КАК УКРАИНЦЫ ДОБЫВАЮТ САЛО НА РОЖДЕСТВО

От городской суеты можно спрятаться в селе, где все тихо и спокойно. Люди тут хоть и нищие, но сытые. Питаются, как известно, из собственных огородов да живностью, которая в хозяйстве водится. Перед Рождественскими праздниками все чаще слышны вопли поросят. "Национальный продукт" дается здешнему люду тяжким трудом: чтобы получить заветное сало нужно свинку заколоть.

Поднимаюсь с криком петуха. На улице -- минус 15. На пороге -- трое. Молча идем к сараю.

-- Хрюшку сегодня не кормили, так что можно начинать, -- поясняет дед Василий.

Мне поручают самую ответственную работу -- в нужный момент дергать за веревку, загодя привязанную к свинячьей ноге.

-- Не переживай. Все сделаем быстро. Как говорится, без пыли и шороха. Вчера за день троих оприходовали. Это же не случай с бабой Параской. (? -- Авт.) Да, было дело... Один заезжий делок пришел к ней поросенка резать. Ну, вывели, закололи. Потом в хату зашли -- по сто грамм выпить. Сто, двести, триста опрокинули. А мужик и говорит: "До свиданья бабка, нальешь еще пол-литра, тогда хрюшку и разделаем". Пришлось хозяйке на двойной магарыч раскрутиться.

Наша свинья явно поняла, что с ней собираются делать, и начала упираться. А дед Василий новую историю давай... Мол, в одном селе хозяева свинью два часа не могли во двор вывести. Что только не делали: и ведро на голову одевали, и морковкой выманивали, и толкали втроем. А та -- ни с места. На помощь пришел местный охотник. Пошептал что-то возле свинки, по спинке похлопал, а потом взял тоненькую веревочку, по-особому свинье на клыки одел, дернул, и хрюшка за ним пошла как собачка на привязи.

Из дому слышно, как грохочет телевизор, его перекрикивает радиотрансляция заседания парламента (приемник с выводом на улицу включен на всю громкость).

-- О! Это Васильевна от визга спасается, -- смеются мужики. -- Главное, чтобы не жалела, а то долго с хрюнделем возиться будем.

При этих словах хрюша вышла на снежок. Один из ребят подсекает ее за правую ногу. Мне орут: "За веревку тяни!" Я потянул, а зверь как завизжит, даже парламентариев не слышно стало. Мужики навалились, дед Василий выхватывает из сапога "швайку". Снова визг. Храп. Затем опять слышны голоса парламентариев: о бюджете что-то там разглагольствуют.

-- Вот вам и бюджет. Все, готово... Хух, здоровая попалась -- до двух центнеров откормили, -- заключает дед. -- Но отпускать не спеши. Было у меня однажды происшествие. Быстро все сделали и в хату забежали согреться. Там пока туда-сюда, для согрева приняли, выходим, а свиньи нет. Мы давай искать в сарае, пристройке, на огороде. Хорошо, хоть зимой дело было, по следам на снегу нашли свинку возле реки -- полкилометра пробежала. Пришлось обратно на руках нести. Так что для перестраховки нужно подождать.

Ждем... Тем временем из каморки достается газовый баллон, а дед Василий садится на пенек и начинает подсчитывать поросят, которых заколол за свою жизнь. За сорок лет (а ему 60) где-то 120 получается.

Затем "спец" начал нас убеждать, что смолить поросенка лучше не прямо из баллона, а, как в старину, обложив тушку соломой. Особенно хороша для этого дела гороховая. Сало тогда будет слегка копченое. Но мороки на полдня. Решаем -- без соломы быстрее.

Сколько бы ни говорили, что убивать животных для съедения -- кощунство, однако в глубинке иначе нельзя, с этого и живут. Для некоторых убой свиньи -- праздник: еды при скудной деревенской жизни хватит на несколько месяцев, да и продать кое-что можно. Ведь люди здесь зарплату видят изредка, а обуться и одеться надо?

-- Ну зарезали, что тут такого, -- размышляет дедушка. -- Вот по телевизору показывают, как чукчи кита разделывают. А мы чем хуже?

Дальше принялись смолить тушу, за полчаса она стала черной. Хозяйка носит воду, а мы острыми ножами соскребаем с хрюшки грязь и смоль. Трудней всего очищать уши и копыта. Еще час -- и свинья, как "новенькая". Приступаем к разделыванию.

-- Я знаю три способа, -- продолжает дед Василий. -- Но есть спецы, которые аж восемь знают! С подвесом за задние ноги. По-охотничьи... Разделают так, что все в ход идет. Даже хвост не пропадет... Хочешь -- сало отдельно, а хочешь -- с мясом. Колька (соседскому мальцу лет шести), ты чего глазеешь? Хлеб тащи, ухом угощу.

Шутя с пацаном, дед Василий три раза вымыл руки, затем вытер их снегом и приступил к разделке. Работа щепетильная. Главное -- острейший нож. У деда -- немецкая финка. Говорит, от отца по наследству перешла. Сало режет, как бритва.

Один из "коллег" по убою берет кружку и черпает кровь. Затем залпом выпивает... Меня передернуло, а парень говорит, что кровь силы придает. Если мужик ее выпил, здоровее и сильнее будет.

-- Ты продукт зря не переводи, -- ворчит дед. -- Тоже мне, силач нашелся. Васильевна! Банки тащи на кровь. А ты лучше ногу подержи, а то неудобно "оперировать".

Словом, за полчаса свинью разделали. Дедуля орудовал то ножиком, то топориком. Хлопцы только и успевали относить тушки в кладовку.

По традиции, каждому колуну хозяйка выдает порцию свежины на пару килограммов. Ну и без выпивки дело не обходиться. С морозца -- в теплую хату, где на столе -- свежайшее жаркое.

-- Вот это правильно, -- замечает дед Василий. -- Щедрому хозяину воздается втройне (берет рюмку). Будем, хлопцы! За новое сало! Чтобы и на следующий год выросло не хуже.