БАЛЕТ -- ЭТО ТОЛЬКО НА СЦЕНЕ КРАСОТА, А ЗА КУЛИСАМИ -- КРОВАВЫЕ МОЗОЛИ

"Планеты танцуют, а вы?" -- это изречение блистательного Мориса Бежара любит повторять знаменитый танцовщик, звезда мирового балета, народный артист Украины, с недавнего времени художественный руководитель Донецкого театра оперы и балета им. А. Соловьяненко Вадим Писарев. Нынешнее время не позволяет ему оставаться беззаботным творцом, и известное "театр начинается с вешалки" все чаще перефразируется в "театр начинается с бюджета"...

-- Вадим Яковлевич, о том, что на культуру у государства хронически нет денег, уже переговорено тысячи раз. Но ваш театр, напротив, сейчас переживает пору расцвета. Как вам удается не просто выживать, но развиваться?

-- Государство, к сожалению, помогает скудно. Мы -- бюджетная организация, и хорошо бы, чтоб хоть на зарплату денег хватало (получаем от государства только 92,7% суммы). Но театр ведь не может жить без спектаклей, премьер, а на это постоянно нужны средства, и немалые. Иду просить. Слава Богу, что есть люди, которые пока не отказывают.

Я вообще считаю и всех пытаюсь убедить, что сейчас главное -- сохранить классическое наследие. Поэтому мы восстановили "Лебединое озеро", "Щелкунчик", новая премьера у нас -- "Спящая красавица", самый дорогостоящий спектакль. Все это -- на помощь меценатов и, конечно, на деньги от зарубежных гастролей. Не было случая, чтобы мы после гастролей не приобрели либо звуковую аппаратуру, либо музыкальные инструменты. У нас во всех репетиционных залах постелен специальный линолеум, который мы привезли из Америки. Он очень дорогой, такого нет ни в одном театре Украины. А наш носит звание академического, государственного, он -- лицо державы. Нужно соответствовать любой ценой.

Римская опера, например, получает от государства $80 млн. ежегодно. Мы же -- два с половиной миллиона гривен и ни копейки больше -- ни на ремонт, ни на содержание помещений, ни на новые постановки. Но по Украине в целом ситуация еще хуже.

-- Вы не думали "в отместку" повысить цены на билеты?

-- Ну, это же не государству будет отместка! Цены мы повышать не намерены. Есть, конечно, один выход: сдавать зал в аренду организациям, которые проводят концерты гастролеров. Стараемся этим не злоупотреблять, но используем как финансовое подспорье.

Мы практически не занимаемся рекламой -- зритель идет к нам сам, и в последние годы на всех спектаклях стопроцентная посещаемость. Я помню, как в начале артистической карьеры выглядывал перед спектаклем из-за кулис в зал, было у нас такое развлечение -- считать публику: "Сегодня уже 17 человек, а вчера было 13..." Сегодня, к счастью, все наоборот.

-- Вадим Яковлевич, сколько получает рядовой артист балета за рубежом, и сколько -- у нас?

-- Там -- порядка трех -- трех с половиной тысяч долларов в месяц, это минимум. А у нас -- от 358 гривен до 412.

-- А уровень мастерства, школы, подготовленности поддается сравнению?

-- Мне кажется, наша школа намного лучше преподносит классику. Сейчас нас опять приглашают в Болгарию и заказывают не современные постановки, а "Щелкунчик" и "Жизель". Могу без стеснения сказать, что наши постановки намного чище, академичней. Наша школа создана для классики, а на этой базе нам по плечу и авангардный репертуар.

-- А кто формирует театральный репертуар, как вообще это происходит?

-- Поскольку у нас нет государственной дотации и экономической, финансовой стабильности, мы не знаем, что будет завтра. Есть деньги -- собрали, сделали спектакль.

-- А если нет денег?

-- А если нет, все равно -- собрались, сделали... Репертуар приспосабливается к возможностям театра. Хотя так, конечно, не должно быть.

-- Вам бы те 80 миллионов, как в Риме...

-- Ой, да нам хоть бы полмиллиона -- мы бы такое забабахали! Но и без таких денег в нынешнем году все равно осуществим четыре премьеры, как наметили, -- балеты "Спартак", "Чиполлино", оперы "Кармен" и "Князь Игорь".

-- "Балетная" жизнь, к сожалению, коротка, артисты рано уходят на пенсию. Вы им помогаете как-то, поддерживаете?

-- Многие, уйдя в 37 лет на пенсию, идут преподавать, другие сами учатся. Вообще, работая танцовщиком, надо заранее думать о том, чем будешь заниматься "после": на пенсию в 140 гривен сейчас не проживешь. У меня в планах -- открыть либо при консерватории, либо при университете факультет или кафедру хореографии, либо балетмейстерское отделение.

Сейчас мы создали филиал нашей балетной школы в Горловке, но этого явно недостаточно. У нас была школа-интернат рядом с театром (там дети первых-третьих классов жили и учились, а на выходные уезжали домой) -- город ее забрал. Теперь там какой-то ресторан -- наверное, это важнее для будущего страны, чем балетная детская школа. У меня множество писем со всей Украины от желающих учиться. Скажу больше, к нам и из-за границы приезжали бы. Одна девочка-американка в 14 лет узнала о нас по Интернету. А когда мы с Инной вели класс в Балтиморе, она подошла и попросилась приехать в Донецк. Снимает здесь квартиру, учится в нашей школе, занята в постановках театра.

У нас половина вообще бесплатно учится, это перспективные дети, родители которых не в состоянии платить за учебу. Но они нужны театру. Приходят к нам в школу и из Киева танцовщики, а наши -- лучше! Вот недавно, например, Женя Лагунов поехал на конкурс в Санкт-Петербург и занял второе место среди артистов Большого и Мариинского театров! А в жюри были Наталья Макарова, Майя Плисецкая...

-- Я знаю, что ваш сын Андрей сейчас учится за рубежом?

-- Он выиграл транш в Европе ($90 тысяч. -- О. Ш.) и поехал учиться в Штуттгарт, к Пестову, одному из самых талантливых балетмейстеров мира.

-- Вы с женой прочили сыну балетное будущее?

-- В первый раз мы подвели Андрюшку к станку, когда ему исполнилось семь лет. И весь год он проболтался под станком: парню не было интересно. Как все мальчишки, он увлекался кунг-фу, каратэ. В девять лет уже сам захотел заниматься. Азарт проснулся, когда началась техника, он взял лучшее и от меня, и от Инны. Почему отправили за границу? Потому что с мамой и папой -- это не то, нужен посторонний, жесткий педагог.

-- Скажите, были мысли уехать из страны? Наверняка ведь поступали предложения. Ну, зачем вам это надо -- искать деньги на ремонт крыши, думать, как выжить театру, просить у города помещение для балетной школы?

-- Если бы мы с Инной не были воспитаны на этой культуре, в этих традициях, на шедеврах отечественного искусства, возможно, уехали бы. В той же Америке такого нет. Там, как говорят, денег не займешь; там нет нашего тепла и радушия. Это как на сцене: из зала кажется, что сплошная красота, взгляд же из-за кулис видит сплошной труд и кровавые мозоли.

-- Вадим Яковлевич, Юрий Шевчук как-то признался, что, когда в сотый раз спел свою "Последнюю осень", испытал чувство ненависти к этой песне. Чувствует ли что-либо подобное танцовщик, десятки раз выходя на сцену в одной и той же партии?

-- У нас этого нет, даже если мы, например, много раз подряд танцуем "Щелкунчик" в Америке. Потому что это классика. Музыка каждый раз "поднимает" заново и слышится абсолютно по-новому -- потому и танцуется иначе. Вот: всю жизнь протанцевали, и не надоело...