"НАДЕЮСЬ, ОНА УПАДЕТ И ВЫБЬЕТ ЗУБЫ"-- СКАЗАЛ ХЕМИНГУЭЙ О ЛЮБИМОЙ ЖЕНЩИНЕ

Трудно сказать, где Эрнест Хемингуэй более любим и популярен -- у нас или на Западе. Во всяком случае, на его книгах в годы самого махрового застоя воспитано несколько поколений советских людей. Тысячи квартир подающих надежды молодых людей были увешаны фотографией, обошедшей весь мир _ Хэм с трубкой и в знаменитом свитере. Легенды о его фронтовых авантюрах, любви к рыбалке и охоте, бешеном успехе у женщин сделали фигуру писателя культовой. Он -- один из немногих, канонизированых при жизни.

"ПОРЯДОЧНЫЕ ЛЮДИ НЕ ОБСУЖДАЮТ СВОИ ВЕНЕРИЧЕСКИЕ БОЛЕЗНИ..."

Эрнест Хемингуэй родился в штате Иллинойс, США. Его отец, Кларенс Эдмонт Хэмингуэй был врачом, а мама, Грейс Холл, в юности мечтала стать актрисой, но, в конце концов, посвятила жизнь воспитанию детей.

Детство Хемингуэя было достаточно счастливым.Когда Эрнесту исполнилось 12, дед подарил ему первое ружье -- однозарядное, 20-го калибра. Мальчик был счастлив. Наверное, тогда Эрни и решил, что станет настоящим мужчиной. Будет охотиться и ловить рыбу, как папа. Старшая сестра Эрни, Марселина Хемингуэй Санфорд, и его младший брат, Лестер Хемингуэй, в своих воспоминаниях отмечают: в детстве отец и Эрни были очень дружны.

Однако, повзрослев, Эрнест твердо решил идти своей дорогой. Например, родители были единодушны в том, что по окончании школы Эрни следует поступить в какой-нибудь приличный университет. Но парень решил по-своему: после выпуска он решил не поступать в университет, а переехал в Канзас, где устроился работать в местную газету Star.

Когда он прислал родителям из Парижа свою первую долгожданную книжку рассказов, дома разразился настоящий скандал -- отец ходил угрюмый, а мама рыдала. В конце концов отец взял все шесть экземпляров книжки, тщательно упаковал и отправил в Париж на адрес издательства. После чего в письменном виде сообщил Эрнесту, что не желает видеть в своем доме ни подобной мерзости, ни его самого. А все дело в том, что, описывая события минувшей войны и свою первую любовь, Эрнест позволил героям разговаривать не на литературном языке, а употреблять слова и выражения, которые им казались более уместными. Особую ярость отца вызвал тот факт, что главный герой его сына оказался болен гонореей. Он так и написал Эрнесту: "Мне казалось, что всем своим воспитанием я давал тебе понять, что порядочные люди нигде не обсуждают свои венерические болезни, кроме как в кабинете врача. Видимо, я заблуждался, и заблуждался жестоко..."

"ЭТО СКОРЕЕ ЛЮБОВЬ МАТЕРИ, ЧЕМ ВОЗЛЮБЛЕННОЙ"

Хэмингуэй очень хотел служить в армии, однако из-за плохого зрения ему отказывали. Но он все-таки сумел попасть на первую мировую, устроившись шофером скорой помощи. 8 июля 1918 года он был ранен на австро-итальянском фронте, под Фоссальто ди Пьяве.

В госпитале 19-летний Эрнест влюбился в 26-летнюю медсестру Агнес фон Куровски. Медперсоналу запрещалось вступать в какие-либо неслужебные отношения с больными, но Агнес поначалу ответила юноше взаимностью. Сохранилось около 60 ее писем и записок писателю. И тем не менее, отказала ему. Эти самые яркие впечатления юности Хэмингуэй никогда не забывал. Когда Хемингуэй вернулся на родину, она написала ему: "В разлуке я поняла, что очень люблю тебя. Но это больше любовь матери, чем возлюбленной. И теперь, и всегда я буду старой. Такова правда". Далее она сообщала, что выходит в Венеции замуж за графа. Получив письмо, Эрни слег: это был жестокий удар по самолюбию. В это время родственники жениха-графа в Италии дали "авантюристке, посягнувшей на титул", понять, что браку не бывать. Агнес в подавленном состоянии вернулась в Штаты. Узнав об этом, Эрни прокомментировал известие с неожиданной резкостью: "Надеюсь, она споткнется на пристани и выбьет свои передние зубы"... История этой любви подробно описана в "Прощай, оружие!".

ОН ВСЮ ЖИЗНЬ УБИВАЛ В СЕБЕ ОТЦОВСКУЮ ТРУСОСТЬ

И все же, несмотря на конфликты, отец и сын были удивительно похожи. Впрочем, Эрнест считал отца слабохарактерным и всю жизнь "убивал в себе отцовскую трусость".

Надо сказать, что несмотря на внешнее пуританство родителей, отношения с женщинами у Хэма развивались по удивительно схожему с отцовским сценарию: он не любил интрижки, но часто влюблялся всерьез, и тут же делал предложение.

В 1920 году сестра школьного приятеля пригласила его на вечеринку: "Ожидается симпатичная девушка с роскошными волосами". "Когда она вошла в комнату, меня охватило глубокое волнение. Я понял: эта девушка станет моей женой", -- так Эрнест рассказывал своему брату Лестеру впоследствии о первом впечатлении от знакомства с Хедли Ричардсон. Конечно, начинающий литератор 21 года был не самой завидной партией для 29-летней выпускницы престижного колледжа Брин-Мор, но после смерти матери она чувствовала себя опустошенной. Она дала согласие на брак (пышная свадьба состоялась в сентябре 21-го года) и последующие 7 лет были самыми счастливыми в личной жизни писателя. Молодые ездили на модные горнолыжные курорты, посещали спортиные матчи и дорогие рестораны. А потом появилась Подруга.

"ПОТОМУ ЧТО Я -- СУКИН СЫН!"

Его очередная возлюбленная, американка Полина Пфейфер, была состоятельна и красива. В отличие от Хэдли, она никогда не носила платьев прошлого сезона, ибо работала в парижском отделении журнала мод "Вог". Заведя знакомство с четой Хемингуэев, она стала для начала подругой жены, а потом и любовницей мужа. Верной и любящей Хэдли ничего не оставалось, как терпеть ситуацию, а Хемингуэю – ждать, когда все само собой рассосется, тем более. что жену он любил по-прежнему. Но, как известно, само по себе ничего не происходит -- встал вопрос о разводе. Потом, когда друг Хемингуэя спросил, почему так случилось, тот ответил кратко и безапелляционно: "Потому что я сукин сын".

Через несколько месяцев будет опубликован новый роман "И восходит солнце" с посвящением жене и сыну. Гонорар за книгу он переведет на счет Хэдли. Он считал величайшим грехом своей жизни разрыв с женой и мучительно переживал его. Писатель впал в тяжелую депрессию, признаваясь, что думал о самоубийстве.

Хедли скоро вышла замуж за лауреата Пулитцеровской премии Пола Моурера, и Бэмби (сын Хемингуэя от этого брака) гордился обоими отцами, которые давали ему все, что он желал.

"ТОЛЬКО ФЕИ ПРИНИМАЮТ ДУШ"

Брак с Полиной не принес писателю новых литературных удач,но Полина родила ему двух сыновей. Творчество и интимная сфера оказались тесно взаимосвязаны; лишившись первого, Хемингуэй утратил и свою мужскую силу. Тогда по совету жены он в первый раз обратился к Богу с молитвой -- и все функции были восстановлены. Так он стал верующим.

Тринадцать лет спустя, разводясь с Полиной, он напомнит ей, как мерзко она вела себя, добиваясь его, и не без злорадства скажет, что все плохое, когда-то посеянное человеком, обязательно возвращается обратно. Их расставание прошло для Хемингуэя почти безболезненно. В его жизни уже была другая женщина, и он опять хотел быть с нею навсегда.

В лице Марты Гельхорн Хемингуэй нашел друга. Они оба были журналистами и писателями (книгу Марты "Горе, которое я видела" высоко оценил Герберт Уэллс), оба рвались на фронт в Европу, где уже шла война. Вскоре они поженились и начали обустраиваться на Кубе в доме, который преподнес Хемингуэй новой жене в качестве свадебного подарка. Но что-то не складывалось.. Его раздражали ее любовь к гигиене и очень жесткое отношение не только к себе, но и к окружающим людям: слабостей Марта не прощала никому.

Ее не устраивали отлучки в море, попойки после возвращения на берег. Кроме того, Марте, считавшей себя прирожденной военной корреспонденткой, не сиделось дома. Были и другие "противоречия": "Ее друзья из журнала "Тайм" приезжали одетые в отглаженные спортивные костюмы, чтобы играть в безупречный элегантный теннис, -- писал Хемингуэй. Мои друзья тоже играли в пелоту, но они играли грубо. Они могли прыгнуть в бассейн потными, не помывшись предварительно в душе, потому что считали, что только феи принимают душ".

И все же весной 1944 года, уступив уговорам жены, Хемингуэй согласился наконец вылететь в Лондон военным корреспондентом того же журнала, что и Марта. Поездка оказалась роковой. Во Франции Эрнеста ждала встреча с четвертой и последней женой и музой.

"ПОБЕРЕГИ СЕБЯ ДЛЯ МЕНЯ"

Увидев Мэри Уэлш, он, как всегда, был сражен в самое сердце: "Я хочу, чтобы вы вышли за меня замуж. Я хочу быть вашим мужем". Предлагая руку и сердце, он уже знал, что Мэри замужем, что она журналистка и работает в лондонском бюро американских журналов "Тайм", "Лайф" и "Форчун". Он писал ей много писем."Любовь моя,я просто счастлив и мурлычу, точно хищник в джунглях, потому что я люблю тебя, а ты любишь меня. Надеюсь, малыш, ты говорила серьезно, потому что мне уже нет пути назад, как бронетанковой колонне в узком ущелье, и дорога только одна. Я влип основательно, так что ты уж побереги себя для меня или для нас, и мы будем изо всех сил бороться за все, о чем говорили.. Мэри, милая… Пожалуйста, люби меня крепко-крепко..."

Это был последний брак в жизни Хемингуэя. И, к сожалению, финал этой пятнадцатилетней истории был далек от сказки. Он пустил себе пулю в лоб, а Мэри пристрастилась к бутылке и поведала миру правду об их любви, издав весьма нелицеприятные мемуары.

В последние годы жизни Эрнест Хэмингуэй страдал тяжелыми депрессиями и паранойей, из-за которых его даже пару раз госпитализировали. Через несколько дней после возвращения из больницы Хэмингуэй пустил себе пулю в лоб. Это произошло 2 июля 1961 года в его собственном доме в Кетчуме, штат Айдахо, США.

СУИЦИД КАК УСТОЙЧИВАЯ ПРИВЫЧКА

К сожалению, склонность к самоубийствам -- рок семьи. Известно, что самоубийством в 62 года покончили жизнь также его отец Кларенс Эдмондс Хемингуэй. Известно, что доктор Кларенс тяжело болел и жена настойчиво советовала ему наконец заняться своим здоровьем: "Милый, у тебя же грудная жаба! Милый, ты обязан лечь в постель!" Как врач, Кларенс не мог не знать причины этих болей: диабет давал осложнение - гангрену ступней, а гангрена неизлечима. Однажды под Рождество он вернулся домой после обхода своих пациентов чуть раньше обычного, снял шляпу, пальто и поднялся в свой кабинет. Жена Грейс даже не поняла сразу, что за грохот раздался наверху, в кабинете...

О том, что отец застрелился, Эрнест узнал в поезде: он ехал с пятилетним сыном Джоном из Нью-Йорка в Ки-Уэст, когда ему принесли телеграмму; "Папа покончил с собой. Срочно приезжай..." Смерть отца для Эрнеста была тяжелым ударом. Впоследствии лишь однажды в кругу близких друзей Эрнест не выдержал: "Возможно, он струсил... Был болен... были долги... И в очередной раз испугался матери -- этой стерве всегда надо было всеми командовать, все делать по-своему!". 20 лет спустя, готовя к выходу очередное переиздание романа "Прощай, оружие!", Хемингуэй написал в предисловии: "Мне всегда казалось, что отец поторопился, но, возможно, больше терпеть он не мог. Я очень любил отца и потому не хочу высказывать никаких суждений". В глубине души Эрнест винил в случившемся мать и, когда она в возрасте 79 лет умерла в госпитале Мемфиса, на ее похороны сын не приехал.

Брат Лестер был младше Эрни на 16 лет и изо всех сил старался брать с него пример. Он тоже увлекся боксом, заставил себя полюбить охоту, рыбалку, журналистику и даже войну. Когда в 1982 году Лестер Хемингуэй покончил жизнь самоубийством (он тоже застрелился), американская пресса заметила, что, видимо, в этой семье суицид становится устойчивой привычкой.

Через четырнадцать лет погибла Марго Хемингуэй, внучка писателя -- известная актриса и фотомодель... В комнате Марго нашли пустую упаковку от сильнодействующего снотворного. Марго подавала надежды, и перспективы у нее были блестящие: фото на обложках "Вог" и "Тайм", где про нее написали, что она "золотая девушка". В 20 лет Марго стала самой высокооплачиваемой моделью и получила $1 млн. за рекламу нового аромата от "Фаберже". Увы, ее не обошли все пороки горячо любимого деда -- страсть к приключениям и алкоголю. Так же как и привычка уходить из жизни добровольно, когда выхода нет.