ТРЕТИЙ МЕСЯЦ ШАХТЕРЫ ЖИВУТ НА ПОДАЯНИЯ ПРОХОЖИХ...

Перед тем как разбить палаточный лагерь на Трухановом острове, как раз напротив арки "Дружбы народов", шахтеры преодолели пешком 800 километров. Впору было бы отдохнуть от "прогулки", но не за тем сюда шли. Отправляясь "на работу" под стены Минтопливэнерго выбивать пластиковыми бутылками зарплату, шахтеры стараются привлечь внимание не только чиновников, но и прохожих. Когда сограждане в плохом настроении не подбросят в каски горняков подаяния из мелочи -- ужин на острове стряпают из хлеба и крупяной каши. Если же день благоприятный, шахтеры покупают макароны и смалец, разогревая его на костре.

Шахтерский лагерь расположен метрах в семидесяти от берега. Пять зеленых брезентовых палаток, укрытых лоскутами целлофана. На веревках, натянутых между деревьями, сохнут отсыревшие за ночь и пропахшие дымом вещи. Чуть в стороне от палаток кирпичами -- кострище с двумя котлами для приготовления пищи. Ближе к берегу под желто-голубым знаменем на деревянном флагштоке разместился "дискуссионный клуб" в виде столов из фанерных щитов, на которых под солнышком лежат несколько пачек крепких папирос.

К нашему появлению хозяева лагеря отнеслись благосклонно. Кроме милицейских чинов и беспризорников, здесь редко кто появляется. Казенные люди приходят по нескольку раз на день, причем из разных ведомств. Интересуются жизнью шахтерского лагеря, проблемами, планами на будущее... И за нашим вступлением на "мятежную территорию" тоже с интересом следили двое "пепеэсников", невдалеке перекидывавшихся в картишки на поваленном дереве. Оказалось, что сейчас в лагере только "дежурные", дожидающиеся "с работы" остальных к обеду.

-- К нам сюда и генералы приезжали, -- говорят оставшиеся готовить обед Андрей Фенькив и Григорий Шевченко, немолодые и по виду не один десяток лет проработавшие в забое мужики. -- Когда разузнали, что мы собираемся с палатками к министерству перебраться, даже свет пообещали провести (лампочки висят, но отнедавно почему-то не горят). А вы есть-то с нами будете? -- спрашивают нас, доставая из палатки запасы серой вермишели. Мы отказываемся от пищи и потихоньку лезем в карманы за сигаретами, понимая, что "дискуссионный клуб" без перекура у шахтеров не работает...

...Третий месяц сидеть под парадным входом министерства шахтеров заставила нищета. Долг по зарплате у каждого -- по две с половиной тысячи гривен. Но когда денег нет вовсе, и эта сумма покажется очень значительной. "Никогда не поверил бы, что шахтер на пачку сигарет не может заработать", -- с горечью говорит Андрей Фенькив. Пришел он как-то в дырявых сапогах у начальства попросить 50 гривен на операцию, так его отослали далеко. Еще и выговор записали. Хотя лет пятнадцать назад мог и он матом на директора рявкнуть: мол, почему нет в забое того и того-то? Теперь вот стоит в плавках на берегу Днепра, выгревая на солнце свои шахтерские ссадины и рубцы.

-- Дров не жалеем. Остров большой, -- говорит Григорий Шевченко, наклонившись над котелком с бутылкой подсолнечного масла. -- Но все равно по ночам возле реки холодно и сыро. Вещи становятся мокрыми. Спать приходится чуть ли не на земле. Все простудились. По утрам начали наползать густые туманы. Вода ближе к осени все прохладней становится. Не помоешься в Днепре, как прежде.

Почему-то, когда разговор заходит о горняках, ночующих на острове, все посторонние ехидно улыбаются и с спрашивают: "Что, водку там, наверное пьют, да?" У каждого, конечно, свой опыт общения с природой, но за два дня пребывания на острове ничего подобного мы не видели. Жизнь с подаяний как-то не располагает к излишествам. Стол накрывают тем, как говорят сами трухановские поселенцы, "что люди набросают" в каски. К концу дня насчитывают гривен 50--60. На каждого горняка, то есть, по три гривны приходится. Гонцы ездят отовариваться на рынок "Лесной", там дешевле и можно поторговаться. Рацион не для привередливых: супы, вермишель, горох, лук, морковь, крупяные каши с подсолнечным маслом или подбрюшным жиром. Ну, и хлеб с чаем.

"Столичных радостей" в лагере немного. Наведывались на стадион "Динамо", виднеющийся на противоположном берегу, поглядеть футбол. Договорились с милиционерами, и те проводили шахтеров на матч. Бесплатно. Таким же образом состоялась экскурсия в Печерскую лавру. Эксклюзивные "островные зрелища" -- фейерверки, устраиваемые "хозяевами" то слева, то справа от шахтерского лагеря. На этом знакомство с киевскими достопримечательностями заканчивается. Свое затворничество шахтеры объясняют просто -- чтобы в город выходить, нужны деньги. Только поездка в метро забирает 17 гривен. "Лучше уж килограмм жира купить", -- объясняют горняки.

Так или иначе все беседы в палаточном лагере сводятся к родной шахте "Партизанская". Покуривая в своем "пресс-клубе" на фоне светящихся кораблей и златоглавых храмов, ведут беседы о происшествиях в забое, изношенном оборудовании, бесстыдном начальстве и своем безденежье.

Единственные постоянные гости у палаток -- беспризорная ребятня, которой вместе с бомжами на Трухановом острове предостаточно. Поедят и убегают. Горняки не жалеют своей скудной пайки. Говорят, "может, и наши где-то попрошайничают, пока мы здесь". Хоть и нет на родине у горняков в квартирах ни воды, ни поесть по-человечески, нет денег первого сентября детей собрать в школу, все равно, домой охота шахтерам. Тоскуют мужики...