СНАЧАЛА ВОДКА, ПОТОМ -- КИНО

"Овод", "Как закалялась сталь", "Комиссары" -- надо ли представлять эти фильмы и их автора? На днях режиссер Николай Мащенко побывал в нашей редакции. Увы, первый вопрос, который мы ему задали, был не из веселых.

-- Николай Павлович, к нам поступила информация, что закрыли вашу картину "Богдан Хмельницкий". Это правда?

-- Правда. Мы сняли первый фильм, двадцать эпизодов второго, но не заплатили людям ни копейки. А ведь в массовке снимались тысячи! Пять лет назад киностудии имени Довженко был присвоен статус Национальной, а это значит, что она должна содержаться за счет госбюджета. Государство задолжало нам четыре с половиной миллиона. В качестве протеста я и попросил закрыть "Хмельницкого"... Правда, на прошлой неделе к нам поступила часть денег -- когда выплатят всю задолженность, продолжим съемки и этой картины, и других.

ГОТОВ ЛИ СТУПКА СТАТЬ МИЛЛИОНЕРОМ?

-- Уже к тому времени, когда мы стали независимыми, было разрушено все. На Украине было 25 тысяч кинотеатров (осталось 5 тысяч, если не меньше), первый сеанс начинался в 8 утра, последний -- в 11 вечера. Когда выходил фильм, печаталось сто, двести, а то и тысяча копий! Кино давало государству баснословную прибыль -- по количеству поступлений в бюджет оно стояло на втором месте после водки. И только 8% от прибыли возвращалось кинематографу -- этих денег хватало, чтобы выпускать тысячу фильмов в год. Поэтому у государства не болела голова, как финансировать кинопромышленность. Сегодня даже очень хороший фильм не может окупить ни производство, ни гонорары актеров...

-- Кстати, о заработках...

-- Слава Богу, актер стал дороже. И может теперь диктовать свою цену. Скажем, Ступка за роль в фильме "Молитва за гетмана Мазепу" получил 220 тысяч. Это невиданная сумма за всю историю отечественного кинематографа. Как-то он позвонил. Я ему сказал: "Поговаривают, что вы много зарабатываете и что... психологически не готовы получить такую сумму". Ступка расхохотался: "Психологически я готов и миллион получить!" Посмеялись. Но факт остается фактом: "Мазепу" мы закончили с трудом -- студия не платила зарплату, не платила за воду, свет... Только за этот фильм государство нам должно без малого миллион.

-- И как чиновники объясняют такие задолженности?

-- Один министр (теперь уже не министр, но все равно не буду называть его фамилию), объяснял мне прямо: "Ваш товар такой же, как мыло. Разница только в том, что кино в железной коробке, а мыло -- в картонной.

ОТ СЛОВА "ДА" ДО СЛОВА "НА" БОЛЬШОЕ РАССТОЯНИЕ

-- Но можно ведь привлечь инвесторов, а не просить денег у государства?

-- Только теоретически. На практике наши законы не позволяют инвесторам принимать участие в кинематографе. Мы, например, снимали первый совместный с французами фильм "Приятель покойника". Было много желающих инвестировать деньги, но когда посчитали, что из вложенных 500 тысяч после уплаты всех налогов остается половина...

Приезжали англичане -- некоторые эпизоды "Эйзенштейна" снимали в Киеве, потому что у нас вроде как дешевле. Привезли все свое оборудование -- камеры, тележки, краны, осветительную аппаратуру. И, оплатив дорогу, пошлины и прочее, тоже влетели в копеечку. Нашу атмосферу выдержали разве что китайцы, сняв в четвертый раз фильм "Как закалялась сталь". Сейчас хотят снять еще и "Молодую гвардию". Китай делает в год 5--6 крупных фильмов за счет государства и 900(!) недорогих, но тех, которые нужны сотням телеканалов. А мы по сравнению с китайцами финансируемся в 150--200 раз хуже.

Или посмотрим на ближайших соседей: в России другие законы, поэтому там снимают по 60--80 фильмов в год. А еще Лужков, мэр Москвы, в свое время выделил 19 миллионов "Мосфильму", чтобы запустили несколько картин. Недавно звонил в Белоруссию -- только на техническое оснащение национальной студии президент выделил 1,5 миллиона. В Казахстане вообще не знают проблем. Скажем, когда у нас снимался художественно-документальный фильм "Тарас Шевченко", выделили 400 тысяч, а на кино о своем классике Джабаеве казахи выделили семь миллионов долларов.

-- Поговаривали, что российское правительство хотело финансировать наши фильмы. Что это была за история?

-- История была простая: Министерство культуры РФ было согласно выделить 250 тысяч долларов на фильмы "Мазепа" и "Богдан Хмельницкий", но потом все это притихло. Недавно рабочие материалы "Богдана Хмельницкого" смотрел посол Виктор Степанович Черномырдин, сказал, что он лет двадцать пять так не волновался на фильме, и что обязательно они будут его финансировать. На мой вопрос "Когда?" ответил: "От слова "Да" до слова "На" очень большое расстояние".

-- Но ведь не только в деньгах дело.

-- Не только. Позволю себе заявить, что за всю историю независимой Украины мы не воспитали ни одного сценариста. Приведу такой пример: когда я приехал в Голливуд по приглашению Тэда Тернера и его сына, известных финансистов кино, там как раз бастовали сценаристы за то, что им мало платят. Оказалось, их 9 тысяч только в Голливуде! Когда вернулся, пошел "наверх", говорю, что надо нам учить сценаристов. "А сколько их надо?" Говорю: "Ну вот в Голливуде только бастовало девять (я не успел договорить тысяч)..." "Ну значит нам надо три". Я говорю: "У них девять тысяч!" "Ну тогда надо думать, сколько нам надо". И так до сих пор думаем, а кино все-таки начинается со сценария.

И талантливых режиссеров немного -- можно на пальцах одной руки пересчитать. Да и откуда им взяться, если талантливые ребята, заканчивающие институт, не могут даже снять дипломные работы. У нас было объединение "Дебют", где молодежь снимала короткометражные фильмы. Задачей было не выйти в прокат, а выявить себя, показать свои возможности, систему мышления, образы, хотя бы попытаться по-новому взглянуть на этот мир. Объединение умерло, когда умирало все. Жаль. Вот снимет Мащенко или Ильенко еще одну картину, и будет у Мащенко не 12 картин, а 13, или, как у Ильенко -- 15. А вот будет ли открытие? Открытия всегда делали молодые!

-- А молодые актеры? Почему в фильмах мелькают одни и те же, хорошо и давно знакомые лица?

-- Почему же? Вот в "Богдане" создает образ князя Вишневецкого Виктор Кручина -- пока никак неизвестен, но очень талантлив.

-- Николай Павлович, а как вы подбираете актеров для своих картин?

-- Как всегда, без кинопроб.

-- Почему?

-- Я не представляю, как можно на одну роль попробовать десять актеров -- так точно можно ошибиться. Но это дело каждого режиссера. Законов нет. Мне Бог всегда посылает великих актеров.

-- Многих из них вы открыли -- Конкина, Харитонова...

-- Харитонов... Хорошо играл, мне жаль, что он уехал. Вы не знаете, почему он уехал -- мы никогда про это не говорили. Он готовился играть, выучил роль, просился в Русскую драму, но ему роль не дали. Аргумент начальства -- у него нет голоса. И мы поехали в Москву. Первый театр, в который зашли, был Малый театр. И его сразу приняли!

У НАС МОЖНО УГОВОРИТЬ ЛЮДЕЙ БЕСПЛАТНО СНИМАТЬСЯ

-- Ходят слухи, что "Богдана" вы снимаете в ответ гоффманскому "Огнем и мечем"...

-- Это кто-то мне приписал! Наоборот, этот фильм мы должны были снимать на нашей студии. Много лет назад Гоффман приезжал к нам, и мы договорились, что сначала делаем декорации и костюмы для "Огнем и мечем", потом они все это оставляют для "Богдана". Идеи наших картин не пересекаются. У них Богдан -- один из героев, а у нас -- главный герой. Они рассказывают о своей войне, а мы о своей.

-- Не кажется ли вам, что исторические фильмы рассчитаны на довольно узкую аудиторию?

-- Нет. Во-первых, их не так много -- на нашей студии последний масштабный исторический фильм был "Ярослав Мудрый". В то время, кстати, чтобы картина получила первую категорию, ее должны были посмотреть 15--18 миллионов зрителей. Это очень много. Почему сейчас возник интерес к историческим фильмам? Мы вдруг вспомнили, что мы историю не знаем и что у нее есть чему поучиться. Я это понял, потому что десять лет готовился к съемкам "Богдана".

-- А у вас в роли казаков солдаты снимались?

-- Конечно, и у поляков армия снималась. Но они хоть деньги солдатам платят. Скажем, в Америке массовка получает 50 долларов в день на человека, и еще 50 долларов на питание. У нас же никто не кормит, а 15 гривен считается наградой. Вот вам пример. В одном из эпизодов солдаты должны были прыгать с высоченного моста. Страшно очень. И я сказал им, что тем, кто прыгнет, я заплачу. Они как начали падать! Чтобы американский гражданин прыгнул в воду в одежде и не получил за это хоть 500 долларов -- да никогда в жизни! Знаете, что у нас хорошо? Можно уговорить людей и бесплатно сняться.

-- В картине есть кадры массового повешения казаков. Говорят, съемки проходили весьма своеобразно...

-- Вы представляете, что такое повесить 300 человек? Думали снимать манекенов. Но как же тогда крупный план -- ведь видно будет, что неживой человек висит. Тогда под каждым настоящим повешенным мы уложили по солдату, чтобы, в случае чего, те пришли на помощь. Стало вечереть, и я время от времени подбегал к моим "висельникам", чтобы проверить, все ли с ними в порядке. К одному подошел -- а он молчит. Петля у него затянулась. Вечером генерал приглашает нас в ресторан и спрашивает у этого солдата: "Ну ты что, не чувствовал, что петля затягивалась? Почему не закричал?" А тот ему: "А я думал, что так и надо". Это теперь я улыбаюсь, а тогда мы плакали...

-- Какими материалами вы пользовались, чтобы воссоздать характер Хмельницкого?

-- Во-первых, чтобы понять, почему Хмельницкого называли одним из величайших стратегов той эпохи, нужно прочитать его дипломатическую переписку. Он был хитрым, умным, имел самую лучшую разведку в Европе, такую же контрразведку, первым разработал армейский устав. Он мог убить булавой за непослушание! Без мобильного телефона он держал в узде полки, которые находились за четыреста километров друг от друга! Страх согрешить существовал на расстоянии. А это создавало чувство дисциплины, ибо узнать, что там творят полковники, которые расписывались, как моя мама, свинарка неграмотная, крестиками, было очень сложно.

-- Николай Павлович, а на досуге вы какие фильмы любите смотреть?

-- Если сказать, какой мне нравится фильм по духу, так это "Осенняя соната" Бергмана. Но большего потрясения, чем от просмотра фильма "Андрей Рублев", я не переживал никогда. Не могу не вспомнить также "Список Шиндлера".

-- Очень часто в исторических фильмах, особенно голливудских, допускаются непростительные ошибки. Как вы их отслеживаете в своих картинах?

-- Я вам скажу, что в этом отношении мы более внимательны. Но и у нас есть эпизод, который нельзя переснять -- когда на противоположном берегу проплывает тень от камеры. А в фильме "Как закалялась сталь" сцепление между вагонами было современное, не такое, как в то время. Вообще, попасться можно даже на маленькой пуговице! В одном американском сценарии я видел сноски: "В костюме этого периода были такие-то пуговицы. Их может изготовить только немецкий мастер, живущий в Мюнхене на такой-то штрассе, дом такой-то. Кстати, у него есть и пряжки того же времени". И приложено фото. Вот так!

-- А кто у вас занимался костюмами?

-- Две Аллочки. Одна работала над польскими костюмами, другая -- над украинскими. И обе -- над татарскими и немецкими. Я попросил молодого, но известного мастера Зайцева, чтобы он сшил костюм для главного героя. Мне нравится, как он шьет -- продумывает костюм до малейшего бантика. А он мне и говорит: "У вас там есть Аллочка, с которой я консультируюсь с большим удовольствием". Я приезжаю на студию, зову эту самую Аллочку, и ко мне входит женщина в телогрейке. Я ей: "Простите, я тут Аллочку жду". А она: "Так это я и есть!" Вот и попробуйте угадать художницу, с которой советуется Зайцев (смеется).