1. ДВУХМЕТРОВЫЙ ПРАПОРЩИК, РАЗМАЗЫВАЯ СЛЕЗЫ, ЖАЛОВАЛСЯ: "Я УБИЛ ЧЕЛОВЕКА..."

Тюремный бунт -- вещь страшная и беспощадная. Подстрекаемая лидерами, которым порой нечего терять, толпа способна на бессмысленную жестокость, а кровь, как правило, порождает кровь... Создано немало книг и фильмов на эту тему, нередко основанных на реальных событиях, Но в жизни, свидетельствуют очевидцы, все происходит еще грязнее и кошмарнее. Ниже мы расскажем несколько историй, о которых "Сегодня" поведали люди, непосредственно в них участвовавшие, более того -- принимавшие решения, впрямую влиявшие на жизнь и смерть многих сограждан по обе стороны колючей проволоки...

ЧАСОВЫМ НЕ ХВАТАЛО ПАТРОНОВ

Самый масштабный и продолжительный бунт в Украине последних лет произошел в начале 90-х в следственном изоляторе (СИЗО) Днепропетровска. Специально для нашей газеты подробности вспомнил человек, хотя и не отвечавший тогда за тюремные порядки, однако волею случая оказавшийся в гуще событий и ставший одним из руководителей штаба по подавлению бунта и ликвидации последствий ЧП. Он попросил не называть его настоящего имени, потому обозначим его, как полковника милиции Ивана Берегового ( в те времена, напомним, система исправительно-трудовых и тюремных учреждений входила в МВД).

-- Случилось это летом, в конце июля, -- начал свой рассказ полковник. -- Я был ответственным по управлению, где-то после полуночи ушел домой и лег спать. Но через пару часов меня разбудил дежурный, сказав, что в СИЗО какие-то проблемы. Какие -- никто толком не знает... Чертыхнулся я, но поехал в тюрьму -- что делать. Думал, разберусь за час-другой, но домой попал только через неделю...

По словам полковника, в те времена четкого деления на админзону, промзону, жилзону на территории Днепропетровского СИЗО не было, подследственные и зэки могли, вырвавшись из камер, разгуливать, по сути, почти везде. А они, к моменту приезда Берегового, уже вырвались, -- в окнах виден был свет, мелькали тени, по территории бегали темные фигурки... Ситуация абсолютно неясная -- что стряслось, где обслуживающий персонал, какова судьба контролеров... До ее прояснения вводить какие-то силы внутрь СИЗО было бы безумием, да и сил-то особых не было: лишь дежурный и его смена, состоявшая из нескольких человек. Правда, рядом находилась республиканская больница для заключенных, и там, в одном из помещений, находились 26 курсантов Днепродзержинского училища первоначальной подготовки тюремных контролеров -- сверхсрочники. Позже, конечно, их задействовали, но в любом случае, это не спецназ...

Зэки (для краткости будем так называть всех, кто сидел в СИЗО) тем временем развлекались как могли. На территории стояла "Волга" начальника СИЗО, так они завели ее без ключей и стали разъезжать по территории. Набились в салон, человек пять уселось на крышу... Уже светало и все эти "маневры" отчетливо просматривались на фоне сереющего неба. Гораздо более опасным было то, что часть заключенных пробралась поближе к сторожевым вышкам и принялась забрасывать часовых камнями и железяками. С вышек время от времени постреливали поверх голов, чтобы отпугнуть нападавших, но патронов у часовых было очень мало, по 10 штук на автомат. Камней имелось гораздо больше и залетали они на вышку беспрепятственно, а так недалеко и до беды. Береговой из дежурной комнаты связался с часовыми, узнал обстановку и предупредил, что высылает разносчика патронов. Снарядили прапорщика, нагрузили его сумками с автоматными рожками, дали несколько фуфаек, самого укутали мешками (тоже в качестве защиты от камней) и он помчался по тропинке между двух рядов ограждения. Подбежит к вышке, передаст патроны и фуфайку -- и дальше... Фуфайками часовые завесили "амбразуры", выходящие в сторону СИЗО, и стали как бы невидимы для нападавших. А сами в щелочку наблюдали за обстановкой, постреливая в случае необходимости.

ПУЛЯ ПОПАЛА ЗЭКУ В ПАХ...

Между тем настоящая беда подстерегала с другой стороны и о ее возможности первым вспомнил дежурный. Дело в том, что административное здание соединялось подземным туннелем с корпусом, где содержались зэки. Этим переходом пользовались при конвоировании подследственных, когда их "выдергивали" из камер, например, для допросов или иных мероприятий. А, стало быть, разгулявшиеся заключенные знали о туннеле и вполне могли через него пробраться в админздание, где находились штаб "антибунтовщиков", оружие и т. д. Да и на улицу оттуда было уже совсем просто попасть... Но самое главное -- там хранились личные дела "клиентов" СИЗО. Если бы их сожгли, идентифицировать потом зэков было бы крайне затруднительно, а может, и невозможно. Чтобы предотвратить такую вероятность, командир уже упоминавшихся курсантов взял с собой троих вооруженных автоматами подчиненных и эта группа, прихватив по два запасных магазина к АКМ, рванула в туннель. Как оказалось -- очень вовремя, ибо беда уже в прямом и переносном смысле подстерегала за углом...

-- Только наши бойцы забежали в туннель, как раздалась автоматная очередь, -- вспоминает Иван Береговой. -- Оказалось, что у поворота они буквально нос к носу столкнулись с толпой обитателей СИЗО, мчавшихся громить админкорпус. На миг все застыли, а потом один из курсантов пустил поверх голов бунтовщиков очередь из АКМ. Толпа отхлынула за поворот. Правда, одна пуля отрикошетила от бетонной стены и попала зэку в пах. Он рухнул и истекал кровью. Чуть позже стороны договорились и два зэка вынесли раненого за поворот, положили на пол. После чего его забрали наши сержанты, вытащили наверх, мы вызвали "скорую". Пострадавшего отправили в больницу, но ранение было слишком тяжелым, да и крови парень потерял изрядно -- через пару суток он скончался. Это была первая жертва тюремного бунта...

НА ТАРАН ПОШЕЛ... ТРАКТОР

Вскоре, впрочем, чуть было не появились новые, потому что пришлось стрелять из пулемета. Под утро Береговой и прибывший начальник СИЗО собрали подчиненных на совещание. В это время в служебную комнату буквально ворвался один из охранников и перепуганным голосом закричал: "Зэки идут на таран! У них -- трактор!". Дело в том, что на территории тюрьмы находился так называемый шлюз (см. схему). Он представлял собой арку с довольно хлипкими воротами и противоугонным устройством, выдвигающимся из асфальта. Полковник поинтересовался у местного персонала, насколько надежны все эти сооружения. В ответ услыхал, что, мол, если даже Волга пойдет на скорости, то разнесет все "в пыль". А тут -- трактор, огромный, колесный, типа Т-700...

Тяжелая машина и трое сидящих в кабине отчетливо выделялись на фоне утреннего неба. Тюремное начальство собралось по одну сторону ворот, нервно наблюдая за событиями через решетку-бойницу. А с другой стороны неслись торжествующие зэковские вопли -- следующая за трактором толпа уже предвкушала желанный миг свободы... Среди начальства разгорелся спор. Шеф СИЗО был категорически против открытия огня -- по его инструкциям, стрелять в зону запрещалось. Тут все решали секунды. Береговой буркнул, мол, сейчас нас всех раздавят, а следом ринутся заключенные -- их в СИЗО на тот момент находилось 2.642 человека. И принял решение сам, приказав стоящему рядом капитану с ручным пулеметом открыть предупредительный огонь. Тот просунул ствол через решетку и нажал на спусковой крючок... От грохота у всех заложило уши: пулемет в любом случае "бабахает" будь здоров, а тут шум усилился за счет резонанса в арке, да еще в утренней тишине... Часть пуль ушла в небо, часть с визгом отрикошетила от арочного свода. Зэки не стали испытывать судьбу и трактор повернул вспять.

-- Еще один пулемет мы поставили на крыше автомастерских, -- продолжает рассказ полковник. -- Правда, стрелять из него, слава Богу, не пришлось, а после мы его и вовсе сняли, в ходе переговоров с зэками. Да и нужды особой в нем не было, так как еще с ночи я поднял по тревоге соседнюю часть внутренних войск. Командир мне : "Я не могу вводить солдат-срочников в зону!" Решили, что из этих бойцов выставим оцепление по внешнему периметру тюрьмы, так и сделали. А вскоре приехал начальник УВД, другие руководители, к СИЗО стали стягиваться силы со всех районов области. Появилась уверенность, что никто из зэков наружу незамеченным не выскочит. Можно было сосредоточиться на, так сказать, внутренних проблемах...

НОВЫЕ ЖЕРТВЫ

А эти проблемы нарастали. Внутри СИЗО уже полыхали несколько сильных очагов пожара. Столб пламени и дыма поднимался выше тюремных крыш раза в три. На хоздвор незадолго до бунта завезли два вагона дров. В первые же часы бунта заключенные подожгли эти штабеля. Забегая вперед, скажем, что пламя полыхало целый день, несмотря на усилия пожарных. Когда зэки сообразили, что пожар грозит неприятностями им самим (огонь стал перекидываться на строения), они пошли на то, чтобы запустить на территорию пять пожарных машин. Ехать и работать огнеборцам пришлось среди толпы отнюдь не миролюбивых людей, но все-таки их не тронули. Даже не порезали ни одного пожарного рукава (а они тянулись несколько сот метров от колодцев с улицы), чему тюремное начальство немало подивилось... Правда, в конце-концов все же захватили заложником одного из офицеров-пожарных, не зная, впрочем, что он -- майор (там все были в робах без знаков различия и документов), однако вреда не причинили и через некоторое время отпустили.

Подожгли также здание, где на втором этаже хранились фуфайки и разные тряпки. Там выгорело все, а отдельные очаги возникали в течение нескольких суток (тлеющую вату загасить очень непросто). Напротив этого здания на шестой вышке находился часовой. Он заметил, что внутри здания крутится какой-то зэк. А рядом -- забор...

-- Часов в 9 утра раздался звонок с шестой вышки, -- вспоминает Береговой. -- Часовой панически кричит: "Я только что убил человека!" Посылаем туда офицера и прапорщика на замену часового. Того, что стрелял, приводят ко мне. Заросший такой, двухметровый детина размазывает по щекам слезы и твердит, мол, не хотел, но убил, тот сам виноват... Оказывается, зэк на приказ уйти от окна рядом с забором не реагировал, кривлялся, дразнил часового. Тот и выстрелил для острастки. И попал... В то время мы уже вели кое-какие переговоры с бунтовщиками, из их среды выделился лидер. Ему рассказали об инциденте, вожак послал туда людей, они убедились -- действительно, лежит в здании труп. Тело позже вынесли четыре человека, мы их выпустили за ворота. Потом они вернулись обратно...

КАК ЭТО ВСЕ ПРОИЗОШЛО

Параллельно со всеми этими разборками началось служебное расследование -- отчего же возник бунт и как зэки смогли вырваться из камер? Вскоре ситуация прояснилась. Оказалось, что в главном корпусе, где сидели в основном мужики, находились также несколько девушек. Работали с ними, естественно, тоже женщины-контролеры, но отнюдь не добрые феи... У одной из девиц-сидельцев случился день рождения. Уже дали команду "Отбой", а в ее камере никак не могли успокоиться, пели песни. Надзиратели предупредили раз-другой, а где-то в половине двенадцатого ночи вывели именинницу, как там говорят, "на коридор". И вразумили ее палкой по хребту... Девица -- в крик! Это, естественно, слышат сидящие рядом парни, среди них ползет слушок: "Это беспередел, уже девчонок бьют, гады!" Надо еще понимать, что лето, жара, в перенаселенных камерах (СИЗО было рассчитано на 1800 человек, а содержалось там, как уже говорилось, более 2.600) стоит одуряющая духота, -- словом, тяжело, нервы у всех напряжены... Зэки шумят все громче, барабанят в свои алюминиевые миски, зажигают бумагу и бросают ее через "кормушки" в коридор... Зашел на шум ответственный офицер из администрации СИЗО и... ничего не предпринял. Видно, посчитал, что особого развития весь этот кавардак не получит: куда, мол, зэки с "подводной лодки" денутся. Однако жестоко ошибся...

-- Мы так до конца и не выяснили, кто открыл в камерах "кормушки": то ли сами заключенные (некоторые умельцы запросто могут это сделать, если им не мешать извне), то ли кто-то из контролеров, по глупости или за взятку, -- продолжил рассказ полковник. -- А через "кормушки" достали до замков, стали орудовать проволокой, которую ухитряются прятать во время любых обысков... Словом, скоро двери по крайней мере одной камеры распахнулись. Контролеры -- без оружия, рисковать жизнью не стали, отдали ключи. И к двум часам ночи никто из заключенных взаперти уже не сидел...