"МОЯ Б ВОЛЯ -- ОБНЯЛ БЫ ВСЕХ -- И НЕГРИТЯНОК, И КИТАЯНОК..."

Как только не называли Павла Зиброва! И генофондом нации (это, как правило, за особую приверженность женской части населения, и человеком-пароходом (кстати, речного лайнера с таким названием уже нет: владелица продала его), и любителем женщин (это за партию "шанувальників")... В жизни он практически такой же, как на сцене -- добряк и балагур, обаяшка и дамский угодник.

Мы давно уже с Павлом собирались сделать интервью, и оказалось, что для того, чтобы рассказать и спросить обо всем, не хватило бы и нескольких вечеров...

"ВСЕ ЧАРЫ -- ПОСЛЕ КОНЦЕРТА"

-- Самая любимая тема -- случаи на концертах. У тебя, по-моему, таких баек бесконечное количество. Говорят, к примеру, что за фото с тобой люди платят?

-- Однажды в Трускавце желающих попасть в зал оказалось намного больше, чем билетов (это моя любимая площадка, уже больше 100 концертов за шесть лет было). Народ напирает, в основном женщины -- как их обидишь? И я решил хотя бы автографами их как-то успокоить. Одной поклоннице подписал лоб и сказал, что это ее билет на концерт, другой руку, третьей расписался на щеке -- очень мне ее щеки понравились. Это моя фишка -- после того, как однажды на груди одной красавицы расписался.

Из смешных случаев -- как-то во время концерта пою песню "Вчора", там есть слова "відцвіли вже давно маргаритки". Спел эту фразу и вдруг с удивлением слышу от себя: "отцвели уж давно хризантемы"... Такого в жизни со мной раньше не было. Поняв, что в поворот я не вписываюсь, чувствую, что не все так просто: меня конкретно бросило в жар.
"В зале "добрый" человек сидит", -- мелькнуло, а вслух говорю, мол, извините, я начну песню сначала. Идет вступление, мне подсказывают из-за кулис слова, дохожу до того же места и меня опять переклинивает на хризантемы! Второй раз командую: "Стоп", краснею еще больше, но, скорее, оттого, что температура поднимается. Следующая песня в программе -- "Очи черные". И я сказал: мол, чувствую, что в зале сидит барышня с черными злыми очами -- не испытывайте свои чары, мол, после концерта продолжим. И тут же "отпустило". Подошла потом ко мне женщина лет 40 -- симпатичная, нормальная, учительница, психолог и сказала, что пробовала на мне свою новую технологию. Хотел было ее "обложить", но смысл? Мой друг и доктор Идрис Казими говорил мне, что артистов охраняет Бог, а над головой у некоторых творческих людей есть какое-то излучение, как радуга.

А в Донецкой области у меня два года назад объявился двойник. Есть даже вырезка из районной газеты, мол, какой Зибров стал гоноровый: поработал в День шахтера всего 40 минут и уехал, даже не подошел после выступления к директору шахты! А девчата из его балета вообще не танцевали, только дефилировали по сцене. Все выяснилось, когда накануне очередного Дня шахтера мой брат позвонил на эту шахту. Ему предложили выслать все документы, включая счет театра, афиши, аудио- и видеозаписи. Когда мы там побывали с полноценным двухчасовым концертом, балетом и звуком, посмеялись вместе.

-- За первые 25 лет твоей творческой деятельности было очень много концертов. Какие из них были самыми тяжелыми?

-- Бывают такие выступления, запоминающиеся на всю жизнь. Такими были концерты в Афганистане в 1981 году, когда я служил после консерватории в ансамбле КВО. Однажды получили мы с товарищами по ансамблю командировку почти на месяц. Мы летели в транспортном самолете, в котором перевозили замороженное мясо -- около 30 тонн, там была температура около 5 градусов и, конечно, важнее было сохранить мясо. Поскольку мы ехали не на прогулку, брали с собой по две пляшки -- и уже через полчаса мы выпили все свои запасы.

Когда приземлились, открылся огромный люк, мы вышли и увидели людей с автоматами, было много раненых -- кто без руки, кто без ноги. А перед этим несколько дней самолеты не летали на Ташкент. И мы увидели, как в транспортные самолеты с красными крестами грузят гробы. Первое впечатление -- "бам" по голове!

Артистов посадили в автобусы типа "пазик" и предупредили, что будем ехать примерно 10 км до Марьяновой рощи (так прозвали селение), а если будут стрелять -- чтобы ложились на пол. В сопровождении бронетранспортеров мы промчались на сумасшедшей скорости, а в селении я встретил односельчанина (в одной школе учились) -- у него в каптерке было все, что нужно -- и сало, и водка, и спирт. Однажды ночью в бригаде оставались только артисты. Нам выдали оружие (курс молодого бойца прошли, я был старшим сержантом), пришлось и пострелять...

Был такой эпизод: после выступления в Дежалалабаде мы взлетели на вертушках и через 10 минут, еще в воздухе, узнали, что аэропорт разбомбили. Концерты -- в основном, в госпиталях. Стоят в ряд палатки, каждая человек на 50, там раненые и больные. Огромный коридор, коечки, раскладушки, лежат наши ребята. Запах этот -- ран, бинтов, крови, гнили, анаши -- ой-ей-ей! Когда возвращались в Ташкент -- радовались, что руки-ноги на месте, живы, а вокруг -- социализм, все хорошо... Сейчас страшно вспомнить, что вытворяли в Афганистане: летали с вертолетчиками, не думая ни о какой опасности. Дали горилочки, заиграла кровь -- и полетели стрелять сайгаков.

НА "КРЫМСКИЕ ЗОРИ" МЕНЯ КАК ВОКАЛИСТА НЕ ВЗЯЛИ

-- Твоя карьера певца началась как-то неожиданно для многих, все произошло феерически быстро: был контрабасистом -- и вдруг "Хрещатик"!

-- После победы в конкурсе "Новые имена" в Москве Александра Пахмутова лично прислала мне ноты песни "Мелодия". А потом меня пригласили на вечер памяти Юрия Гуляева, я сделал фондовые записи на Всесоюзном радио, их переслали в нашу радиокомпанию. Уже после этого меня наперебой стали приглашать театр оперетты, театр эстрады, мюзик-холл. К тому времени я уже учился на вокальном в консерватории, и дирижер Виктор Здоренко сказал: мол, нехорошо, что ты и на контрабасе, и на бас-гитаре -- давай уже пой. Так в моей трудовой появилась запись "солист Зажил я по-человечески: не надо было бежать с утра на репетицию, приходил, когда голос проснется. Элита, белая кость, места в СВ, фуршеты-банкеты -- это уже жизнь на гастролях не на 2.60 в день! Бывало ведь, когда хотели музыканты посидеть вечером с девочками, высчитывали: "Біле міцне" за 1.08 плюс полкило колбасы, батон да банка икры, кабачковой, конечно.

Это уже 89-й год, и жить стало намного веселее. Ни на одно приглашение я не согласился, остался в оркестре. Поскольку я еще и аранжировщиком был, делал инструментовки, "набил руку". На конкурс "Крымские зори" поехал, как оркестровщик -- как вокалиста меня не пустили. Леонард Будзишин тогда возглавлял отдел конкурсов в министерстве культуры (сейчас мы, кстати, в хороших отношениях). Пришлось идти в ЦК партии -- я же был коммунистом, что самое интересное, парторгом оркестра.

-- То есть, пробивался по партийной линии?

-- В оркестр-то я пришел с четвертого курса -- все молодые, выбрали меня комсоргом. Я не провел ни одного собрания -- нашел "свою" дорогу в райком, и когда надо было сдавать отчеты и протоколы, брал гитару, приходил и говорил: "Здрасьте!". Мы сидели, пили (они уже не "Біле міцне" пили, а кое-что получше), и закрывали все вопросы. Через год меня избрали кандидатом в члены партии, свой стаж я прошел тоже, конечно, с гитарой. Да что там! Когда не было билетов на поезд, меня и там гитара выручала: ехал в купе проводников, пели с девочками, пили...

А коммунистами у нас в оркестре были главный дирижер и директор. Они меня и сделали парторгом, как самого молодого. Побыл я год в этой должности, и по традиции -- без единого собрания, под гитару, решал все проблемы. Так вот, собрался я на Всесоюзный фестиваль "Крымские зори". В газетах прошла информация об отборочном прослушивании. Я подготовился, пришел, а Будзишин заявляет, что конкурсанты уже утверждены: Игорь Демарин и Нина Шестакова. И я пошел искать правду в ЦК партии. Инструктор Алла Ивановна меня выслушала, пожурила и сказала, что уже что-то менять поздно. Я психанул, тогда Онуфриенко меня отправил аранжировщиком на конкурс. Сидел я потом на пляже, и, пока другие оттягивались, писал оркестровки. А певцы с ними побеждали. Мою работу отметили дипломом за лучшую аранжировку (я делал ее для Нины Шестаковой). Гран-при получил Демарин, Нина -- первую премию, а Киркоров был на каком-то шестом месте.

"ОЧЕНЬ УЖ МНЕ МУЛАТКИ НРАВЯТСЯ!"

-- Павел, давай поговорим о роли женщин в твоей жизни.

-- Однажды ехал в лифте. Стоит женщина, смотрит на меня. Я даю отмашку: "Говорите!" Она встрепенулась: "Мне так нравятся ваши песни, я вас так люблю". А я ей в ответ: "А если бы вы знали, как я вас люблю! Когда смотрю на женщин, изнываю от любви". Мне очень нравятся женщины -- моя б воля, я бы всех обнял: и негритянок, и китаянок... Ну почему такая несправедливость: у нас в Украине женщин 54%, а мужчин -- 46%?

-- А у тебя ведь, по-моему, три жены было?

-- Официально я женат второй раз, но читал о большем количестве своих браков. Мало ли с кем я жил, будучи холостяком. Развелся в 85-м, а женился снова в 93-м. Стал за эти годы заслуженным артистом, у меня появилась собственная однокомнатная квартира в Ново-Беличах -- 13 метров жилой площади! На зиму мама приезжала ко мне, а мне-то куда деваться? Гастроли только и спасали: поднимали с ребятами селекцию в стране...

-- А сейчас на концертах дети не объявляются?

-- Одно время я даже этого боялся -- вдруг приеду с концертом и услышу: "Здрастуйте, тато!" Ведь и влюблялся я в то время, и "подженивался" -- и на неделю, и на ночь, и на несколько лет. Тогда я думал, что любовь мешает в творчестве и карьере. Мол, пойдут дети, надо будет организовывать быт...

-- То есть, опыт первого брака был отрицательным?

-- Нет, все было нормально, пока не родился ребенок, мы жили хорошо, практически беззаботно: ходили на концерты, бегали на танцы. А потом моя Татьяна влюбилась в своего студента. Они живут вместе уже 16 лет. И, можно сказать, она меня бросила -- из-за любви. Я-то, конечно, очаровывал кого-то без передыху, но чтоб со мной так! В то время я работал на фабрике "Киянка" музруководителем самодеятельности, а это -- три тысячи женщин. Сначала у меня был ансамбль, потом состав сократился до квартета, осталось трио, и, наконец, мы дошли до дуэта. А все потому, что время от времени на репетиции приходила моя жена. В общем, бабы меня предали. В дуэте остались одна с двумя детьми, другая -- на которую мужики внимания не обращали.

...Я, конечно, страшно переболел наш развод -- обида была большая. Если бы она просто сказала: мол, я тебя разлюбила, поэтому ухожу, это было бы понятно. Но когда я увидел их вместе, таких влюбленных, счастливых, да еще тесть ее прикрывал (он все знал)... Это был удар по самолюбию страшнейший! Да еще и сын маленьким был. А меня могут разжалобить только дети и старики. Но мы с сыном остались родными. У нас с Сережкой дружба обалденная -- это важно. Он был очень долгожданным (у нас первый был выкидыш -- жену в лифте испугали), четыре года хотели ребенка. С двух лет я его почти каждый день забирал из детского сада. До дома было идти километра полтора, мы по дороге катались на качелях, заходили в библиотеку, там заведующая выделяла отдельную комнату, такой "вип", мы с ним читали книжки, гоняли чаи с пирожными... В какой-то момент ему хотели дать фамилию отчима -- я не согласился. Он занимался в музыкальной школе, закончил 7 классов, и в связи с ухудшением зрения я забрал его оттуда. Сейчас учится в университете, на факультете международных отношений.

-- Как к нему Диана относится?

-- Очень хорошо, она его любит, это ее брат. Как-то сказала фразу: "Папа, получается, у тебя -- две мамы: наша Марина и Сережина -- Таня!". Татьяна поняла, что родного отца сыну никто не заменит. Честно говоря, жизнь Сережи изменилась кардинально с появлением моей семьи: мы с Мариной решаем многие глобальные вопросы -- он ушел в правовой лицей, потом я устраивал его поступление в вуз. Вот такие "Любовь и голуби".

-- А все-таки, почему первое, о чем ты сказал при упоминании о женщинах, были негритянки?

-- Очень уж мне мулатки нравятся! Кстати, негритянки с широкими губами и носами не так, а мулаточки таки-и-е! Я б себе в балет взял парочку, если Марина разрешит -- как она этот балет кромсает! По поводу солистки Оли Журбенко (красавица-блондинка, высокая, стройная) я придумал фишку. Спрашиваю на концерте публику: "Догадайтесь, кем она приходится Павлу Зиброву?" И людям есть чем заниматься -- думают, вычисляют.

Вообще, с балетом "Крещатик" и бэк-вокалистками мы -- как большая семья. Девушки по всем вопросам советуются, а ведь на гастролях жизнь какая: фуршеты, поклонники... Приходит как-то в Кривом Роге один красавец: "Паша, мне очень нравится одна дэвушка, такая рыженькая. Вот тебе $300 -- ты когда уезжаешь? Утром? Я в 8 ее привезу. Она нэ будет обижена: конфеты, шампанское, денег ей дам -- погуляем немножко...". И такое бывает очень часто. И девушки уже поняли, что лучше отправить по таким вопросам к шефу. А я отвечаю обычно: "Дорогой, иди лучше в бордель, там дешевле обойдется!" А кстати, за семь с половиной лет наши девушки повыходили замуж -- одна в Японию, другая в Австралию, третья в Данию. Пишут письма, скучают...