ПРИВОРОЖИВ ЖЕНУ ДРУГА, КОЛДУН ЛИШИЛСЯ РАЗУМА

Нынче о народных целителях и ведунах пишут открыто, много, и люди к этому привыкли, позабыв даже, что раньше на эту тему было наложено суровое табу. Потому и истории, подобные той, что произошла на одном из маленьких хуторов в Закарпатье, нельзя было предавать широкой огласке. Сегодня мы расскажем читателю то, о чем знает и с содроганием вспоминает очень узкий круг людей.

ТИХАЯ ЖИЗНЬ

В маленьком горном хуторке, носящем дивное название Спокойное, проживало всего несколько работящих семей. Место замечательное -- живописные полонины, вершины Карпатских гор, поросших смереками, девственно чистый воздух, напоенный удивительными запахами трав. В этот патриархальный рай не долетали отголоски городской суеты, а политические новости доходили с таким опозданием, что их можно было и не воспринимать всерьез. Хуторяне жили, словно друг у друга на ладонях -- прозрачно и открыто. Сосед о соседе знал все, будто самый ближайший родственник, отдельные беды, проблемы и радости становились общим достоянием.

Семья Трофимовых от других хуторян ничем особенным не отличалась. Престарелый глава семейства, пожилая хозяйка и взрослый сын. Единственное казалось всем из ряда вон выходящим: Володя, хоть был парнем видным, но к девушкам заметного интереса не проявлял. Пококетничав с завидным женихом, местные красавицы обращали взоры на более падких до их прелестей парней. И Володю это вовсе не тревожило. Родители его больше всего переживали по этому поводу, а соседи выдвигали версию за версией. Самая вероятна гласила: молодой Трофимов по-мужски слабоват, да и с головой у него что-то не так, как у всех остальных.

Правду скажем, для таких слухов были основания. После школы Володю не взяли в армию -- врачи тоже нашли какие-то “неполадки” со здоровьем. Другой бы на месте парня радовался, дескать, удалось "закосить", а этот мальчишка прямо убиваться стал. Похудел, побледнел лицом, замкнулся в себе. Хуже того -- бросил к ужасу родителей работу в колхозе и на все лето сбежал жить в лес. Уж как уговаривали его -- все зря.

Володя вернулся-таки в родительский дом только к осени -- загорелый, возмужавший, с огромными охапками целебных трав и снадобий. Все решили, что это очередная блажь странного парня, но все оказалось очень серьезным. Володя углубился в изучение невесть где добытых книжек, часами просиживал над своими "букетами", словно прислушиваясь к их тайному голосу, что шептал другим непонятное. И пряные запахи приготовленных им настоев разносились по всему дому.

ЗНАМЕНИТЫЙ ЗНАХАРЬ

Сперва своих родных, а после и чужих Володя стал лечить от разных хворей. Да так успешно, что молва о молодом знахаре вихрем прошлась по округе. Медпункта на хуторе не было, до больницы далеко было добираться, а тут под боком свой лекарь! Поколдует Трофимов-младший над больным местом -- и боль исчезает!

Ободренный первыми успехами, Володя подрядился в наперсники к местной бабке-ведунье -- стал учиться, как "дурной глаз" снимать, порчу свечкой выжигать, страх яйцом выкатывать... Ведунья, наблюдая усердие парня, возносила хвалы Господу: есть продолжатель ее мастерства!

Вскоре слухи об удивительном целителе докатились до райцентра. Все чаще тишину Спокойного стали нарушать урчащие автомобили, а возле дома колдуна выстраивались самые настоящие очереди.

Теперь уже родители гордились своим сыном -- Володя и себе домишко справил, и родительскую хатку отстроил в два этажа. Одно тревожило стариков: годы Володи подкатывались к 30-ти, а, как и раньше, жениться он не собирался. От уговоров молодой мужчина только отшучивался: нет, дескать, для него достойной невесты.

И вот однажды на хутор съехались школьные друзья Трофимова. Хорошенько выпив, закусив и устав распевать песни, взялись легонько подтрунивать над холостяком. Особенно старался бывший сосед, а ныне военный летчик Толя, прибывший в родное село с женой -- красавицей Катериной. Вовик и без того тайно стал заглядывался в темные очи молодицы, а тут возьми при всех да скажи: "Если вам мое холостяцтво не нравится, так я Катю в жены возьму". Все рассмеялись, а громче всех Толик с Катей. Но Володя даже рта в улыбке не растянул. "Не верите? -- спросил он так, что все посерьезнели, -- так позвольте проверить". И на глазах у всех, вежливо испросив Катиного разрешения, срезал у нее прядку пышных черных волос.

Утром все о случившемся забыли и разъехались по домам. Но прошло всего пару недель, как... Катерина приехала в село якобы к свекрови для разговора. Одна, без Толика, с которым, как оказалось, сильно разругалась, не успели они вернуться домой. Только один Володя не удивился такой новости.

Днем Катя вроде бы занималась своими делами, копалась в огороде у свекрови, а на ночь тайно бежала к Володе. Господи, как они любили друг друга! Так любили, что ни для кого в селе эти бурные встречи не были тайной. Односельчане даже не знали, что сказать. С одной стороны -- грех, с другой -- страшно обсуждать. Кто его знает, этого красавца-колдуна. Несмотря на строгие поучения свекрови, Катя вскоре открыто перебралась жить в дом колдуна.

СВАДЬБА

Очень скоро в селе появился и Анатолий. Между мужиками состоялся серьезный разговор, но разойтись они решили миром. Распивая вместе с разлучником водку, Толик чуть не клялся ему в вечной дружбе. И только потом, одиноко трясясь в рейсовом автобусе, вспомнил о срезанной с Катиной головы прядке волос и о том, что на самом деле хотел набить Владимиру морду.

Теперь хутор гудел, как пчелиный улей. Родители Вовы плакали: не чужую жену они хотели для сына, а "чистую" невесту. Но время прошло, и все смирились -- раз у молодых такая любовь, кто ж в силах ей перечить?

Катя с мужем развелась, подала заявление в загс с Володей. Начинать семейную жизнь в 30 лет ему было непросто, но внешне все ладилось. Соседи даже завидовали: воркуют, целуются молодожены друг с другом, словно голубки. На время Володя даже прекратил прием больных, посвящая себя всецело Катерине. А она стала еще краше -- горный воздух, целебные травы, страстная любовь...

Подходило время свадьбы. В райцентре жених купил для невесты самый дорогой подвенечный наряд, лучшие золотые украшения, да и для себя заказал шикарный костюм из импортной ткани с отливом. Праздник удался на славу -- на хуторе давно не видали такого торжества с "живой" музыкой, обилием шампанского, "городскими" закусками. Завистники, правда, исподтишка отпускали колкости, но Трофимовы на них не реагировали.

Не прошло и семи месяцев, как в молодой семье родилась дочурка. Володя был счастлив, а жену боготворил пуще прежнего. Правда, временами Катя замечала, как тяжел становится взгляд его темных очей, как через лоб пролегают строгие складки. Но виду не подавала и ни о чем не расспрашивала.

РАЗДОР

Когда малышка начала делать первые шаги, настроение Володи резко изменилось. Жену и дочь он как бы вовсе перестал замечать, а когда Катя укорила его, впервые грязно обругал жену, собрал свои пожитки и отправился в лес.

Катя надеялась, что муж вскоре перебесится, но когда он и через несколько дней не объявился в доме, собрала пожитки и забила тревогу, подняв на ноги и родню, и соседей. Старшие Трофимовы, узнав о происшедшем, невестку успокоили. Дескать, у Володи “такое” бывает, а потом проходит. И точно -- уже к вечеру свекор и изрядно обросший бородой Володя стояли на пороге дома.

Прямо от дверей Владимир стал просить у Катерины прощения, чуть ли не валяясь у нее в ногах. Она, конечно же, простила. За ужином семья Трофимовых была в полном сборе и сытно уминала испеченные накануне свекровью пирожки. Всю ночь супруги проговорили, как в прежний период тайных встреч. Наутро Володя побрился, прополол грядки с лекарственными растениями и принялся за прием больных, заждавшихся уже своего целителя. Так прошла неделя. А в субботу вновь начались странности -- Володя вдруг замкнулся в себе, стал покрикивать на Екатерину, а после и вовсе жестоко избил ее.

Тут Катя испугалась не на шутку и сообщила свекрови, что намерена распрощаться с мужем и вернуться в райцентр к родителям. Пожилая женщина чуть не кинулась Кате в ноги, умоляя не бросать Владимира и не сиротить ребенка при живом отце. Скрепя сердце, Катя обещала подождать. А вдруг и вправду муж образумится? Ведь ничего, что могло бы помешать их счастью, не случилось.

"ТЫ МЕНЯ ОПОИЛА ЛЮТИКАМИ!"

И вновь Трофимов стал ласков к жене и ребенку. И вновь не прошло и недели, как из любящего мужа он превратился в деспота. После очередной ссоры снова побежал в лес, а Катя стала собирать вещи для отъезда. Но сей раз муж вернулся через пару часов с огромных букетом полевых цветов и пучками какого-то зелья. В который раз Катя дулась, но потом сменила гнев на милость. Повеселев, она тут же побежала накрывать на стол. Сытно пообедав, Владимир поблагодарил супругу за угощенье и поспешил к своим любимым грядкам.

На грядках он не обнаружил голубых лютиков, некогда выращенных в целебных целях. Со вкусом съеденный за обедом душистый суп, свежий домашний хлеб вдруг показались ему горькими, а салат из свежих овощей -- и вовсе отравой, приготовленной коварной женой специально для того, чтобы извести мужа со свету. "Вот они, лютики!" -- подумал Володя с замиранием сердца. О том, что растение содержит яд, кудесник знал. И убедил себя, что таким образом жена на него покушалась. В голове стало очень горячо, а глаза будто застелила пелена...

Когда Владимир вбежал дом, Катерина гладила белье. Глянув на мужа -- похолодела: волосы всклокочены, черные очи блестят безумным блеском.

-- Володю, що з тобою? -- спросила Катя, замирая от страха.

-- Чим ти мене опоїла? -- прошептал муж, судорожно сжимая руки.

Катя подалась было к нему, но тут же отпрянула и, сама еще не понимая почему, бросилась в открытое окно, побежала напрямик через огороды и затаилась за межой в высокой траве. Шевеля губами, женщина возносила молитвы Господу: только бы обошлось, только бы он успокоился, как бывало раньше!

Побродив, словно сомнамбула, по двору, Владимир побрел к родителям. Сперва вошел в сарай, где лежал топор, потом обошел хату, за которой его мать играла с маленькой внучкой.

-- Сынку... -- только и успела вымолвить женщина, прежде чем лезвие угодило ей в темя. Падая на землю, она до последнего прижимала к себе дитя, но потом выпустила.

Отодвинул ребенка, Володя наклонился над мамой и принялся шептать какие-то молитвы. Дергал ее за руки, пытаясь поднять, тормошил за плечи. Смерть оказалась сильнее его заклинаний... Володя обернулся на кричащего ребенка. Крепко прижал дочурку к груди и, баюкая, побрел с ней в свой дом. Там зарубил малышку...

Взгляд обезумевшего мужика устремился в сторону леса. На минуту ему показалось, что это его спасение. Стараясь не смотреть по сторонам, бросился туда, но по дороге встретил соседскую девочку -- ее он тоже убил. А потом, забыв обо всем, вломился в чужой дом и стал душить дремавшую на кровати хозяйку. Благо, к месту подоспели несколько хуторских мужиков, которым удалось скрутить жилистого шамана и вызвать милицию.

ПОМЕЩЕН В БОЛЬНИЦУ ЗАКРЫТОГО ТИПА

Вскоре на хуторе уже работала целая группа сотрудников милиции и прокуратуры. Особых проблем для сбора доказательств вины подозреваемого не требовалось, да и сам задержанный вины своей не отрицал, бессвязно бормоча, что его опоили лютиками. Судебные медики пришли к выводу, что Владимир страдает маниакально-депрессивным психозом в гипоманиакальной фазе и в момент совершения преступления был невменяем.

Еще через месяц весь район облетела весть: знаменитый целитель помещен в психиатрическую больницу закрытого типа до полного выздоровления.

Что было дальше, мы не знаем. Может, Трофимов-младший и вправду выздоровел духом, а может и умер, терзаемый по ночам призраками густого леса, пряных трав и приторно-сладким запахом крови.

События происходили в действительности, но фамилии и имена действующих лиц нами изменены.