КОЧЕГАР, КОТОРЫЙ НОСИЛ НА РУКАХ ОТТО ШМИДТА

Сезон горячих батарей и труб вот-вот закончится. Мы отправились в гости к самому старому в столице кочегару. Правда, в кочегарку, где топят не углем, а газом. В трудовой книжке этого человека записано "кочегар", хотя недавно его переименовали в "оператора".

С Демьяновичем, как его здесь все зовут, мы встретились в теплой каптерке. Он как раз сдавал смену. К встрече подготовился -- ордена надел. Поговаривают, что данные о Иосифе Пивневе кто-то из городских чиновников хотел отослать в Книгу рекордов Гиннесса, как человека, который дольше всех работает. В свои 92 года, кем он только не был (трудовой стаж -- 77 лет) -- и слесарем, и машинистом паровоза, вот уже почти 26 лет кочегаром в филиале военного госпиталя в Святошино.

-- Древний я, но еще крепкий, -- говорит улыбаясь. -- Родился в 1911 году, аж в Мордовии, потом жил в Каменец-Подольском, затем отец переехал в Переяслав-Хмельницкий. Обо всем и не вспомнишь... Ведь родился еще при царе-батюшке, а теперь уже... президенты. В кочегарке я с 1974 года. Не за "рублем" сюда подался, а просто хочу быть полезным людям.

На память Иосифу Демьяновичу грех жаловаться. Помнит такие мелочи, что не каждый школьник удержит в голове. Как учился в трудовой школе семилетке, познавал азы слесаря по ремонту паровозов в Дебальцево. Затем рабфак в Киеве, откуда Пивнев удрал, спасаясь от голода, как и многие студенты, дело было в 1933 году.

-- Осенью 33-го меня призвали в армию -- служил в Брянске в паровозных войсках. Получил права машиниста, -- вспоминает Демьянович. -- Нас перебросили на Амурскую дорогу, тогда она называлась Уссурийская. На станции Магдагачи служил машинистом. В 1935 году домой не отпустили. Наркомом путей и сообщений был Лазарь Каганович. Приехал, помню, к нам, и сказал, мол, если полки 1911 года рождения отпустить домой, то нужно будет закрывать дорогу. Быстро был издан указ с подписью Сталина: всех оставить на гражданской службе, без права выезда.

На носу был 1938 год, тут бы домой поехать, а Демьяновича с коллегами обратно военизировали: ни паспортов, ни воинских билетов на руки не дали. В кармане было лишь удостоверение военизированного железнодорожника со штампом "Погранзона №1". С этой бумагой даже не выпускали за Иркутск. Потом началась война. Пивнев продолжал водить паровозы на приграничной зоне. Словом, паспорт и воинский билет он получил только в 1956 году.

Тогда никак не мог понять, почему в Сибири столько "врагов народа". Тысячи. Только и видно колонны, рубающие лес или грузящие на тачки песок.

-- Однажды в карьере подошел к одному. Слышу у него украинские словечки проскакивают, -- вспоминает Иосиф Демьянович. -- Оказалось, мой земляк. Под Переяславом-Хмельницким орудовала банда грабителей, и их в 1924 году взяли. Моему новому знакомому дали 10 лет лагерей. Я спрашиваю: "За что?". Он в ответ: "За соучастие, кум (из банды) прятался два или три дня у меня дома". Плюс еще "десятка" за два побега. Вот такой закон был...

-- Со всякими людьми встречаться доводилось, -- продолжает Демьянович. -- Но никогда не забуду, как на нашу станцию Магдагачи приехали спасенные "челюскинцы", тогда вся страна о них гудела. Стояли у нас недолго, где-то полчаса. Когда Отто Шмидт вышел на перрон, мы, железнодорожники, подхватили его на руки и давай качать. Сам лично жал его руку.

Теперь в тех краях у Пивнева коллег-друзей не осталось. Хотя работал до 1973 года, сейчас там живут дети. У Демьяновича их семеро -- четыре сына и три дочки, 15 внуков и столько же правнуков. Шутит, мол, у него пятеро детей-пенсионеров, двое тоже вот-вот будут пенсию получать. С первой женой прожил пятьдесят лет с хвостиком... Сейчас тоже не один живет.

-- А чего мужику пропадать? Самому жить скучно и горько. А вдвоем веселей, уже одиннадцатый год вместе, -- говорит дедушка. -- Что делаю в котельной? Обслуживаем весь госпиталь в холодное время. Даем горячую воду в прачечную, по отделениям. В общем, работа физически не тяжелая. Но ответственная, ведь с газом работаем. И бабахнуть может, если не доглядишь. За всем нужен глаз да глаз...