ПОХОРОНЕННАЯ В СОБСТВЕННОЙ КВАРТИРЕ

Десять дней назад дочь заперла 84-летнюю мать в квартире одну. А поскольку та страдает старческим слабоумием и способна натворить немало бед, отключила ей газ и воду. Чтобы не умереть голодной смертью, бабушка стала через окно звать на помощь соседей. Уже несколько дней они спускают ей банки с едой с верхнего этажа на веревке.

Долго искать квартиру заточенной Анны Ивановны Барановой нам не пришлось. Узнав, что мы из газеты, человек восемь соседей вызвалось сопровождать нас до ее двери. Рассказывая предысторию случившегося, некоторые из них плакали.

ПЕНСИИ СТАРИКАМ ХВАТАЛО С ГОЛОВОЙ

-- У Анны Ивановны и ее мужа Василия Павловича была квартира в центре Киева, -- говорит Елена. -- Там была прописана и их дочь Виктория со своей семьей. Лет пятнадцать назад они решили жилье разменять. Молодым досталась трехкомнатная квартира, а старикам -- однокомнатная на Оболони. Анна с Василием жили душа в душу. Двух пенсий на питание и хозяйственные нужды им хватало с головой. Дочь с мужем и внуком частенько наведывались к ним в гости. Когда же стали совсем немощными, Вита начала забирать их пенсию с тем, чтобы самой покупать родителям продукты. С тех пор в жизни стариков начались тяжкие времена. Были дни, когда Василий ходил по квартирам и просил хоть что-нибудь съестное. Мы уже тогда подкармливали их, чем могли.

Год назад 89-летний Василий Павлович Кравченко умер. После смерти супруга Анна Ивановна как-то сразу "сдала" -- началось старческое слабоумие, склероз. Соседки каждый день ее проведывали, приносили бесплатные обеды, которые выдавали в соседней школе участникам войны. Нельзя сказать, что Виктория уж совсем забыла об одинокой матери. Время от времени приезжала, привозила какие-то продукты. Чаще всего эти визиты совпадали с днем, когда старушке приносили пенсию...

-- Как-то захожу к Анне Ивановне, а у нее дочка на кухне блины печет, -- рассказывает соседка по лестничной клетке Станислава Ивановна. -- Покрутилась я там минутку-другую и ушла домой. Когда же зашла позже, смотрю -- нет блинов! Оказывается, Вита их напекла, мать угостила, а остальные с собой увезла.

ТАЙНИК В КОФЕМОЛКЕ

Однажды, когда в "пенсионный день" дочь за деньгами чего-то не пришла, соседки решили взять инициативу по спасению старушки в свои руки. На часть суммы накупили Анне Ивановне продуктов, а вторую спрятали у нее на кухне, в кофемолке. Для контроля расходов завели специальную тетрадь. Как и ожидалось, на следующий день к бабушке приехал внук Игорь...

-- Узнав, что пенсии нет, поднял крик на весь дом, -- говорит одна из зачинщиц "спасательной операции". -- Обзывал нас последними словами и требовал вернуть "украденное". Но мы держались твердо: сообщили лишь то, что кровные Анны Ивановны надежно спрятаны в ее квартире. До утра там горел свет. За ночь Игорь перерыл все, но тайник так и не нашел. Потом нам таки пришлось отдать деньги Вите. Кто мы и вправду такие, чтобы распоряжаться пенсией старушки? Чужие люди...

Усердное желание соседок "влезть в ее семейные дела" было, видимо, уж очень не по душе Виктории Васильевне. "Не ходите к ней, она заразная! Сама боюсь болячку подхватить, в перчатках у нее убираю!" -- твердила "навязчивым добродетельницам". Те ее слова пропускали мимо ушей, продолжали подкармливать несчастную из собственного кармана -- видели, что голодает. Заходили в квартиру, пересиливая себя. Туалет у Анны Ивановны поломался, вот дочка и поставила ей на кухне ведро для естественных нужд. Когда же бабушка по недосмотру затопила соседней с нижнего этажа, Вита перерыла ей воду и газ.

ГРОБ С ОКНАМИ

Как оказалось позже, это были не самые худшие дни в жизни Анны Ивановны. В приступах болезни она несколько раз выходила на улицу босая, в ночной рубашке. Однажды терпение соседок, заводивших ее обратно домой, лопнуло -- позвонили Вите и, отчитав за безразличие к матери, настойчиво порекомендовали отдать ее в дом для престарелых или ухаживать за ней у себя дома. Ни один из вариантов Викторию Васильевну не устраивал. За государственное содержание пришлось бы распрощаться с квартирой матери. Что же касается второй "рекомендации", то, по словам самой Виты, "старушка помешала бы ей нормально спать". Поэтому она не придумала ничего лучшего, как запереть мать в квартире одну без каких-либо средств к существованию.

-- Я сидела на лавочке возле нашего подъезда, когда слышу с четвертого этажа какой-то стон: "Помогите мне, я жить хочу! Дайте хоть хлеба!" -- говорит одна из соседок. -- Анна Ивановна высунулась из кухонного окна и умоляла открыть ее дверь. Ключа у нас не было, поэтому зайти в ее квартиру мы не могли. Но равнодушно смотреть на то, как живой человек на глазах умирает от голода, тоже было невозможно. Решили спускать ей еду с верхнего этажа на веревке. Так сейчас и делаем. Если бы нашлась дырочка в двери, мы бы засунули в нее трубку и смогли бы через нее переливать нашей старушке бульон и воду. Но, увы, дверь оказалась без изъянов.

За помощью соседи обращались в жэк, но там сказали, что они лезут не в свое дело. Ходили и к участковому. Тот пообещал разобраться, но так и не дошел. Он работает в доме напротив...

"У МАТЕРИ НЕТ ЧУВСТВА СЫТОСТИ"

Под конец нашего разговора с соседками Анны Ивановы, произошло событие, которого никто не ожидал -- пришла Виктория Васильевна. Увидев, что мы с диктофоном направляемся за ней, пропустила в квартиру. Несмотря на то что в нос тут же ударил сильный смрад, нельзя было не отметить, что там царил порядок. Было ощущение, что старушка с белоснежными волосами, которая сейчас сидела на диване и глядела на нас непонимающими глазами, ни к чему долгое время не прикасалась.

-- Я не могу мать забрать к себе, -- вздохнула дочь пенсионерки, когда мы объяснили причину нашего визита. -- Она слабоумная, у меня не хватит сил каждый день за ней ухаживать. Поэтому приезжаю сюда через день-два, убираю, кушать готовлю. У матери всегда полно продуктов. А то, что она у соседей еду просит -- это от болезни! У нее нет чувства сытости.

Совсем о другом говорила позеленевшая в банках вода, пустой холодильник и мусорник. На вопрос, куда могла деваться грязная посуда, из которой Анна Ивановна кушала, Виктория, не задумываясь, ответила, что бабушка... ее помыла питьевой водой.

Эта женщина даже мысли не допускает определить мать в дом для престарелых или поручить кому-то за ней ухаживать. Боится потерять жилье, которое уже давно переоформила на сына. В том, что обрекла одинокую старушку на медленное умирание, особой трагедии не видит. По ее словам, она должна быть... счастлива, что из-за болезни не ощущает во всех красках, что такое старость.