...А НИКА ОТПРАВИЛАСЬ НА ВОЙНУ

С Никой я познакомилась в камере предварительного заключения Шевченковского территориального управления милиции Киева. "Барышню задержали в "трубе" (знаменитый подземный переход на Майдане Незалежности. -- Авт.), при ней был нож шестидесяти сантиметров в длину -- даже в дрожь бросает, -- рассказал заместитель начальника управления Василий Киндрась. -- Эксперты установили, что это -- холодное оружие, за ношение которого грозит уголовная ответственность".

В камере царила полутьма и сырость, воняло чем-то затхлым. Видимо, соскучившись за сутки, Ника охотно разговорилась. Мы попытались как можно удобнее разместиться на жестких деревянных нарах. В то, что я услышала, поверить трудно, но Ника клянется, что все так и было.

-- Моя мама умерла от рака, у папы постоянной работы нет, -- начала свой рассказ Ника. -- Я закончила девять классов, а дальше учиться не было смысла -- нужны были деньги на еду, для себя и для 13-летней сестренки. В Донецке, где мы жили, я устроилась барменшей в забегаловке, но зарплаты не увидела. Три месяца назад приехала в Киев, чтобы найти работу, за которую платили бы реальные деньги.

Увидев, что я достаю фотоаппарат, Ника не возражала, только прикрыла лицо руками, пояснив:

-- Не хочу, чтобы моя девушка меня узнала. Она осталась в Донецке, доучивается в институте. Мы договаривались, что она потом переедет ко мне. Мы уже три года с ней живем. Как? Ну, если хотите, как парень с любимой. В Киеве я остановилась у знакомых, устроилась продавщицей на рынке, но с зарплатой -- та же проблема. А теперь вот еще и вляпалась!

Кривя лицо, словно обиженный ребенок, Ника рассказывает мне, откуда взялся ее "ножичек".

-- Лет десять назад его папе дал знакомый, а я просила отдать мне. Папа не хотел, но недавно у меня был день рождения, и он его прислал в подарок. Я собираю ножи, -- шокировала меня Ника. -- Что в этом такого? Одни люди с ума сходят от шмоток, другие -- от картин. А я просто балдею от ножей! В Донецке у меня несколько штук, и все настоящие, не сувенирчики какие-нибудь.

Дальше вовсе началась фантастика. Восемь лет назад, поведала Ника, какие-то люди набирали волонтеров в армию -- и пацанов, и девчонок. Больше того, собеседница твердила мне, что вербовщики были из... ООН и якобы обещали платить по 20 долларов за час!

-- Я узнала об этом от подружки, приехала в Мариуполь и записалась. Мне было 14 лет, но я соврала, что 16, документы все равно никто не проверял. Каждому добровольцу надо было пройти комиссию: проверяли зрение, физподготовку -- сколько килограммов поднимешь, как долго продержишь в вытянутой руке муляж пистолета, который по весу не отличается от настоящего. Я попала в женское подразделение, где было 19 женщин. Старшей -- 34 года, а я самая младшая, -- хвастает Ника. -- В боях мы не участвовали, сидели в прикрытии. Я со своим батальоном побывала в Хорватии, потом -- в Ираке, где меня ранили. Из армии списали, забрали форму, но разрешили взять на память какой-то предмет. Я выбрала нож, очень красивый, черного цвета, сделан из специального титанового сплава -- не ломается, не гнется, не зазубривается. С него и началась моя коллекция.

Нику задержали в "трубе" вместе с сестренкой. Малую отправили в приют, а нашу "амазонку" -- в КПЗ.

-- Если я выйду, первым делом заберу сестру, дам ей денег, чтобы поехала к бабушке. Только выйду ли, -- вздыхает узница, возвращаясь с небес на землю. -- Кушать хочется... Вчера милиционер поделился со мной сосиской в тесте...

Я пожалела, что не захватила с собой бутерброд. Но все устроилось: когда я выходила из камеры, один из сотрудников управления принес задержанной палку колбасы.