ОНА БЫЛА МУЖЧИНОЙ И ЕЙ ХОТЕЛОСЬ СВОБОДЫ, ОНА БЫЛА ЖЕНЩИНОЙ И ЕЙ ХОТЕЛОСЬ ЛЮБВИ

На столичном книжном рынке в районе станции метро "Петровка" на раскладке мировой классики, где я приценивалась к шеститомнику Стейнбека, по всем параметрам современная девушка приобрела "Консуэло" великой француженки. В букинистическом магазине в Полтаве, говорят, изданные при Союзе романы Жорж Санд можно свободно обменять на нынешние боевики и бестселлеры. Но история жизни Авроры Дюпен-Дюдеван, пожалуй, интереснее самых удачных ее произведений.

ПРИ РОЖДЕНИИ МАТЬ ТАНЦЕВАЛА

В родословной Жорж Санд перемешались короли и монахини, знаменитые воины и театральные статистки. Все женщины носят имя Аврора, имеют сыновей и любовников. Основателем этой германо-шведской династии обаятельных мятежников, сочетавших в своих сердцах жестокость и нежность, был коварный маршал Жан Кристоф де Кенингсмарк -- "бурбон, грабитель и распутник", появившийся на исторической арене в эпоху Тридцатилетней войны. Вслед за ним "все мужчины этого клана проявили себя как герои, авантюристы и соблазнители; женщины были либо святыми, либо очаровательными грешницами". Бабушка Жорж Санд -- Аврора де Орн -- стала вдовой пехотного капитана в 18 лет. После 12-летнего пребывания в монастыре, по причине отсутствия средств к светскому существованию, она повторно сочеталась браком с Дюпеном де Франкей, который был на 32 года ее старше, что не помешало чете быть очень счастливой. Уже в преклонном возрасте госпожа Дюпен говорила своей внучке Авроре, что "старый человек любит сильнее, чем молодой. И невозможно не любить того, кто любит вас так преданно. Я его называла "мой старый муж" или "папа". Он настаивал на этом, а меня он звал не иначе, как "дочь моя", даже в обществе. К тому же, разве в наше время кто-нибудь был стар? Это революция привела в мир старость". Должно быть, именно от этой четы будущая Жорж Санд унаследовала эдипов комплекс, который проявлял себя в постоянном стремлении ее натуры по-матерински покровительствовать избранникам своих страстей. Отец Жорж Санд был военным. В 1800 году в Милане адьютант Морис Дюпен встретил в комнате своего начальника очень красивую смеющуюся девушку и навсегда влюбился. Ее звали Антуанетта-Софи-Виктория Делаборд. Софи была дочерью птицелова. Вопреки всем правилам иерархии, Софи ушла от генерала, чьи преклонные дни она скрашивала, к лейтенанту Морису Дюпену. Через четыре года, когда Софи забеременела и пришло время рожать, благородный Морис решил узаконить будущую дочь. Мать Мориса, бабушка Жорж Санд, не признавала этого неравного брака своего единственного сына с "потаскушкой", пока ей обманом не положили на колени очаровательную внучку, названную в ее честь Авророй. Узнав темные бархатные глаза Кенингсмарков, бабушка была покорена.

Вечером 1 июля 1804 года в Париже Морис импровизировал на скрипке, а Софи-Виктория в прелестном розовом платье танцевала контрданс. Почувствовав легкую боль, она вышла в соседнюю комнату. Через минуту ее сестра Люси сообщила Морису о рождении дочери -- будущей писательницы. Наследница родового поместья в Ноане воспитывалась в монастыре. После гибели отца, упавшего с лошади во время верховой езды, и смерти любимой бабушки, испытав все тяготы беззащитной юности и тиранию матери, Аврора по любви вышла замуж за внебрачного (но признанного отцом) сына барона Дюдевана и служанки Августины Сулэ -- Каземира. Сочетавшись браком в сентябре, она уже через месяц поняла, что беременна. Родившегося сына Аврора назвала по родовой традиции и в честь отца Морисом. Очень скоро супружество разочаровало молодую женщину: кроме того, что Каземира интересовала только охота и женщины, в том числе служанки, он был невнимателен к молодой супруге. Начитавшись книг, она ждала сентиментальной любви; физическая оказалась для нее неожиданностью и не дала удовлетворения. Настоящие страсти поджидали Аврору в близком будущем.

В ПОИСКАХ ИДЕАЛЬНОЙ ЛЮБВИ

После нескольких пылких увлечений и искренних раскаяний, взаимных супружеских измен, первых литературных опытов молодая баронесса Дюдеван встретила 19-летнего Жюля Сандо. Это был симпатичный блондин, "завитой, как маленький Иоанн Креститель на рождественских открытках". Его отец был сборщиком податей в Ла Шатре, то есть человеком без средств. Но Жюль закончил на сбережения родителей колледж Буржа и отправился в Париж, где намеревался изучать юридические науки. Вскоре после знакомства, в соответствующей представлениям Авроры романтической обстановке, молодые люди объяснились во взаимной любви. Несколько недель Аврора честно боролась с нахлынувшими чувствами, но мучения эти закончились тем, что она велела отремонтировать павильон, выходивший одной стороной в парк, другой -- на дорогу, куда любовники могли проникать, не привлекая к себе излишнего внимания. Понятно, что общество осуждало связь замужней женщины, матери двух детей (у Мориса успела появиться сестрица Соланж), с маленьким Жюлем. После того, как Жюль отправился в Париж постигать науки, Аврора приняла твердое решение: получить пенсион и уехать в столицу, оставив детей в Ноане. Да и что могло ее удержать: она верила в божество, которое разрешало любить; что касается нравственности, то это было время, когда в обществе проповедовалась законность наслаждений; ее муж... но у него были любовницы, "и Аврора считала недопустимым, чтобы такая свобода была односторонней". В Париже вскоре стал вопрос о зарабатывании денег на жизнь, и Аврора решила писать. "Она была рождена писателем и чувствовала это". Для начала устроилась работать в редакцию газеты "Фигаро" и приобщила к своему занятию Жюля, с которым жили вместе и были безумно счастливы. Совместные литературные труды выходили в "Ревю де Пари", подписанные одним Жюлем -- Аврора не могла публиковать свою фамилию, дабы не вызывать дополнительного возмущения в обществе и семье.

Перемещаясь парой из Парижа к себе в провинцию и обратно, любовники работали над большим романом "Роз и Бланш", за каждый полученный том которого парижский издатель Рено обещал выплачивать по 125 франков. Аврора не скрывала своих интимных отношений с Жюлем и даже сердилась, когда ее принимали за одну из тех женщин, которые требуют уважать их тайну: "Когда мою судьбу меряют тем же аршином, что и судьбу порядочных женщин, я горжусь тем, что меня это оскорбляет". Опубликованный "реалистический" роман быстро разошелся, и Аврора принялась за другую книгу, но теперь она уже работала сама. Законченную рукопись любовницы Жюль Сандо прочитал с восторгом, удивлением и некоторой неловкостью: "Индиана" была слишком хороша. Из порядочности он отказался подписать эту книгу, и стал вопрос о псевдониме. Одержимая мыслью о рабском положении женщины, Аврора решила сохранить фамилию, добавив к ней новое имя. Так родился Жорж Санд. Следующим романом, за который принялась Санд, была "Валентина". Вечерами она закрывалась в своей комнате, где были ее перья, чернила, бумага, пианино и огонь, и длинные повести без усилия появлялись на свет: "Метела", "Маркиза". Сандо чувствовал себя несколько униженым. Жорж уговаривала его работать, но он отказывался: "У меня нет, как у тебя, сильной пружины в голове, -- писал он ей. -- Ведь тебе стоит нажать кнопку, как сейчас же начинает действовать воля". Маленький Жюль начал ревновать. Аврора защищала личную свободу от любовника так же, как и от мужа: "Иду, куда хочу, -- говорила она жестко, -- и не желаю отчитываться ни перед кем". Вернувшись летом 1832 года в Ноан, она поняла, что устала от праздного Сандо, "не дававшего ей ни наслаждения тела, ни радости восхищения им". Инициатива разрыва, потрясшего многих друзей этой романтической пары провинциалов, завоевавших Париж, по свидетельствам современников, принадлежала Жорж. Это она сдала внаем ранее снятую для Жюля квартиру, достала для него паспорт и, одолжив денег на дорогу, купила ему билет в Италию. Жюль принял ацетат морфия, решив покончить с собой, но доза оказалась слишком большой, и его вырвало. Все осуждали Аврору, но она "мечтала об идеальном мужчине, который был бы ее повелителем, богом, а выбирала человека с обычными человеческими слабостями, потому что ей самой хотелось повелевать. Она была мужчиной, и ей хотелось свободы; она была женщиной, и ей хотелось иметь свое гнездо и малышей". Добившись свободной жизни, Аврора поняла, что страсть, сведенная только к ласкам, не может ее удовлетворить. Неудивительно, что следующим литературным успехом Санд стал роман "Лелия" -- о благородной, но холодной женщине, которая давала наслаждения, но сама не могла их разделять: она оставляет своего первого любовника и идет от мужчины к мужчине, потому что никто из них не может доставить ей даже удовольствия.

Порвав с Жюлем, Санд много работала, но сердце ее молчало. Заговорило оно в 1833 году после встречи на одном из званых обедов с Альбертом де Мюссе -- молодым поэтом с развевающимися светлыми волосами, стройным, красивым, как античный бог. В его 23 года он успел познать любовные утехи раньше любви и не нашел в них счастья. Тогда юноша пристрастился к шампанскому, опиуму и проституткам: его неудержимо влекло к разврату. Оказавшись рядом за столом, Санд была удивлена, что этот денди, о котором ходила дурная слава, оказался добродушным. Янтарная же кожа Жорж возбуждала в ее соседе тайные желания. После знакомства начались стихи и переписка. Жорж снова повеселела и называла его не иначе, как "мой мальчуган Альфред". Вскоре поэт признался прозаику в нахлынувших чувствах. Жорж колебалась, но, получив очередное письмо, где Мюссе сообщил, что он "любит ее, как ребенок", приняла решение. Какое-то время спустя Мюссе переехал к ней на набережную Малакэ. Третьим с ними поселилось безбрежное счастье.

В начале осени по предложению Альфреда возлюбленные отправились в Фонтенбло, чтобы провести несколько дней в лесу среди утесов Франшар: обоим нравилось соединение природы и любви. Это пребывание было очень счастливым, недаром позже, в печальный период своей жизни, Мюссе часто вспоминал "женщину из Франшар". Но одна ночь все испортила: во время прогулки на кладбище при лунном свете у Альфреда случилась галлюцинация: он увидел, что по вереску двигается бледный призрак, в изодранной одежде, с истрепанными ветром волосами. Он испугался и бросился ничком на землю, так как этот призрак был ни кто иной, как сам Мюссе. Современники утверждают, что к поэту Жорж привязало то его очарование, в которое она фатально влюблялась -- слабость. Санд нянчилась с ним, как с ребенком, хотя "этому мазохисту нужны были страдания не только для творчества, но и для удовольствий". Она называла его "дорогим дитям". Он ее -- большим Жоржо. Одно слово, и в этой чете женщина была мужчиной. Очередная любовь, получившая огласку на весь Париж, закончилась в Венеции, где Мюссе сначала сообщил Жорж Санд, что он ее больше не любит, а потом ударился в разврат и впал в свое галлюцинаторное состояние -- надолго и всерьез. Жорж преданно ухаживала за больным и разлюбившим ее поэтом. В Париж возвращались порознь. Причем Санд привезла с собою из Венеции нового возлюбленного -- врача Пьетро Паджелло, который вскорости был отправлен обратно на родину, в пользу раскаявшегося Мюссе.

Очередной мировой известностью, ставшей предметом материнского внимания Жорж Санд, стал польский гений в изгнании композитор Фредерик Шопен, болезненно чувствительный и больной чахоткой. Он, по признанию его соотечественников, написал под влиянием этой смуглой амазонки свои лучшие произведения. Если бы не Жорж Санд, которая называла его своим третьим ребенком, неизвестно, смог бы Шопен создать такое количество гениальных произведений, да и столько прожить. Но прошлое, как известно, не знает сослагательной формы. Да и всякая случайность строго закономерна.

МИР И СЕДИНА

Шопен отнюдь не стал последним романтическим возлюбленным неутомимой искательницы идеальной любви. В жизни Жорж Санд постоянно звучала тема любовницы-матери. Но удовлетворение потребности повелевать и подчиняться одновременно, любить и ухаживать, оставаясь при этом истинной женщиной, она нашла только в своих внуках. Покончив со страстями, Санд стала пылкой бабушкой: обучала чтению Титит, преподавала Лоло географию, историю, слог. "Господи, как хороша жизнь, когда все, что ты любишь, живет и копошится около тебя!" -- восторгалась Санд. Последняя запись в ее дневнике, внесенная 29 мая 1876 года, касается истинно любимых существ, о которых она заботилась до последнего вздоха: "Погода прелестная. Я не очень страдаю. Обхожу сад. Даю уроки Лоло. Перечитываю пьесу Мориса. После обеда Лина уходит в Ла Шатр на спектакль. Я играю в безик с Санье. Рисую. Лина возвращается в полночь".

Великая Жорж Санд умерла на рассвете 8 июля 1876 года. Причиной мучительной кончины стал заворот кишок. Ее могла спасти немедленная операция, но Жорж Санд настаивала, чтобы из Парижа приехал доктор Фавр, которому она доверяла. Этот "лжеученый, болтун без медицинской практики", даже не осмотрев больную, поставил диагноз: грыжа, и взялся ее размассировать. Ужасные страдания продолжались еще шесть дней и ночей. Гордая Санд просила у Господа смерти. У ее одра были только дети и внуки. Да и она ни о ком из своих прежних возлюбленных не вспомнила. "Прощай, Лина, прощай, Морис, прощай, Лоло", -- были ее последние слова. И еще невнятное: "...оставьте зелень".

Аврора Дюдеван предпочитала идти в человеческих дебрях независимо, с высоко поднятой головой, скользя по льду, под сыплющимся снегом, засунув руки в карманы, иногда с пустым желудком, но зато с головой, полной мечтаний, мелодий, красок, форм, света, химер, вспоминают ее современники. Последней химерой, которую восприняло ее потухающее сознание, было что-то зеленое.