"Я БЫЛ В ЭПИЦЕНТРЕ ЯДЕРНОГО ВЗРЫВА", --

Завтра, 19 октября, исполняется тринадцать лет с того дня, как на Семипалатинском полигоне было произведено последнее ядерное испытание. За полвека своего существования Полигон принял на себя 466 ядерных ударов. Штурман авиации Алексей БУРЯН "пощупал" почти половину "грибов" практически своими руками.

-- Первые атомные испытания, начавшиеся в СССР после войны, поставили ученых перед необходимостью проведении отборов проб радиоактивных продуктов взрыва. Поскольку они представляли угрозу для здоровья человека, отбирать пробы было целесообразно с помощью беспилотных средств. Для этих целей на 71-ом полигоне ВВС (поселок Багерово, недалеко от Керчи) был сформирован специальный авиаполк.


СПРАВКА "СЕГОДНЯ"

Семипалатинский испытательный ядерный полигон (СИЯП) расположен на пересечении трех областей Казахстана -- Павлодарской, Карагандинской и Восточно-Казахстанской -- и занимает площадь 18 тыс. кв. км. За время функционирования СИЯП (1949--1989 годы) на его территории было проведено 466 ядерных испытаний, в том числе 30 наземных (в 5 случаях ядерные устройства не сработали), 88 воздушных и 348 подземных ядерных взрывов. Испытания проводились с устройствами различной мощности, на разных глубинах и в разнообразных горных породах.


18 октября 1951 года Ли-2 участвовал в первом воздушном ядерном испытании. Был произведен отбор проб из "ножки" и "юбки" радиоактивного облака. Летчики, летавшие в облако, не осознавали всей опасности радиации, не знали, что с набором высоты показания дозиметрических приборов занижаются. Полеты в облако ядерного взрыва продолжались до подписания в 1963 году Московского договора о запрещении ядерных испытаний в атмосфере, космическом пространстве и под водой. Позже авиация обеспечивала проведение подземных ядерных взрывов на Семипалатинском, а позднее и Новоземельском полигонах.

"О ТОМ, КУДА Я ЛЕЧУ, НЕ ЗНАЛА ДАЖЕ ЖЕНА"

-- В конце 1964 года меня, 28-летнего штурмана второго класса разведывательных экипажей, перевели с аэродрома Буялык под Одессой на 71-й авиационный полигон в Багерово, -- рассказывает Алексей Бурян. -- Этот объект считался совершенно секретным: служебный и жилой городки, аэродром окружала колючая проволока. Солдат на КПП запросто мог не выпустить за территорию без пропуска офицера в чине майора. Чтобы пригласить в гости родственника, полагалось за полмесяца подать начальству соответствующий рапорт. Был случай, когда командиру эскадрильи Володе Ефимову, чтобы провезти через КПП приехавшую без предупреждения мать, пришлось прятать ее в багажник автомобиля. В Багерово находились научно-исследовательская часть, разрабатывавшая методику атомного и ядерного бомбометания, учебный центр, где обучались все, кто работал с ракетами, специальная летная часть. Общее количество жителей закрытого городка составляло 20--25 тысяч. В стране тогда с продуктами было сложно, а здесь можно было купить белый хлеб и даже пирожные. Непосредственно на 71-м полигоне атомного оружия не было, оно испытывалось в Семипалатинске и на Новой Земле. Когда там производились мелкие взрывы, обходились без летчиков. Нас вызывали на большие государственные испытания. Первый раз я участвовал в них в сентябре 1965-го. С этого времени по 1971 год все командировки в Семипалатинск, а случались они один-два раза в год, были мои. Летали двумя-тремя Як-28РР (разведчик радиационный). О том, куда лечу, не знала даже жена, а с полигона писать было запрещено.

Маршрут Багерово--Семипалатинск проходил через Энгельс и Свердловск, где совершались посадки и дозаправки. Прилетев на полигон, можно было просидеть там месяца два в ожидании нужного направления ветра. На аэродроме Семипалатинск-2 базировалась дивизия тяжелых стратегических бомбардировщиков Ту-95, совершавших полеты к Аляске и вокруг Азии. Стоило здесь появиться нашим остроносым "якам", как жены местных офицеров бежали жаловаться в политотдел: мол, прилетели "стервятники", будет взрыв. Когда я впервые это увидел, понял, насколько мы здесь нежеланные гости. Ведь каждый подземный взрыв превращался в небольшое землетрясение, в домах вылетали стекла, разбивалась посуда. Вот женщины, хоть и безуспешно, протестовали.

ВРЕМЯ "Ч"

Возникавшее при подземном взрыве громадное облако пыли поднималось вверх на три-четыре километра и, двигаясь по ветру, постепенно рассасывалось. В нашу задачу входило "прошивание" облака в нескольких направлениях (как правило, летали по траектории в форме восьмерки), производя заборы воздуха в фильтргондолы. Кабина самолета была забита аппаратурой, у каждого летчика имелось по два дозиметра. Весь полет занимал минут 40. Набрав допустимую норму в 15 рентген, шли на посадку. На аэродроме самолет обмывали из шлангов смесью керосина и воды. Надетые на нас фуфайки и стеганые штаны уничтожались. У каждого Як-28РР было свое задание: войти в облако через 10, 20, 40 минут после взрыва. Однажды мне поручили пройти над шахтой во время "Ч", то есть непосредственно в момент взрыва. Дали гарантию, что пробка в шахте большая, -- на высоте сто метров, на которой предстояло лететь, самолет "не шарахнет". Километров за пять до шахты самолет начал трещать, все приборы зашкалило -- ощущение не из приятных. Собранные нами данные отправлялись в такие секретные города, как Челябинск-40, Арзамас-16, где изучением факторов ядерного взрыва занималась наука.

Конечно, мы, штурманы и пилоты, знали об опасности радиационного заражения. Толщина дюралевой самолетной обшивки была всего семь миллиметров. Но все были молоды и здоровы, никаких последствий долго не ощущали. Вспоминается случай, когда поднятое взрывом облако неожиданно изменило предсказанное метеорологами направление и пошло на жилой городок. Я первым заметил это и сообщил в штаб. Из штаба ответили: "Молчите, это не ваше дело". После взрыва ехали на Иртыш и почти сутки пьянствовали: водкой выводили из организма радиацию и снимали психологическую нагрузку. За каждый вылет в облако получали премиальные 50--60 рублей.

В 1972 году испытательный полигон в Багерово был ликвидирован, тогда же прекратилось сопровождение подземных ядерных взрывов авиационным надзором. Из летного состава, принимавшего участие в испытаниях подземных ядерных взрывов в Семипалатинске, единственным, кто получил награду -- медаль "За боевые заслуги", был капитан Алексей Бурян.