ТРИ ЛЮБВИ ВЕЛИКОГО ДИККЕНСА

Три сестры Хогарт вошли в его жизнь. Любил он одну из них. Женился, однако, на другой. А третья воспитывала его детей, отказавшись удачно выйти замуж. И была рядом до его смертного часа.

СЕСТРЫ ХОГАРТ

Отношения Чарльза Диккенса с тремя сестрами Хогарт выглядят запутанными до такой степени, что, когда они окончательно зашли в тупик, он сам счел необходимым опубликовать письмо в журнале "Хаусхольд Ведс", где открыто объяснил свою позицию в отношении каждой из них. Любил он одну из них, Мэри, женился на другой, Кэт, а третья, Джорджина, после того, как распался этот брак, вела его домашнее хозяйство и занималась детьми, пытаясь поддерживать порядок в хаосе, царившем в доме писателя.

Проще, чем у других сестер, но вместе с тем трагично сложилась судьба Мэри: ей было всего восемнадцать лет, когда она умерла. Чарльз Диккенс снял с ее еще не остывшей руки маленькое колечко и надел его на свой палец. Так он и не расставался с ним до последнего дня жизни. К моменту окончательного разрыва супружеских отношений у него с Кэт было девять детей. Джорджина же была с ним до последних минут его жизни, оставаясь всегда неизменно верной Диккенсу.

КЭТ И МЭРИ

Когда Чарльз Диккенс встретился с семейством Хогарт, он был молодым и подающим надежды, но еще не очень известным писателем. Вначале знакомство носило чисто профессиональный характер: отец семейства, Джордж Хогарт, был редактором "Ивнинг Кроникал", человеком с хорошими литературными задатками. Диккенс посещал не только редакцию газеты, но бывал и дома у Хогарта. Девятнадцатилетняя Кэт была единственной в то время из сестер на выданье. Остальные были еще слишком молоды. Удачный старт "Пиквикского клуба" совпал с венчанием Диккенса и Кэт 2 апреля 1836 года.

Их домом стала холостяцкая квартира Чарльза, состоявшая из трех небольших комнат, но скоро мистер Пиквик и его компания принесли автору такие доходы, что Диккенс смог купить дом в центре Лондона.

Как выглядела внешне юная Кэт, ставшая миссис Чарльз Диккенс? На портретах молодых лет предстает девушка с внешностью романтической красавицы, с темными глубокими глазами, бледным овалом лица, обрамленным темными, традиционно уложенными локонами.

Биографы Диккенса единодушны в отрицательной оценке Кэт: вялая, полная женщина, равнодушная, слабая. Сварливая, раздражительная, склонная к депрессии, лишенная интеллектуальных запросов. Что же увидел в ней молодой Чарльз, раз женился именно на Кэт? Надо полагать, не только для того, чтобы быть опубликованным? Вместе с тем известно, что женщиной, которую он действительно любил, была Мэри, младшая сестра Кэт. Он настоял, чтобы Мэри переехала к ним после того, как они обосновались в новом, просторном доме.

Почему Кэт согласилась на переезд сестры к ним? Знала ли она о нитях, связывавшись мужа и сестру? Его письма к Кэт в период обручения очень неодинаковы по характеру и интонациям, он мог резко упрекнуть ее за холодность и капризность и вместе с тем называет ее "дорогая мышка", "любимый поросенок", "дорогая Тети" -- эти ласковые имена придают письмам теплый и нежный оттенок. Одновременно его переполняет безрассудная страсть к юной Мэри. Ее смерть стала для него потрясением. Однажды вечером, когда Чарльз и Кэт вернулись из театра, из комнаты Мэри вдруг раздался страшный крик. Когда к ней вбежали, она уже умирала от сердечного приступа. Она скончалась у Чарльза на руках, от этого шока он не мог оправится много лет.

За смертью Мэри последовала целая цепь ударов: мать Мэри упала в обморок и пролежала в постели более недели. Кэт, которая была беременна, должна была ухаживать за ней и за убитым горем мужем. Возможно, именно в те дни она поняла, насколько велико было его горе и какие чувства Чарльз питал к ее умершей сестре. У Кэт случился выкидыш...

"ОНА БЫЛА ДУШОЙ ДОМА"

Диккенс не делал тайны из своего горя по поводу кончины свояченицы, сообщая об этом в письмах и дневниковых записях: "Она была душой нашего дома. Нам следовало бы знать, что мы были слишком счастливы все вместе. Я потерял самого лучшего друга, дорогую девочку, которую любил нежнее, чем любое другое живое существо. Словами нельзя описать, как мне ее не хватает". Такие признания выходили из-под его пера, но вместе с тем он на долгое время умолк как писатель. Если Кэт прочла эти излияния, она должна была почувствовать, какого рода чувства испытывал ее муж. Во всяком случае, она постоянно видела кольцо Мэри на его пальце. Что должна была она пережить, когда он запирался в гардеробной комнате сестры, чтобы прикоснуться к ее одежде, ощутить ее аромат?..

Именно Чарльзу принадлежит надпись, сделанная на надгробном камне Мэри: там выражено желание самому быть похороненным рядом с ней. Локон ее волос полгода спустя после ее смерти вдохновил его на следующие строки: "Я хочу, чтобы ты поняла, как мне не хватает... милой улыбки и дружеских слов, которыми мы обменивались друг с другом во время столь милых, уютных вечеров у камина. Для меня они дороже любых слов признания, которые я когда-либо могу услышать. Я хочу снова пережить все, что нами было сказано и сделано в те дни".

Много лет спустя в письме к матери сестер Хогарт он признавался, что каждую ночь мечтал о Мэри в течение нескольких месяцев после ее смерти: "Иногда она являлась ко мне как дух, иногда -- как живое существо, но никогда в этих грезах не было и капли той горечи, которая наполняет мою земную печаль. Мысль о ней стала неотъемлемой частью моей жизни и неотделима от нее, как биение моего сердца". Когда Мэри умерла, Диккенс безудержно предался тем чувствам, которые сдерживал, пока она была жива... Возможно, именно этот взрыв любви и стал причиной ослабления его чувства к жене. И Кэт должна была понять это. И она отступила перед умершей соперницей. Мэри же вновь и вновь появляется во всех образах молоденьких девушек на страницы романов Диккенса.

Кэт меньше всего производит впечатление человека, склонного к размышлению. У нее вполне хватает забот по хозяйству и возни с детьми; она не могла принимать участия у интеллектуальной работе мужа, никогда не сопровождала его во время выступлений, обедов и вечеров, устраиваемых в литературном мире, она сидела дома, отпуская его одного. Может быть, у нее не было другого выбора? Вообще, Кэт мало была расположена к светской жизни.

Однако в 1842 году она, оставляя троих детей, отправилась с мужем в Америку. А в 1846 году Чарльз Диккенс, Кэт, пятеро детей, горничная Анна, сестра Джорджина, две няньки и кучер направились в Геную -- через Париж, Лион, Авиньон, Экс, Марсель.

КРАХ СУПРУЖЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ

Джорджина перебралась в семью Диккенса, чтобы заняться домом и детьми сестры. Кэт не в состоянии была справиться со всем одна. Ее характеру была свойственна некоторая вялость, непрактичность, которые становились все более явными по мере осложнения домашней ситуации...

Но она должна была понимать неповторимость натуры мужа на фоне собственной заурядности. И она не могла противостоять его обаянию и остроумию. Его же раздражали все ее промахи, он высмеивал ограниченность Кэт в сравнении с другими женщинами. У Диккенса было довольно много знакомств среди женщин. И хотя большинство этих контактов носили весьма невинный характер, а его популярность в женском обществе следует отнести за счет славы и гениальности, все же существовала женщина, ставшая причиной окончательного краха супружеских отношений Кэт и Чарльза. Это была восемнадцатилетняя Элен Тернан, актриса одной из театральных групп Диккенса. Вскоре в руки Кэт попал пакет от ювелира, по ошибке отправленный на домашний адрес писателя, и она с горечью убедилась, что ожерелье, находившееся в нем, предназначалось не для нее, а для Элен. Конечно, извечная драма, потрясающая мир, -- любовный треугольник -- тотчас же предстала перед ней как на ладони, хотя Чарльз уверял ее, что речь идет о чисто платонических отношениях. Он был так настойчив в своей версии, что Кэт была вынуждена согласиться нанести визит семье Тернан, чтобы прекратить пересуды...

Дочь Диккенсов, Кэти, сверстница упомянутой любовницы, просила мать не делать этого. Но Кэт выполнила свое обещание... Сплетни не утихли, а только разгорелись с еще большей силой. И после двадцати двух лет супружеской жизни развод стал свершившимся фактом. Они остались жить в городском доме, поделив его на две половины.

"ДОБРАЯ ФЕЯ"

Джорджина, когда ей было примерно столько же лет, сколько ее умершей сестре Мэри, была удивительно на нее похожа. Не потому ли Чарльз так заботился о ней? Во время его поездки в Америку она занималась в Лондоне детьми, и они очень скоро полюбили свою молодую, симпатичную и добрую тетушку. Вероятно, и Чарльз также был пленен ею.

"Когда мы сидим по вечерам у камина, Кэт, Джорджина и я, кажется, что снова вернулись старые времена, -- пишет он. -- Точно такой же, как Мэри, ее не назовешь, но в Джорджине есть многое, что напоминает ее, и я будто снова переношусь в ушедшие дни". После развода супругов Джорджина становится незаменимой. "Я не могу представить, что было бы со всеми нами, особенно с девочками, без Джорджины. Она -- добрая фея в доме, и дети обожают ее".

ДВОЙНАЯ МОРАЛЬ

В глазах общества развалившийся брак продолжает существовать, супруги по-прежнему живут вместе в одном доме, возведя стены из льда и равнодушия -- такие же непреодолимые, как запертые на засов двери, разделяющие на две половины их дом. "Мы заперли скелет в шкаф, поэтому никто не знает о его существовании". По совету матери Кэт сама предложила развод, но, "ради детей", ради сохранения видимости брака и чтобы избежать сплетен, они жили по своему прежнему адресу. Она получает ежегодное содержание в 600 фунтов.

Но у Чарльза есть еще одна ответственность: его многочисленные читатели. Он не может себе позволить лишиться симпатии этой многомиллионной армии, поэтому пишет открытые письма, которые затем публикует в журнале "Hausehold Words". Но, как всегда бывает, когда хотят опровергнуть какой-либо слух, замять скандал или скрыть полуправду, достигается обратный эффект. Так же произошло и с Диккенсом. Когда он попытался выступить еще с одним разъяснением, тайное стало явным, и в результате разразился скандал.

Во время всех этих перипетий Джорджина преданно держала его сторону в войне с ее родной сестрой. Она двадцать два года не разговаривала с Кэт, вплоть до смерти Диккенса в 1870 году. Создается впечатление, что она ничего не хотела лично для себя. Она даже сохранила дружеские отношения с Элен Тернан, для которой Диккенс снял в Лондоне дом.

"ЖЕНЩИН ОН ТАК И НЕ ПОНЯЛ"

Из всех трех сестер Хогарт Джорджина была беззаветной и жертвенной. Всю свою любовь отдала она Чарльзу и его семье. Ради него она отказалась выйти замуж. Он умер у нее на руках и оставил ей по завещанию 8000 фунтов, все свои драгоценности и личные бумаги.

...Три сестры -- Мэри, Кэт и Джорджина. Вероятно, он любил всех троих, для каждой из них отыскав уголок в своем сердце. И все-таки, после смерти Диккенса его дочь Кэти сказала: "Нет, женщин он так и не понял..." Возможно, она была права...


ЗНАЕТЕ ЛИ...

• ...Классик английской литературы Чарльз Диккенс написал книгу о вкусной и здоровой пище "Что у нас на обед?" под именем Марии Клатербак. На протяжении десятилетий исследователи творчества писателя думали, что автором этой книги была жена писателя. Но прапраправнук лучшего друга Диккенса, Марка Лемона, обнародовал письма, в которых рассказывалось о том, как госпожа и господин Диккенс приступили к сбору рецептов для будущей книги. Примечательно, что это открытие было сделано совершенно случайно: 73-летний Марк Лемон обнаружил домашний архив во время обычной уборки дома. Книга, изданная в октябре 1851 года, завоевала огромную популярность. Настоящей сенсацией стали рецепты холодного пудинга и блюда из головы ягненка.

• Всем известно, как популярен в Англии пунш. Кстати, Чарльз Диккенс подписывал свои первые произведения "Мистер Панч".

• Диккенс умел и любил создавать праздники. Старшая дочь писателя У.М. Теккерея -- Энн Теккерей Ритчи вспоминала: "Наиболее яркими событиями нашей с сестрою лондонской поры были, конечно, детские праздники у Диккенса -- нигде мы больше не встречали эту легкость, блеск и неуемное веселье, которым так чудесно заправлял хозяин дома, имевший чародейский дар... вливать в других одушевление и радость..."

• В России Диккенс нашел вторую родину. Первый же переводчик его книг -- Иринарх Введенский -- познакомился с автором и рассказал ему, с каким горячим участием воспринимают его русские читатели. Среди них были Гоголь, Толстой, Достоевский, который особенно любил дедушку и внучку из "Лавки древностей"...