"ЖИВОГО РЕБЕНКА В РОДДОМЕ... ПОДМЕНИЛИ НА МЕРТВОГО!"

За годы журналистской практики мне не раз доводилось общаться с людьми, которые обвиняют работников роддомов в халатности, а то и откровенной недобросовестности. В большинстве случаев медики не признают свою вину и их пациенты остаются со своими проблемами один на один. Определить, на чьей стороне правда, часто оказывается весьма сложно, тем не менее в голову невольно приходит мысль: не безопаснее ли рожать дома под наблюдением опытного акушера? Случай, произошедший семь лет назад в одном из киевских роддомов, увы, лишь подтверждает это...

На рассвете 4 октября 1995 года "скорая" забрала 25-летнюю Елену Брыжак в роддом. Она находилась на девятом месяце беременности, рожать ей предстояло через неделю-две. Но поскольку в ту ночь сильно разболелась поясница, женщина решила, что будет лучше побыть оставшееся до родов время под наблюдением специалиста.

Около шести утра в приемном отделении роддома пациентку осмотрела акушерка. Она сообщила, что с малышом все в порядке, но из-за того, что у него ягодичное расположение, нужно делать "кесарево". Причем немедленно. Роженица попыталась возразить, что в преждевременных родах нет нужды, схватки-то не начались. Да и не лучше ли подождать "свежую" смену врачей? На что медик неожиданно резко ответила: "Раз приехала, давай на стол! А нет -- иди домой!"

-- За все время беременности я тогда впервые почувствовала тревогу, -- рассказывает Елена. -- Как-будто знала, что произойдет что-то неладное, но под натиском акушерки таки согласилась рожать раньше срока.

"Я БЫЛ УВЕРЕН, ЧТО ЭТО ОШИБКА"

...Отец Лены, Вячеслав Киселев, позвонил в роддом, чтобы узнать в какую палату положили дочь. Каким же было его счастье, когда услышал, что уже стал дедушкой: на свет появилась здоровенькая, очаровательная кроха. То, что родилась девочка, его немного удивило -- УЗИ четко показывало пацана. Но расстраиваться из-за этого и не думал, бросился обзванивать всех друзей и родственников, чтобы сообщить радостную весть.

О том, что Елена Брыжак благополучно родила, дежурная сообщила и ее мужу. Но повидаться с женой не разрешила -- забрав передачу, посоветовала прийти после обеда.

В пять часов вечера, забрав младшую дочку из школы, Вячеслав Леонидович помчался в роддом. Заглянул в журнал регистрации и... едва не лишился дара речи -- напротив фамилии его дочери было выведено: "Мертворожденный".

-- Я был уверен, что это ошибка, -- с дрожью в голосе говорит отец роженицы. -- Пытался связаться с врачами, которые принимали роды, но ко мне никто не вышел. Лишь дежурная ответила по телефону: "Да, я слышала, как ребенок Брыжак плакал, а потом умер". На вопрос, где он сейчас, сообщила, что в паталогоанатомическом отделении Охматдета.

Как его могли куда-то увезти, не показав, по крайней мере, родственникам матери, Вячеслав Леонидович понять не мог. На следующее утро он уже был у патологоанатома. "У ребенка -- летальная карликовость, наследственная болезнь. При таком диагнозе новорожденные не выживают", -- объявил тот, показывая трупик с деформированными ручками и ножками и огромной головой (кроме прочих пороков, у него была гидроцефалия).

Кричать при рождении ребенок никак не мог -- в легких не было воздуха. Как же его плач могла услышать дежурная? Да и возможно ли, чтобы УЗИ, проводившееся на протяжении беременности несколько раз, не показало явных уродств младенца? С такими мыслями Вячеслав Леонидович отправился в Генеральную прокуратуру, где написал заявление о подмене ребенка в роддоме. В тот же день он отослал письмо и в Минздрав.

ОТКАЗ ОТ ЗАХОРОНЕНИЯ

...От наркоза Елену разбудили через три часа после родов. С трудом очнувшись, она увидела над собой людей в белых халатах, один из них держал в руках лист бумаги.

-- Врачи сообщили, что мой ребенок пожил лишь несколько минут, а затем умер, -- с горечью вспоминает страшный день Лена. -- Мол, родился с какой-то патологией. Затем подсунули лист бумаги, чтобы я подписала отказ от его захоронения. Со мной случилась истерика, я отказывалась брать ручку в руки. Один из медиков стал на меня кричать, мол, "задерживаю машину", которая должна куда-то отвезти ребенка.

Какую машину она задерживала и куда должны были доставить новорожденного, мы уже вряд ли узнаем. Но свою подпись под подготовленным кем-то отказом от захоронения Елена все же поставила. Несколько дней спустя, после беседы с родственниками, она написала новое заявление о желании предать земле тело мертвого младенца.

ЧЕРЕЗ ДЕВЯТЬ МЕСЯЦЕВ РОДИЛА НЕДОНОШЕННОГО?

Через три недели после этих событий были допрошены медработники, причастные к родам Елены. Все они написали объяснительные. Судя по ним, складывается впечатление, что 4 октября 1995 года по роддому, где лежала Лена, разгуливал настоящий "вирус рассеянности".

"...О том, что у Брыжак родился живой ребенок, я написала в журнале регистрации со слов акушерки, принимавшей роды, -- читаем в объяснительной регистратора беременных. -- Около 8 часов утра я увидела в родзале мертвого ребенка. Он был уродлив. Через час я сдала смену, не изменив запись в журнале из-за растерянности от случившегося" (все цитаты приводим с небольшими грамматическими поправками).

Сменившая ее акушерка: "...Я сделала ошибочную запись. В графе "сведения о родившихся" вместо "мертвый" написала "живой". В этом признаю свою ошибку..."

Дежурная, отвечавшая на звонки: "...В 9 часов 20 минут, сверившись с записью в журнале, я ответила по телефону, что Брыжак Е.В. родила здоровую девочку. Лишь потом увидела мертвого ребенка со множеством уродств. Признаю, что непроверенных сведений не должна была давать..."

Остальные медработники (хирург-гинеколог, акушер-гинеколог, акушер, принимавшая роды и др.) тоже письменно подтвердили, что у роженицы Брыжак они приняли мертвую, недоразвитую девочку.

Почти месяц спустя, над трупом ребенка, якобы принадлежавшего Елене, была проведена судмедэкспертиза. Благодаря ей обнаружились весьма загадочные факты. Вес мертвого младенца оказался... более чем на килограмм меньше указанного в медкарточке при рождении. Длина тела -- короче на 11 сантиметров, а окружность головы из 46 сантиметров таинственным образом уменьшилась до тридцати четырех.

Когда же труп отправили на рентгенологическое исследование, стало ясно, что у новорожденного отсутствует окостенение тканей, которое появляется на шестом месяце внутриутробного развития даже при таком страшном диагнозе, как летальная карликовость. Эксперты были вынуждены сделать вывод, что доставленный на исследование мертвый ребенок -- недоношенный.

Тем не менее утверждать, что Елена -- не его мать, специалисты не стали. Вернее, вообще не сделали никаких определенных выводов. "По имеющимся данным, -- написали в заключении, -- однозначно решить вопрос, является ли исследуемый труп девочки ребенком Елены Брыжак, не предоставляется возможным".

Повторная экспертиза подтвердила странные несоответствия данных о новорожденном, но тоже ограничилась "туманными" выводами, не опровергающими и не отрицающими обвинение о подмене ребенка.

ТАИНСТВЕННАЯ РОЖЕНИЦА

23 января 1996 года было возбуждено уголовное дело по подмене ребенка в одном из столичных родильных домов. В ходе следствия "всплыл" еще один любопытный факт. В том же роддоме, где лежала дочь Леонида Киселева, в то же время находилась женщина, которая несколько лет назад произвела на свет мертвого младенца. В этот раз, по документам, у нее родился крепкий, здоровый мальчик. Ее допросили, но на этом дело и закончилось. Проводить генетическую экспертизу ее сына не сочли нужным.

На протяжении всего расследования Киселев добивался, чтобы эту экспертизу провели над мертвым ребенком -- она должна была бы расставить все точки над "і". В конце концов, генетическое исследование состоялось.

-- Результаты повергли в шок всю нашу семью, -- говорит Вячеслав Леонидович. -- Матерью мертвого ребенка является Лена, а отец... неизвестно кто. Вот и получается, что залетный кавалер дочери мог запросто оказаться носителем страшного генетического порока -- летальной карликовости. Как бы ни клялась Елена в верности мужу, доказать ее слова невозможно...

На основании выводов экспертизы дело закрыли. Киселев, полностью уверенный в честности дочери, подал от ее имени заявление на опровержение, но его не приняли. Следующее постигла та же участь. В конце концов, последнюю точку в этой истории поставила Генеральная прокуратура.

ПОТЕРЯВШИЙСЯ ТРУП

Почему акушер, осматривавшая Елену, настояла на преждевременных родах, не дождавшись утренней смены врачей? Почему медики так торопились сообщить роженице о мертвом ребенке? К чему была спешка с оформлением отказа от захоронения? Как объяснить явные несоответствия в весе и росте, указанные в медкарточке при рождении и в результатах медэкспертизы? И, наконец, как могла Елена через девять месяцев родить недоношенного младенца?! Не получив ответа ни на один из этих вопросов, Вячеслав Леонидович стал требовать, чтобы, по крайней мере, выдали для захоронения тело ребенка. Его не имели права кремировать, поскольку было заявление матери о желании похоронить младенца. Но и это оказалось невозможным. Труп... исчез.

-- Я четыре раза писал письма в бюро судебно-медицинской экспертизы, но ответа не дождался, -- рассказывает отец Елены. -- Наконец 25 июля 1998 года мне пришел отказ в удовлетворении моего требования из-за того, что труп ребенка уже захоронили на Северо-Броварском кладбище. Якобы об этом свидетельствовали данные судебно-медицинского морга. Проведя собственное расследование, я убедился, что это была просто отписка.

В киевском горбюро судмедэкспертизы Киселеву удалось найти документы, подтверждающие, что труп ребенка Елены Брыжак подвергался исследованию. Но графа, в которой обязательно указывается, куда тело направили дальше, оказалась... пустой. Это была единственная запись в журнале, где отсутствовала подобная отметка.

Так у семьи Вячеслава Киселева пропала последняя возможность доказать, что Елена родила здорового ребенка. Установить истину можно было только с помощью повторной генетической экспертизы.

СПУСТЯ НЕСКОЛЬКО ЛЕТ...

...после описанных выше событий, семья Брыжак распалась. В этом нет ничего удивительного -- мало кто выдержал бы такого количества грязи, которое было вылито на обоих супругов. Вскоре после развода Елена снова вышла замуж и... благополучно родила совершенно здорового карапуза!

Заботясь о долгожданном сынишке, Лена старается забыть жуткие события семилетней давности. Но ее отцу не дает покоя мысль, что может быть где-то живет его внук или внучка, которая так никогда и не узнает, кто ее настоящие родители.

P.S. Сейчас Вячеслав Леонидович мечтает об одном -- собрать вместе людей, которые столкнулись с подобными проблемами, и бороться против произвола медиков сообща.