ЛЮДОЕДЫ ТРЕБУЮТ ВЕРНУТЬ ИМ ТРАДИЦИОННУЮ ПИЩУ

Перешагнув в третье тысячелетие, человечество так и не пришло к единому мнению о своих исконных гастрономических наклонностях. Ученые продолжают спорить, что больше подходит "венцу творения": благодушное вегетарианство или хищническая плотоядность. Некоторые категорически утверждают, что строение зубов человека предназначено исключительно для растительной пищи. Но как же тогда вышло, что за более чем 2,5 млн. лет своей эволюции гомо сапиенс чисто случайно СЪЕЛ (в буквальном смысле слова) многие виды сожителей по планете?

А многих из тех, кого человек не проглотил, он лишил шансов на выживание, заняв их пищевую нишу. Только за последние 400 лет по нашей вине вымерло более 200 видов животных и птиц.

Нашим далеким пращурам приходилось отвоевывать право на жизнь у природы и существ, волею судьбы оказавшихся соседями, а значит -- непримиримыми конкурентами в борьбе за пищу. И даже животные, несравнимо сильнейшие физически, не имели шансов выйти победителями в этом соревновании. Ну, а саму склонность к мясоедству мы, вероятно, унаследовали еще от своих человекообразных предков. Ведь и среди нынешних высших приматов только гориллы -- чистые вегетарианцы, а наиболее близкие к нам шимпанзе не прочь полакомиться скоромным.

ПАДАЛЬ СМЕНИЛИ НА МАМОНТОВЫЕ ОТБИВНЫЕ

Тяжелее всего пришлось нашим первым прародителям -- лесным людям, еще сильно смахивающим на обезьян. Это были рослые, покрытые шерстью существа, низколобые и неповоротливые (все-таки первые шаги в вертикальном положении давались нелегко), с висевшими до колен руками. Они обладали огромной силой, но умели разве что далеко метать камни. Много ли пропитания добудешь с эдаким "арсеналом"? Не имея возможности подбить крупную дичь, лесные люди кое-как перебивались кореньями, личинками и букашками, не брезговали и падалью. Холодное время года с таким рационом пережить было трудно и, забившись в глубокие норы, которые они вырывали палками в крутом склоне, более крепкие индивидуумы частенько поедали собственных детей, стариков, а равно всех больных и раненых.

Во времена последнего отступления ледников человек "продвинутый" из благодатных тропиков начал расселяться по всему миру. Пришлось осваивать более суровые районы Европы и Северной Америки. Там хоть и было намного холоднее, зато в изобилии бегали "горы мяса" в облике мамонтов, огромных шерстистых носорогов и не менее громадных пещерных медведей. Вообще, в те времена многие виды животных переживали стадию гигантизма. Поначалу охотничьи навыки разрозненных человеческих стад развивались довольно медленно, но примерно 40 тысяч лет назад свершился "большой технологический скачок". Изобрели каменные ножи и наконечники копий, шила, иглы, рыболовные ловушки и даже жировые лампы. Научившись мастерить теплую одежку, древние охотники могли уже надолго покидать пещеру и их промысел стал намного эффективнее.

ЖЕВАЛИ ВСЕ, ЧТО ДВИЖЕТСЯ

Для мамонтов настали черные времена. Орды двуногих охотников использовали стандартную тактику всех хищников: они старались рассеять стадо, отделить от него молодого или ослабленного зверя и загнать его, в прямом смысле, в гиблое место -- яму, прикрытую ветвями и травой, ущелье или болото, откуда тот не мог выбраться. Там одни забрасывали жертву камнями, другие добивали оглушенное животное копьями и стрелами. Не повезло и современникам мамонтов -- огромным носорогам, покрытым густой шерстью, на которых первобытные люди успешно охотились из засады или брали живьем, заманив в западню. Считается, что последних носорогов мы доели на рубеже палеолита и неолита.

И все же загонно-облавная охота на крупных млекопитающих могла прокормить ограниченные по численности популяции человека. Ученые подсчитали, какое количество мамонтятины требовалось для пропитания наших предков. Минимальная потребность в мясе для рациона охотников определена в 600--700 г/сутки. Стало быть, чтобы худо-бедно прокормиться, племя численностью 25 человек должно было контролировать охотничью территорию в 370 квадратных километров, убивая в год не меньше шести взрослых мамонтов. Если принять во внимание то, что общая численность кроманьонцев составляла 2,5 млн. особей и предположить, что они питались одними мамонтами, то всего лишь за 10 лет они съедали 6 миллионов гигантов!

Однако такой численности громадные хоботные вряд ли когда-нибудь достигали, поэтому рацион приходилось разнообразить другими, не менее "питательными" представителями древней фауны. В частности, наши предки отважно нападали на пещерных медведей, в которых видели "не только ценный мех и центнеры диетического мяса", но и конкурентов на "квартиры" -- удобные и глубокие пещеры. Кости мишек, оказавшихся беззащитными перед более свирепым хищником, во множестве встречаются в жилищах древних людей по всей Европе. Та же участь постигла пещерных львов и пещерных гиен.

Такие аппетиты царя природы и быстрый рост народонаселения привели к первому в истории человечества экологическому и, как следствие, "экономическому" кризису. Мамонтов повыбили, "малоосвоенными" оставались только стадные виды копытных, во множестве бродивших по равнинам и горам: загонно-облавная охота на них была неэффективной. Только с совершенствованием охотничьего вооружения и они заплатили нам громадную кровавую дань. Так, на стоянке Солютре во Франции археологи нашли останки около десяти тысяч (!) диких лошадей тарпанов. А наши прямые прапрадедушки, обитавшие на Амвросиевской стоянке на территории Украины, тысячами поглощали зубров. В других местах "налегали" на северных или гигантских большерогих оленей. Последние, еще в XII веке встречавшиеся в Ирландии, были одними из самых замечательных представителей парнокопытных, когда-либо живших на планете: их дивной красоты рога имели длину до 3 метров!

Столь же мощным антропогенный пресс был в Африке, где расплодившиеся племена гомо сапиенсов извели не менее шести видов крупных млекопитающих, включая гигантскую антилопу из группы гну и могучего длиннорогого буйвола. Да и в Америке, где на жаркое шли длиннорогие бизоны, а также, вероятно, динотерии -- удивительные слоны, у которых бивни росли не из верхней, а из нижней челюсти и загибались кольцом к груди. Иной причины исчезновения этих видов, кроме как гастрономические пристрастия человека, в те времена просто не было.

ОНИ "ПЕРЕСЕЛИЛИСЬ" В СКАЗКУ

Считается, что аборигены Африки, Америки и Австралии наконец достигли разумного равновесия с природой. Они брали у нее ровно столько, сколько было нужно для пропитания, и поголовье диких животных постепенно стабилизировалось. Однако в Европе к тому времени стало слишком тесно, началось время великих географических открытий. А вместе с новыми землями мореплаватели открывали их прекрасных и удивительных обитателей, что, впрочем, не мешало тут же причислять их к разряду "продовольствия".

Одним из первых мореплаватели истребили дронта -- забавную крупную птицу с огромным клювом, но совершенно беззащитную. Да и летать дронты не умели. Их вольготная жизнь на островах Маврикия закончилось с прибытием европейцев. "Они спокойно подходят к человеку, но их невозможно приручить: как только птица попадает в неволю, начинает "плакать", отказывается от еды и быстро умирает", -- рассказывали очевидцы. Непрошенные гости быстро смекнули, что дронт съедобен и очень даже выгоден. Достаточно было трех птиц, чтобы накормить всю команду корабля. На все плавание хватало нескольких десятков засоленных дронтов. Матросы с проходящих каравелл придумали забаву, соревнуясь, кто больше забьет птиц при помощи дубинки. Дронтов "переварили" за какой-нибудь десяток лет. Теперь эта славная птица живет разве что на страницах сказки "Алиса в стране чудес".

Примерно тогда же европейцы добрались и до исполинских птиц эпиорнисов, в отсутствие хищников благоденствующих на острове Мадагаскар. Эпиорнисы были родственниками страусов, но втрое превышали их по весу, а в высоту достигали трех метров. Вес полной кладки яиц в одно гнездо составлял 300 кг. Именно об эпиорнисах, вероятно, идет речь в сказках арабских народов и в загадочных сообщениях мореходов о легендарной птице Рух.

Когда экспедиция Витуса Беринга наткнулась в 1741 году на стеллерову корову, ее уже давно и систематически истребляли ради жира и вкусного мяса местные жители -- эскимосы и алеуты. Но и тогда русские моряки еще застали у побережья Камчатки ее "бесчисленные стада". Это была сколь желанная, столь же и легкая добыча. Морских коров подчистую съели за каких-нибудь 20 лет. Параллельно шел и безудержный китовый промысел. "В покаяние" морскую корову теперь любят изображать добрейшим персонажем мультиков.

Еще одна жертва на обеденный стол рода человеческого -- дикая лошадь квагга, родственник зебры и антилопы. В XVIII веке ее огромные стада еще паслись в африканских саваннах. Но славная полосатая лошадка пришлась по вкусу бурам, потомкам голландских переселенцев. Они "назначили" ее основным бесплатным источником продовольствия, но главное, шкура квагги как нельзя лучше годилась для изготовления мешков, в которых буры-фермеры хранили зерно. Квагг отстреливали безжалостно. Иногда животных просто гнали к пропасти и они сотнями разбивались о камни.

ХОТИМ ПРИВЫЧНОЙ "ЗАКУСКИ"

Новозеландские маори -- единственная народность, которую не смогли покорить англичане. Этим воинственным племенам удалось сохранить за собой значительную часть их исконных территорий -- в отличие от североамериканских индейцев, которые получили земли под резервации как подачку от правительства США. Здесь же был равноправный договор. Англичан поразила жестокость и военная искусность маори, которые очень быстро овладели огнестрельным оружием и с удивительной меткостью использовали его против "добродетельных" колонизаторов. Единственное, на чем смогли настоять англичане, так это на их отказе от традиционного образа жизни, прелесть которого была в... каннибализме. Свои привычные деликатесы -- сладкую человечину -- они привыкли брать прямо на поле боя.

Сегодня маори как коренная народность, ущемленная в правах, получают громадные субсидии из казны, имеют немало льгот: поступление в вузы без экзаменов и 10-процентную квоту в парламент. Ну, а кто мало работает, тот быстро толстеет. Теперь они придумали, как урвать еще один кусок и шантажируют правительство, требуя вернуть им традиционную пищу: либо возвращайте нам право на "рациональное" питание, либо доплачивайте. Мол, именно за неимением традиционного рациона мы так раздобрели. Конечно, возврат к каннибализму не допустят, так что опять придется раскошеливаться.

Интересно, что маорийцы отнюдь не были коренными жителями Новой Зеландии. Прибывшие за несколько веков до появления белого человека, они успели съесть не только всех аборигенов, но и местных гигантских страусов моа, самых высоких птиц всех времен. Скопления костей моа на обоих островах были столь велики, что европейцы находили экономически выгодным добывать их и доставлять через океан на мельницы, перемалывавшие их в муку для удобрений! Впоследствии хитрые маори сложили об исполинах массу песен и легенд, где рассказывается о... нападении моа на людей.

Утилизировав таким образом местных жителей, они успешно принялись поедать соседей из дружественных племен, для чего искусственно вызывали военные конфликты, и сделали каннибализм частью религиозного культа. Что не мешало, а может быть, и помогало их интеллектуальному развитию, поскольку маори -- единственные из "дикарей" -- обладали собственной письменностью.

Кстати, один из боксеров-профессионалов в супертяжелом весе Дэвид Туа -- маориец по происхождению -- известен под прозвищем... Людоед. Говорят, в последнее время он сильно разъелся. Нет-нет, я ни на что не намекаю.