МАМА ПОДАЛАСЬ В БОМЖИ,

У Петра Ивановича порядок во всем -- кровати заправлены, посуда вымыта, обед приготовлен. Он уже восемь лет без жены воспитывает двоих сыновей. Живут они в крошечной столичной гостинке, куда мы с фотокором напросились в гости.

-- Ребята мои на учебе, -- объяснил отец семейства, приглашая нас в комнату.

Смотрим -- на стене вышивка. Не произведение искусства, конечно, но для начала неплохо. Оказалось, младший Алеша пытается "подружиться" с ниткой и иголкой. Как потом выяснилось, это даже хорошо, что мальчишки не было дома -- говорить о маме он не любит. После рассказа Петра Ивановича стало ясно, почему.

В КВАРТИРЕ ОСТАЛИСЬ ГАЗОВАЯ ПЛИТА И УНИТАЗ

Молодой сельский паренек приезжал в столицу к брату. Проведает -- и домой. Оставаться в городе не собирался, да, видно, судьба такая -- встретил здесь девушку и женился. У Нади на то время уже был семилетний сынишка. А спустя положенный срок семья пополнилась еще одним представителем мужской половины. До поры до времени все было хорошо -- Петя работал, Надя за мальчиками присматривала. Но потом все пошло наперекосяк.

-- До женитьбы я не замечал, чтобы она пила, так иногда рюмку-другую в компании, -- говорит Петр Иванович. -- А то как с цепи сорвалась: я из дома, она -- бутылку на стол. Пробовал поговорить с ней по-хорошему, мол, одумайся, дети у нас маленькие. Она же будто не слышала. Я и в районо ходил искать на нее управу, и в милицию. Потом не выдержал, ушел жить в общежитие.

Холостяцкая жизнь длилась недолго, потому как пришла Надя каяться: "Возвращайся, я согласна лечиться". Но когда дошло до дела, она запричитала, что сумеет сама бросить пить. Позже все-таки закодировалась, но через три месяца "сорвалась". Петр опять за свои пожитки -- и в общагу, но на сей раз забрал с собой детей. Надя же в считанные дни превратила их гостинку в притон. Все, что было нажито, меняла на поллитровки. Вскоре остались только унитаз и газовая плита. Даже стекол в окнах не было -- картоном кто-то заколотил. Ночевали у Нади все кому не лень. Петр понял, что если так и дальше пойдет, жена лишится и гостинки. Уже приходили двое богатырей, интересовались... Выход был один: развестись и отсудить жилье в пользу детей.

-- Я собрал все документы -- и в суд, -- продолжает Петр Иванович. -- Судья говорит: пока не придет супруга, ничего не будет. Раз семь я к ней ходил -- то ее нет, то пьяная вдрызг. Развод мне все-таки дали. Без нее. Она не пришла даже, когда лишали ее родительских прав.

После эти печальных событий Петр с пятилетним Алешей стал жить в гостинке, а 12-летнего Андрея отправил в интернат. Правда, в гости к брату и отчиму паренек приезжал каждые выходные.

НЕ ПОЛУЧАЮТСЯ ПОКА ВАРЕНИКИ И ПИРОГИ

С тех пор у Петра началась совсем иная жизнь. Ему надо и постирать, и заштопать, и обед состряпать. Сейчас кулинар из него уже неплохой, не получаются пока только вареники и пироги. Но это дело времени, волнует Петра Ивановича совсем другое.

-- Когда Андрей заканчивал интернат, я пошел к директору. Говорю, надо парню с учебой помочь и с жильем. Вы же видите, что здесь развернуться негде, -- показывает хозяин на стены гостинки. -- Да и зарплата у меня маленькая. Как платят рабочему, рассказывать не надо. Юрист успокоила, мол, не волнуйтесь. Я со спокойной душой и ушел.

Но когда пришло время, выпускник Андрей появился на пороге со своими пожитками. Петр Иванович растерялся, но деваться некуда -- этот мальчик уже стал для него родным. Алеша уступил брату полкровати.

-- Трудно мне с ним. Он иногда становится неуправляемым, -- сетует Петр Иванович. -- Не говорит, куда пошел, когда придет. Вот недавно в милицию угодил. Мы с Алешей привыкли, что каждый поддерживает в доме порядок. Андрей это не всегда понимает.

Ходил Петр Иванович еще раз в интернат правду искать, но юрист, с которым прежде общался, уволилась.

ПРОВЕДАТЬ ДЕТЕЙ НЕ ПРИШЛА НИ РАЗУ

Еще одна головная боль у отца семейства -- финансы, которые почти всегда "поют романсы". До поры до времени выручала субсидия, но теперь придется платить сполна -- Андрей больше не воспитанник интерната. Раньше младшему в школе полагались бесплатные обеды, правда, для этого приходилось каждые три месяца собирать немыслимое количество справок. Теперь и этого нет, потому как по последним подсчетам доход в их семье на каждого члена аж 85 гривен в месяц. Одним словом, забот у Петра Ивановича хватает. И разделить их не с кем. Нерадивая мамаша за все годы так ни разу и не пришла проведать детей.

-- Бомжует она, -- сокрушается Петр. -- Встречаю иногда на улице. Узнать нельзя -- ободранная, опухшая. Однажды-таки не признал -- прошел мимо. А ведь молодая еще женщина, 47 лет всего. Как-то увидели ее с Алешей в переходе. "Смотри, -- говорю ей, -- вот сын твой". Она, правда, купила ему бананы. Сын их брать не захотел. Хотя и маленький был, а в памяти осталось, как мама веселилась с дружками, а они с братом голодные сидели. Она же алименты на Алешу платить должна, но об этом даже говорить не стоит.

Смотрю я на Петра Ивановича и думаю: неужели он так за эти годы никого и не встретил?

-- Да кто же захочет в нашем котле вариться? -- улыбается он. -- Как ни одно, так другое... У меня самого иногда руки опускаются.

А я почему-то думаю, что все у него будет хорошо. Неплохой он мужик. Испытал все, кроме семейного счастья. Значит, очередь теперь за этим.