"МОГ БЫ ЖИТЬ В ЛЮБОЙ СТРАНЕ, А БЕЗ ОСТРОВА ПОД ОДЕССОЙ НЕ МОГУ"

Символично, что Международный фестиваль "Київ травневий" открылся спектаклем Имперского Русского балета, почетным президентом которой является Майя Плисецкая, "Грезы любви -- последнее танго". Балет-шоу, поставленный украинским балетмейстером. ГЕОРГИЙ КОВТУН -- один из самых востребованных хореографов России сегодня.

Это его вторая постановка в "Имперском балете". История создания спектакля насколько необычна, настолько и показательна. Почти год назад вокруг "Грез любви" разгорелся большой скандал: в судебном порядке решался вопрос авторских прав. Из-за этого у труппы срывался большой западный контракт. И за пять дней до премьеры художественный руководитель труппы Гедиминас Таранда решает полностью поменять хореографию. В такие фантастические сроки это мог сделать только его друг -- такой же "авантюрист по натуре" Георгий Ковтун. Его знание разных стилей и жанров, необузданная фантазия в сочетании с потрясающим темпераментом, а также актерским и танцевальным мастерством Таранды таки "родили" новое "Танго".

Казалось бы, сегодня все складывается. Но был у Георгия Ковтуна тяжелейший период, когда он решился уехать из Киева и полностью изменил свою жизнь. Об этом мы с ним и вспоминали...

-- Скажи, ты о чем-нибудь жалеешь?

-- Нет. Наоборот, благодарен судьбе, что все так случилось, потому что сегодня я не бедный человек: поставил спектакли почти во всех театрах России и других стран -- практически каждый месяц новая постановка. Веду свой курс в Петербургской консерватории. На сегодняшний день я нужен, хотя не знаю, может, завтра будет иначе.

-- А как ты выдерживаешь такую нагрузку?

-- Я устаю без работы, но я страшный трудоголик -- это уже мой диагноз. Время уходит катастрофически, я пытаюсь перемещаться из одного состояния в другое, из одной страны в другую и ловлю в этом кайф. Вот недавно "пожил" в Египте -- один из последних моих больших спектаклей, поставленный в Казани, "Иосиф Прекрасный". Известный балетмейстер, мой учитель Николай Боярчиков посмотрел и сказал: "Ковтун нарушил все приемы, какие только можно нарушить". Считаю, что мы с ребятами-художниками, киевлянами Андреем Злобиным и Аней Ипатьевой, сделали просто потрясающий Египет. Я посмотрел потом разрекламированный американский блокбастер "Мумия-2" -- думаю, у нас интересней. Ты будешь удивлена, но в Казани на искусство денег не жалеют. В шаляпинском театре оперы и балета просто шикарная труппа и солисты. Либретто написал какой-то местный поэт, депутат Верховного Совета -- естественно, мне пришлось все переписать и сделать полностью все свое. Сразу же за этим балетом "жил" в давно вынашиваемом мюзикле "Ромео и Джульетта" на музыку моего друга композитора Лапейко в Одессе. Действие спектакля перенес во времена варваров -- интересно жить в разные эпохи.

-- При всей дефицитности профессии ты "влез" на чужую территорию, в чужую компанию, где "роли" и места давно расписаны. Как тебя там воспринимают?

-- Недавно в газете "Культура" вышла большая статья, в которой было написано, что я "заполнил" своими постановками всю страну, а меня и замечательного танцовщика и балетмейстера Алексея Ратманского выгнали с Украины. Отношение к приезжим непростое, следят очень ревностно. Да и совсем другой подход к миру в целом и к искусству в частности. Композиторы, например, сейчас сами ищут деньги на постановки своих сочинений. Если я плохо поставлю в каком-то театре, завтра меня уже никто не пригласит, и потому каждый спектакль делаю, как последний в жизни.

-- Как-то в прессе промелькнуло сообщение о твоей постановке в Америке.

-- Я поставил "Болеро" и "Дивертисмент" в театре "Арт-балет". В Аризоне моя жена Надежда преподает в балетном училище. Раньше у нее была работа в Майями. Там я даже квартиру купил -- напротив Пугачевой, рядом с океаном. Но потом поругался с продюсером...

Я ненавижу Нью-Йорк -- он же квадратный, коричневый, одинаковый. Но там у меня друзья, квартира, открытая виза, можно ехать в любое время. Но ты же знаешь, что мне ничего не надо, вся моя семья разбросана -- я им только помогаю. Все и вся в работе.

Я свободный художник и работаю в этом мире, где хочу. В музыкальном театре Наталии Сац поставил балет "Капитанская дочка" Хренникова, с которым мы сейчас большие друзья. Там же предлагают поставить и его оперу "Голый король". Ему 87, но он еще с девушками целуется и так бегает! Когда я ставил в Омске его "Капитанскую дочку", то "порезал" музыку. Его дочка, художник по костюмам, говорит: "Папа убьет вас, он никому никогда не позволяет трогать свою музыку". Я сказал: "Ну что ж, так и будет". А после премьеры от него услышал: "Вы лучше поставили, чем я написал. Сколько у меня уже было премьер -- ни на одной я не плакал. А вы меня довели". Понимаешь, что значит прийти к Хренникову? Это стол, это слуги. Садимся и нас спрашивают: "Рыбные блюда, мясные, что предпочитаете?" У него квартира занимает целый этаж на Арбате -- можно на велосипеде кататься. Дочка живет этажом выше. А его жене сейчас 96 лет. Они к столу нарядно одеваются, все торжественно -- целый ритуал...

-- А в Питере тебе уютно?

-- Этот город всегда был моим, еще когда учился там в консерватории. Когда пять лет назад я приехал туда без копейки, и мне дали комнату в общежитии, я сел и стал горевать: "Ну все, как жить?" Думаю, позвоню-ка своим друзьям. Позвонил президенту "Русского видео", крестному моей дочери, Дмитрию Рождественскому: "Дима, я приехал". Тут же кто-то из друзей привез мне телевизор, кто-то шкаф, кто-то еще чего-то...

-- Жора, а ты вспоминаешь о своем острове под родной Одессой?

-- Я опять был там. Мне обязательно нужно десять-пятнадцать дней в году провести на острове. Там никого нет, только я и рыбацкие сети, и если не наловлю рыбы, есть просто нечего. И хотя я мог бы отдыхать и жить в любой стране -- без этого острова никак не могу.

-- Твоя самая сногсшибательная встреча за это время?

-- Вообще, все, что со мной происходит в последние годы -- фантастика (я как бы не верю до сих пор): в таком кругу живу, с такими людьми общаюсь. И чувствую, что сам, как балетмейстер, очень вырос. Незабываемая, например, была работа с Еленой Образцовой в спектакле "Примадона" у Виктюка -- она после премьеры сказала: "Ты меня сделал нормальной женщиной". Она была толстая -- мы втроем ее поднять не могли. Сейчас она худенькая -- я заставлял ее прыгать, бегать. Мы репетировали в Питере, в это же время там проходил конкурс Образцовой -- она пригласила в жюри своих друзей, мировых звезд. И на одну репетицию привела трех певиц. Образцова начала петь и попросила их подпеть. У всех был просто шок: лучшие певицы мира поют неземную "Норму" Беллини! Сразу стал понятен смысл выражения "райское пение"...