, служил в разведуправлении штаба Одесского округа. Я прошел разные ступени, и мне это было интересно!

-- А потом наука, значит, взяла свое...

-- Больше всего сегодня скучаю по работе в аудитории. Я был хорошим преподавателем, любил студентов...

-- В смысле -- студенток?

-- (Смеется.) Они меня тоже любили...

-- И память о своих "голодных студенческих", поди, лелеете?

-- Ну, мы были королями! У нас была своя мюзик-бэнд -- сами писали музыку, слова. Был шекспировский театр под руководством преподавателя Бэллы Лебединской, который давал спектакли на английском языке -- для тех, кому английский был родной или как родной. Объездили весь Союз.

-- И однажды утром проснулись знаменитыми...

-- Уже в 1986 году, когда выиграли финал в КВН.

-- Тогда вы на весь Союз прогремели. А что творилось "на родине героев"?

-- Помню первый миг славы. После показа по ТВ нашего КВНа иду по коридору университета, причем, даже не по своему факультету иду, и сзади слышу шепот: "Горбатый, Горбатый!" Я понял, что уже узнают, что я звезда, хоть и "горбатый". Поначалу очень нравилось, что узнают всегда и везде. Потом...

-- Потом слава повернулась не тем местом?

-- Ну да, имеется же и другая сторона славы. С тех пор отдыхать уезжаю куда подальше.

-- Как тогда обстояли дела с цензурой?

-- С цензурой не складывалось. Наш руководитель Валерий Хаит предложил сделать программу "КВН раскрывает секреты". Это было то, чего люди не видели с экрана. Хоть уже и шла перестройка, но -- ножницы в монтажной работали еще лихо. Давать нам говорить или не давать -- полемика на страницах газет развернулась "от Москвы до самых до окраин". Реклама в то время могла отдыхать. Я имел что послушать и в парткоме университета, и в обкоме партии...


БЫЛО ДЕЛО

"Подходит к защите диссертация. А я ходил в беспартийных. "Мы ж тебе не сможем никогда дать кафедру", -- говорят мне. И шо делать? Писать заявление... Так я и стал членом. Партии. Из всего "членства" помню только, как платил взносы. Как приличный человек -- со всех видов заработка. Деньги были сумасшедшие. Женщины, которые занимались собирательством, падали "в глубокие обмороки" -- мои взносы были в несколько раз больше их зарплаты".


-- "Джентльмен-шоу", говорят, чуть ли не веха в истории российского ТВ...

-- Не чуть ли, а веха -- самая натуральная. Программа имела бешеный успех "во всех слоях населения". Ведь на то время -- 91-92 годы -- имелся только "Аншлаг" и КВН. Все "Поля чудес" появились потом. На РТР мы "прожили" шесть лет. Хоть Сагалаев нас не любил, но в силу рейтинга и он терпел. Он часто говорил: "Ну не люблю я "Джентльмен-шоу". А что я могу сделать? У них в передаче минута рекламы стоит 30 тысяч долларов".

-- Скажите, а вот... эээ... женщин вы натурально так играете...

-- Это потому, шо женщины наши -- самые натуральные в мире! (Смеется.) Как правило, нужно только вспомнить, что отложилось в подсознании -- поворот головы, жест руки, фразу типа: "Роза, шо ты мине здесь поставила!" И все -- образ готов!

-- А для такого "чуда", как Элка, где прототип подыскали?

-- Элку мы придумали как абсолютный комикс. Таких людей в природе не бывает! Это некое отстраненное отражение жизни, доведенное до гротеска, до парадокса. А их фразы... Ну, говорят сейчас ребята так. Я сам слышал, как приличный мальчик моих отличных знакомых говорил по телефону: "Не, сейчас не можем, шнурки в стакане". Оказывается, это означало -- родители дома, ко мне сейчас нельзя.


БЫЛО ДЕЛО

"Теплее, чем на Украине, вряд ли где принимают. В Полтаве, Киеве -- концерты на "ура!" Сколько смеха -- сам смеешься. Всю жизнь буду помнить концерт в Йошкар-Ола. Аншлаги -- проданы все билеты. У меня был номер "Старые песни" -- монолог партийного работника, который рассказывал, как хорошо было в той жизни, комментируя это песнями. Вся соль была в диссонансе речи и песен. "Верной дорогой мы идем, товарищи", -- говорил я и дальше пел песню: "Дорога без конца, дорога без начала и конца". Везде смеялись, а здесь -- потрясающая тишина. Аплодировали, даже овации были, цветов море. Но -- не смеются, хоть бы кто улыбнулся! "Что такое?" -- переживаю. "Не стоит, -- говорит устроитель. -- Они вообще не смеются. К нам приезжал и Петросян, и кто только не приезжал -- не смеялись".


-- А гранит науки погрызть уже не тянет по старой памяти?

-- Кому это сегодня нужно? Когда профессор получает 470 гривен, это издевательство над словом "профессор". Я думаю, что не заслужил такой участи, хотя, может, и хотел бы реализоваться в этом плане. Такое "поведение" государства угнетает. Когда я встречаю своих коллег по ОГУ... Люди, потенциально с мировыми именами (по учебникам некоторых из них учатся в Америке!) в прямом смысле нищенствуют.

-- Рвануть отсюда...

-- ...не собираюсь. Я Одессу люблю. Мне ЗДЕСЬ нравится. Я нашел свою нишу. Если будет необходимо переключиться, я знаю, что у меня получится.