"Я ШУЧУ ТОЛЬКО ЗА ДЕНЬГИ"

АРКАДИЙ ИНИН не зря называет себя многостаночником: пока кино было в глубоком кризисе, он писал юмористические рассказы, делал телепрограммы, рекламные ролики, кинокапустники, преподавал во ВГИКе. Сегодня драматург-юморист в полном порядке: прошедший год принес ему очередное признание и подтверждение, что он в хорошей профессиональной форме. На кинофестивале "Детектив" Аркадий Яковлевич получил приз за лучший сценарий (фильм "Тонкая штучка"). И уже под самый Новый год вышла новая книга Инина -- о женщинах ("Все о ней").

ИНЖЕНЕР ЖЕНСКИХ СУДЕБ

Инин не замечен как известный практик по женской части. Скорее, его можно назвать психологом женской души. Ведь именно благодаря женщинам Аркадий Яковлевич сделал карьеру: все его киносценарии -- преимущественно про них и для них: "Однажды 20 лет спустя", "Одиноким предоставляется общежитие", "Личная жизнь королевы". Видимо, не зря в тусовке его называют "инженером женских судеб" (по первой инженерной профессии юмориста).

Инин -- это псевдоним Аркадия Гуревича, взятый в честь жены Инны, с которой они вместе почти 40 лет. Он не устает повторять, что пишет сказки для взрослых. А что еще может писать неисправимый консерватор и пессимист, автор афоризма "сегодня плохо и ничего хорошего не будет"? Пожалуй, дольше всех друзей-писателей Аркадий Яковлевич был верен своей старой печатной машинке "Оптима", которую в свое время доставал с большим трудом -- покупал ее в знаменитом магазине канцтоваров на Кузнецком мосту "по записи" (помните, как мы в старые времена записывались в очередь на книги, мебель и пр.?). И только недавно младший сын Костя, прекрасно разбирающийся в технике, буквально заставил отца пересесть за компьютер. И теперь ни на чем другом Инин "писать" ни за что не желает. Причем писательствует он исключительно по утрам, и только под городской шум, а еще лучше -- при орущем телевизоре. Его махровый консерватизм еще и в том, что лучшим в мире для Инина остается советское кино.

"КАКАЯ РАЗНИЦА, КАКОМУ КОЛИЧЕСТВУ ЛЮДЕЙ ТЫ НАБИЛ МОРДУ?"

Человек совершенно не азартный, Аркадий Яковлевич иногда может поиграть в преферанс -- но только ради того, чтобы пообщаться с приятными людьми. Писатель принципиально не водит машину, а по утрам ест только собственноручно приготовленную овсяную кашу. Неразговорчив, обычно шутит, что мужчина должен произносить не более шести фраз в день: типа "дай хлеба", "который час?" и "кто звонил?". Еще ему совершенно неинтересен спорт: он не понимает, какая разница, "быстро ты бегаешь или нет, или какому количеству людей на ринге ты набил морду".

Его мужской идеал -- Жан-Поль Бельмондо и Николай Караченцов, женский -- в меру красивая и в меру умная, но обязательно поющая (?!). Не терпит жадности в людях. Особенно часто в названиях его сценариев встречается слово "русский" ("русский бизнес", "русский счет", "русское чудо"). Инин объясняет это тем, что особенности национального бизнеса -- самая благодатная тема для юмора. Инин -- неутомимый выдумщик-изобретатель, придумавший себе замечательный талисман -- самого себя. И убежден, что одно его появление на экране -- гарантия успеха фильма. Но при такой "мании величия" Аркадий Яковлевич достаточно самоироничен. Так, по поводу своей лысины он шутит, что нет средств, которых бы он не перепробовал, пытаясь вернуть былую шевелюру, но потом бросил это безнадежное занятие, подумав, что не в волосах счастье. На несерьезный вопрос, почему он выбрал своей профессией юмор, серьезно отвечает: "В жизни всегда есть место выбору -- плакать или смеяться. Я решил, что лучше смеяться".

Наша встреча состоялась в добротном высотном кооперативе "Драматург" (не в центре Москвы, но и не на ее окраине), в котором известные российские писатели не только живут, но и имеют отдельные "мастерские". Аркадий Инин творит через стенку с другим известнейшим кинодраматургом, нашим земляком Виктором Мережко. Их мастерские имеют общий вход, поэтому Аркадий Яковлевич совершенно без преувеличения называет Мережко своим соседом. Кстати, когда мы прощались с Ининым, на шум в коридоре выглянул Мережко, как бы возмущаясь, чего это Инин так расшумелся. Во всяким случае, им трудно что-либо утаить друг от друга.

"СРАЗУ ПОСЛЕ ШКОЛЫ В ЛИТИНСТИТУТЫ НЕ ИДУТ"

Все, общавшиеся с Аркадием Яковлевичем, согласятся, что порой трудно определить, когда он шутит, а когда говорит серьезно. А его ирония ошеломляюща.

-- Я должен сразу сказать -- может быть, вы этого не знаете, но юмористы тоже люди, и в общем, ничем не отличаются от остальных -- нам тоже бывает и грустно, и весело. Некоторые, конечно, имеют маску или имидж, как, предположим, Арканов: на экране он мрачный моралист, но в жизни он совсем не такой -- разный.

-- Наверное, так не бывает, чтобы человек, закончив школу, сразу стал писать, для этого он должен пройти какой-то определенный жизненный путь. Какими были ваши годы от Политеха до ВГИКа ?

-- Это верное наблюдение, что сразу после школы в литинституты не идут. Что касается периода между харьковским политехом и ВГИКом, это была самая обычная работа инженером в институте техпромавтоматики. За восемь лет мне четыре раза повышали зарплату, последняя -- как сейчас помню -- была 120 рублей. Так что достаточно успешно работал. Но параллельно, еще с института, как большинство моих друзей, писателей-юмористов и неюмористов, занимался самодеятельностью -- студенческими театрами, капустниками, вечерами юмора, прекрасным делом, которое в наше советское время чрезвычайно процветало. Постепенно стал печататься, работал на харьковском ТВ, начались КВНы, "Голубые огоньки". Затем поехал во ВГИК, что тоже в принципе совершенно необязательно, потому что все мои коллеги-писатели -- возьмите Мишина, Арканова, Жванецкого, Задорнова, Альтова -- имеют одно нелитературное образование, и привет.

"ИРОНИЯ -- ЭТО ВСЕРЬЕЗ"

-- С вами разговаривать непросто, так как ваши комментарии где-то в области иронии, переходящей в сарказм, как в ваших книгах.

-- Ирония -- это не работа, это -- всерьез, я шучу только за деньги. Все всерьез.

-- Аркадий Яковлевич, в вашем детстве было что-то такое, из-за чего вы стали таким удивительным человеком?

-- (Смущенно.) Ну, вы мне такого наговорили... Достаточно типичное детство -- военное, тяжелое. Отец ушел в 41-м на фронт, погиб. Мама нас растила одна. Она работала инженером в гальваническом цехе. Помню, был приличным ребенком, даже отличником в школе. Никаких приключений: ни с кем не дрался, к счастью, и меня не били, один раз только в глаз дали и все. Не попал в криминальную среду и из нее не выбирался, о чем потом мог бы всем рассказывать. Спортом никогда не занимался, сидел и читал книжки. Выбирая профессию, пошел по стопам мамы. И никаких порывов стать писателем у меня не было. Даже стихов не писал. Правда, один раз написал. Был какой-то городской конкурс на лучшие стихи товарищу Сталину, и я написал от души, даже первую премию получил. Нет, еще один раз девочке написал.

"УВЫ, ЖИЗНЬ, ТОЧНЕЕ СМЕРТЬ, РАЗРЫВАЕТ КРУГ ДРУЗЕЙ"

-- Когда уже сценарий подписан и утвержден, советуются с вами режиссеры, кого из актеров пригласить?

-- Я всегда пишу на конкретных актеров, потому что мне легче писать, когда представляю живого человека -- пусть это будет даже Жан Габен, хотя и понимаю, что он уже не сыграет. А режиссеры, хотя и разные, но всегда советуются, и выбор актеров проходит совместно. А вообще, я во всем процессе участвую активно. Съемки не люблю: мучаюсь, бешусь, когда всего надо ждать. А вот монтаж очень люблю, сижу с начала до конца. Из тридцати поставленных фильмов любимых -- может семь-восемь. Среди них картины, сделанные с киевлянином Владимиром Бортко, -- "Единожды солгав" и "Удачи, вам, господа".

-- А вообще, у вас есть круг любимых режиссеров, актеров?

-- Увы, жизнь, точнее смерть, разрывает этот круг. Мы очень хорошо работали с Юрием Егоровым ("Двадцать лет спустя", "Отцы и деды"), но он ушел из жизни. Замечательно работали с Гайдаем, сделали две картины ("Частный детектив, или Операция "кооперация", "На Дерибасовской хорошая погода, или На Брайтон-бич опять идут дожди"), начали третью, и его тоже не стало. Так что это не от нас зависит.

"ОЧЕНЬ МАЛО СРЕДИ НАС МОЦАРТОВ"

-- Наверное, у человека, который пишет юмористические тексты, должно быть и состояние души особенное, нужно быть как бы приподнятым на ступеньку, чтобы потом другие смеялись. Или я ошибаюсь?

-- Ошибаетесь, конечно. Сценарист начинает писать, когда кончаются деньги. Тогда я начинаю думать: что бы такого написать?

-- Вы хотите сказать, что пишете мучительно?

-- Конечно, очень. Каждый новый сценарий -- это чистый лист бумаги. Это вам любой скажет. Очень мало Моцартов среди нас: может быть, один-два, а остальные пишут мучительно, преодолевая себя. Правда, в процессе наступает момент, когда, если пошло, испытываешь какое-то радостное ощущение движения вперед. Но до этого момента нужно добраться. Что касается того, как рождаются сюжеты -- самым разнообразным путем. Иногда что-то услышишь в поезде, иногда что-то вычитаешь. Много моих сценариев появилось благодаря какой-то газетной заметке: "20 лет спустя" -- из письма мамы-героини в "Литературной газете", "Одиноким предоставляется общежитие" -- из каких-то объявлений. Что-то просто с потолка берешь, сидишь и высасываешь из пальца, потому что деньги закончились и нужно зарабатывать. Иногда "сопрешь", что плохо лежит, тоже бывало. Никто ее не пользует, что ж добру пропадать -- хорошая история, дай-ка я напишу.

-- Вот удивительное дело, вы, юмористы, дружите между собой, часто собираетесь...

-- Смотря для чего собираться. Если собираются выпить, то чего здесь трудного? Бывает, встречаемся на каких-то фестивалях, например, есть у нас "Золотой Остап" -- это как подведение итогов рейтинга юмористов за год. Мы просто поздравляем коллег-победителей. Кто-то радуется, а кто-то завидует. Это нормально. Затем мы радостно участвуем в гала-концерте -- там тоже как бы нечего делить, кроме аплодисментов зрителей, а затем идем выпивать, чего уж там. Вот сейчас он тебе друг, а потом можешь сказать ему все, что накипело на душе. Но это как в любой другой профессии.

-- У вас постоянно звонит телефон, поговорить не дает, это так все время?

-- Раньше много звонили, потом года три вообще не звонили, сейчас уже несколько лет снова оживление. Раньше правда, интересовались, есть ли что-то интересное, талантливое, а сейчас прямо спрашивают, есть ли что-нибудь дешевое, мыльное, чтобы "два в комнате".

-- Вы и для театра пишете, а где интересней -- в кино или театре?

-- В кино, конечно, хотя я несколько лет даже учился в театральной мастерской нашего классика Арбузова, многие мои коллеги оттуда ушли в театр -- Петрушевская, Славкин. И мы друг другу завидуем. Они пытаются как-то прорваться в кино, им кажется, что это замечательно. А я, наоборот, им завидую. В театре автор -- как Шекспир: его любят, уважают, есть возможность разных интерпретаций, его выводят на сцену и дарят цветы. В общем, по принципу "хорошо там, где нас нет".

-- Можно сказать, что Украина -- ваша родина?

-- Если я 30 лет прожил на Украине, конечно, считаю ее своей родиной, и даже не "малой", как сегодня модно говорить, а просто родиной.

-- А без чего вы сегодня не можете жить?

-- Без здоровья. Если оно будет, будем преодолевать сложности творческие, материальные, сложности разрыва с родиной, будем держаться. И если можно, я передам привет всем моим друзьям в Украине, в частности, в Харькове.

-- Конечно, можно. Передавайте.


ЦИТАТЫ ОТ АРКАДИЯ ИНИНА

• Морально устойчив... хотя физически здоров.

• Главное -- не терять равнодушия.

• Деньги портят человека, у которого их нет.

• Разве за это наши отцы проливали кровь наших дедов?

АНЕКДОТ ОТ АРКАДИЯ ИНИНА:

Устроился мужик на работу пожарным. Через некоторое время его спрашивают: ну как там работа? Отвечает: "Хорошо, платят прилично, обмундирование дают казенное, питание бесплатное. Сидишь, ничего не делаешь, играешь в домино, смотришь телевизор. Но когда начинается пожар, -- хоть бери да бросай работу к чертовой матери.