ПОД КИЕВОМ ЕЖЕДНЕВНО ГРЕМЯТ ВЗРЫВЫ МИН И СНАРЯДОВ

Сегодня исполняется 61 год с начала войны. Несмотря на приличный временной отрезок со дня ее окончания, в городе почти ежедневно находят боеприпасы.

Семь минометных мин обнаружили на окраине города (улица Николая Ушакова), метрах в тридцати от девятиэтажки, напротив Святошинского пруда. Боеприпасы, уложенные в ящиках с песком и опилками, отправляются в последний путь на ГАЗ-66, мы следуем за ним на УАЗике аварийно-спасательного отряда МЧС.

-- Только не называйте место, где находится подрывная площадка, -- просит прапорщик Владимир Дяченко, начальник расчета. -- Мы туда никого не берем. Работаем подальше от любопытных глаз.

Секретное место не полигон, где время от времени журналисты любуются подрывами конфискованного оружия. Прочитав газету, "экстремалы" не преминут посетить его.

Владимир Анатолиевич показывает журнал с вызовами -- за последнюю неделю минчеэсовцев вызывали семь раз. Гранаты, мины, бомбы... По словам подрывников, "сюрпризов" Великой Отечественной хватит на несколько десятилетий.

Недавно на улице Шолом-Алейхема обезвредили арсенал, который подросток складировал на... балконе. Наносил из лесу снарядов. Кто-то заметил, вызвал милицию. У дружка запасливого парня на улице Маршала Жукова тоже кое-что обнаружили.


Справка "Сегодня" С начала года оперативно-спасательный отряд, действующий в столице, Киевской и Житомирской областях, составил 82 акта на уничтожение боеприпасов. Самые крупные находки были в марте. В Борисполе обезвредили 6 авиабомб весом по 100 кг, в Белой Церкви -- 8 (по 50 кг), в Житомире -- 1 (50 кг).


Дяченко вспоминает, как два дня промучились в Круглике с немецкими химснарядами 1935 года, обезвреживать которые отказались местные саперы. После такой работы шумела голова. Подрывали бомбы в речке. Хотя и поднимается большой водяной столб, зато нет разлета осколков. На Роси, под Богуславом, еле успели до взрыва догрести на лодке против течения к берегу.

Километрах в двадцати от Киева сворачиваем с трассы, несколько километров петляем по проселочной дороге с ухабами и лужами. Дальше -- девственные места. Почти приехали. "Да кто в такую глушь попрется?" -- только я подумал, как водитель ударил по тормозам.

Старик пасет коров. На просьбу уйти, дед в штыки:

-- Какие еще подрывы? Кто вам разрешил? Не имеете права меня прогонять...

Убеждения на нервного старика действуют не сразу. Ругаясь на чем свет стоит, он наконец заворачивает коров в сторону села.

Оказывается, подрывная площадка -- окруженная холмами местность с глубокими оврагами. Ни колючей проволоки, ни забора, ни указателей. Поднимаю с земли осколок снаряда размером с ладонь. Эге! -- да тут их полно в траве, больших и маленьких. Свисают сломанные ветки с покалеченных металлом деревьев. Ясно, что подрывают здесь не первый день.

Ржавые мины уложены на земле. Дяченко отрезает кусок огнепроводного шнура. Прижимает к разрезу головку спички и трет коробком (загорается только так). Дымящуюся веревку бросает на землю, смотрит на часы.

-- Пробные 10 сантиметров, по которым вычисляю время до взрыва, -- поясняет он. -- Подрывать будем огневым способом, с помощью капсуль-детонатора. Используем здесь также электрический способ. Для этого нужен электродетонатор.

Машины уезжают, солдаты уходят метров за 400 в оцепление. Дяченко спускается с минами в овраг. Я за ним. Под визг комаров и мелкий дождик Владимир Анатолиевич выбирает саперной лопатой яму в стене. Укладывает мины, как хозяйка хлеб в печку, сверху -- тротиловые шашки, в одну из них втыкает шнур. Присыпает землей, слегка прижимает грунт, чтобы немного уменьшить разлет осколков.

Из оцепления сообщают по рации -- никого поблизости нет. Владимир Анатолиевич поджигает шнур. От шипения мурашки по коже -- нужно прятаться.

-- Времени достаточно, успеем перекурить, -- улыбается начальник расчета. -- Я привык, не волнуюсь. Даже нравится. Работа, как наркотик, затягивает. Страшно только, когда глина под ногами обваливается, и не можешь выбраться из оврага...

Бежим в блиндаж, вырытый в холме в сотне метров от ямы. Спрятаться за деревьями нельзя, осколки разлетаются непредсказуемо. Ждем взрыва. Через четыре минуты бабахнуло -- коротко, но звучно. Захрустели ветки и зашумели листья.

Выходим из укрытия, в нос бьет смог, расстелившийся над подрывной площадкой. Место, где только что укладывали мины, не узнать. Стена рухнула, с деревьев на свежую глину все падают мелкие ветки. Птицы умолкли, над площадкой нависла тягостная тишина.

На операцию ушло полчаса. Солдаты увозят нас с места подрыва.

P.S. В этот же день аварийно-спасательному отряду поступило еще два вызова. На Столичном шоссе обнаружили боевую гранату, на улице Семиренко -- 50-килограммовую авиабомбу. Уничтожили боеприпасы на той же подрывной площадке.