АЛЕКСАНДР ШАЛИМОВ В ОПЕРАЦИОННОЙ ПЕЛ И ДРАЛСЯ

На вечеринке, состоявшейся после XX съезда хирургов, объявили белый танец. Один из врачей подмигнул мне: "Пригласи академика ШАЛИМОВА, он любит танцевать". Я удивилась -- Герой Соцтруда, главный хирург страны, основатель Института хирургии и трансплантологии, суровый, недоступный, окруженный со всех сторон "элитой" съезда и пойдет танцевать с молодой девушкой да еще не хирургом?! Но решилась.

ОТ НЕРАЗДЕЛЕННОЙ ЛЮБВИ ВЫУЧИЛ "ЕВГЕНИЯ ОНЕГИНА"

Зазвучала песня Зиброва "Женщина любимая". Я подошла к Александру Алексеевичу, пригласила. Грозный академик превратился в добродушного джентльмена. "С удовольствием!" -- сказал и взял меня под руку.

-- В танце есть что-то мистическое, ведь рядом женщина! -- говорит Александр Алексеевич. -- На одном из приемов я танцевал танго с Софией Ротару и даже счет времени потерял: кровь, как шампанское, забурлила, помолодел, забыл о годах. Горячее танго получилось, всем показали, как нужно веселиться! Я в компании не "чинюсь": пою, танцую, читаю стихи. Сначала коллеги удивлялись, когда после вечернего застолья, где я пел и пил вино, утром мог дать взбучку, а то и выговор по работе. Но всегда справедливо. Все знали: Шалимов на празднике читает стихи, а на работе -- работает.

-- А какие вы читаете стихи?

-- О женщинах, любви, страсти, вине... Поэзия -- прекрасное чудо. Всю жизнь подпитывал себя ею. Работал всегда много: на операции простою часов 5--8, а ночью иду отрабатывать новую методику на трупах животных. Уставал так, что иногда совсем ничего не хотелось. Чтобы краски жизни снова стали насыщенными, читал поэзию. Если стихотворение тронуло душу -- записывал его в блокнот. Для меня выучить новый стих означает отдохнуть. Знаю их наизусть около 400. Иногда сам пишу, но для себя. Каждый должен быть мастером в своем деле. Преклоняюсь перед классиками.

-- Говорят, что страсть к стихам появляется от неразделенной любви...

-- Не совсем. Интерес к поэзии возник в детстве. Но когда учился в Кубанском мединституте, влюбился впервые, тут и понесло... Любил горячо, ночами не спал, ведь взаимности не было. Девушка -- красавица да еще дочь преподавателя, а я кто? Бедный студент, не имевший денег даже на кино. Чтобы приглушить боль неразделенной любви, выучил наизусть весь роман Пушкина "Евгений Онегин" и уйму любовных стихотворений.

-- Говорят, вы поете даже в операционной?

-- Конечно (смеется). Ведь моя работа -- спасать людей и душа поет, когда все идет хорошо, операция ладненько получается. Вот и напеваю романсы. Бригаде нравится, медсестры улыбаются, но подпевать почему-то не решаются.

-- Наверное, боятся. Ведь вы и деретесь в операционной?

-- Я ценю профессионализм. И не дай Бог замечу, что кто-то может сделать ошибку -- сразу по рукам даю, а если руки заняты, то могу и ногой под столом стукнуть. Пусть у хирурга выработается рефлекс, что на этом этапе операции так делать нельзя.

В МЕДИЦИНУ ПРИВЕЛА СУДЬБА

-- А у Вас тоже были ошибки?

-- К сожалению, да, но, к счастью, без тяжелых последствий и смертельных исходов. Как-то, неправильно поставил диагноз своему старенькому завхозу. Уже надрезал, смотрю: оплошал. Сделал новый разрез, прооперировал. Дедушка остался жив, но я еще долго переживал. В жизни так заведено: нет ошибок -- нет опыта, а значит и будущего. Конечно, хотелось бы их избежать, но, увы, такова судьба хирурга и человека. Это что касается диагноза, а во время операции ошибок не делал, потому что готовился: перечитаю литературу, на трупах отработаю каждое движение.

-- А как прошла самая первая операция?

-- О-о! Она запомнилась на всю жизнь. Я работал в Нерчинско-Заводской больнице Читинской области, куда меня направили после мединститута. Началась Вторая мировая война и я оказался единственным врачом на округу в 300 километров. Однажды вбегают люди: в соседнем селении у молодой женщины разрыв матки, срочно нужен врач. А ведь я госэкзамен сдал в первый день войны, и только аппендикс под надзором преподавателя прооперировал. Но нужно спасать. Я хватаю книги по гинекологии, атлас операции, прыгаю в сани и еду. В одной руке держу вожжи, в другой книгу, просматриваю, обдумываю. Руки мерзнут, в голове звенит... Доехал уже ночью, но время терять нельзя: женщина лежит без сознания, у нее сильное кровотечение, пульс то пропадает, то появляется. Местная акушерка стала моей первой операционной сестрой. Показал ей, как вводить наркоз и принялся за работу. Больная выжила, а я почувствовал себя настоящим хирургом.

-- А вы мечтали им стать?

-- В начале учебы -- нет. Если бы у меня хватило денег на билет в Ленинград, я поехал бы туда поступать на физико-математический. Физиком стал бы.

-- Судьба... Верите в нее?

-- Она во многом зависит от характера, силы воли человека и, конечно, от Его величества случая. Она меня к медицине вела -- это точно. Я родился в бедной многодетной крестьянской семье, батрачил с малых лет, пас скот да "на подхвате" в мастерской работал. Хотя и успевал учиться, окончив школу на отлично. Вот и направили меня на рабфак в Краснодарскую сельхозакадемию. Но... Еду сдавать документы. В транспорте тесно и я наступил одной даме на ногу. Она подумала, наверное, что я воришка, ведь одет был бедненько и изрядно обругала, несмотря на мои искренние извинения. Прихожу в приемную комиссию и -- о ужас! -- эта женщина там сидит! С юношеской горячностью я вылетел из кабинета, решив, что меня ни за что не примут. А потом заболел малярией, год пропал. Судьба играла...

Через год меня снова направили учиться, но уже на рабфак Кубанского мединститута. В это время появилась у меня мечта стать физиком, но... получил красный диплом и автоматически был зачислен в мединститут. В науку кинулся с головой, нравилась физиология, анатомия. В библиотеке сидел все свободное время. Ведь жил на одну стипендию: ни в кино сходить, ни на танцы, а хотелось...

-- Теперь вы можете позволить себе развлечься?

-- Конечно. Очень люблю ездить на охоту. Но не ради того, чтобы убить животное, а по исконной русской традиции пообщаться с природой, товарищами, песни попеть, поговорить. Если уж сам зверь на меня пошел, тогда стреляю. Правда, случился со мной один поучительный случай. Поехали "на лося", где-то на границу с Польшей. Заводила охоты расставил нас и сказал: "Я пойду загонять, "реветь" лосям, а ты смотри: вон оттуда будут идти". И показал на заросли. Я жду, внимательно смотрю, когда ж лось пойдет. Начало темнеть. Вдруг слышу рев... и кто-то из тех кустов медленно выходит. Я прицелился, а ружье у меня было хорошее, с нарезкой. Пусть, думаю, ближе подойдет. Только собрался стрелять и -- оторопел: через кусты пробирается и в рог ревет... заводила. Я его чуть не убил! Оказалось, лось в другую сторону пошел, но почему "этого" черти мне под ружье понесли, не знаю. Долго отходил после такой охоты.

-- А в любви вы тоже охотник?

-- Влюбляюсь, но, честно скажу, я -- не донжуан. Как нормальный мужчина, обращаю внимание на красивых женщин, волнуюсь. Но начальной инициативы не проявляю, потому что боюсь обидеть, ошибиться. Ведь старался никогда не обманывать их, гор золотых не обещать. Да и честность -- мое жизненное кредо.

-- Так вы и в любви трудоголик?

-- Если любишь женщину, жену, то отдаешься ей полностью, как в работе. Всеми желаниями, мечтами, надеждами. В женщине должна быть красота внешняя и внутренняя. Нежная, ласковая, искренняя -- мой идеал. Но в жены брал еще и трудолюбивых, такие мне импонировали больше. Счастлив, когда угадывал желание женщины. А по ней всегда видно, чего она хочет. Супруги должны заботиться друг о друге -- в этом заключается счастье и "семейное трудолюбие". Но любить женщину нужно еще и духовно. Я верю в союз душ. Говорят, обвенчанные и после смерти будут вместе. Я со своей второй женой Сусанной романтично обвенчался в маленькой церквушке на Полтавщине. А вообще обожаю, когда женщины улыбаются -- тогда хочется их всех расцеловать.

ЯИЧНИЦА НА ТРОИХ

-- А кушать им приготовить?

-- Конечно. Я даже имею свое фирменное блюдо -- классическая яичница. С ней как-то раз вышла смешная история. Заехал ко мне в гости Миша Поплавский -- всем известный "поющий ректор". Как всегда с хорошей выпивкой. А за мной причиталась закуска -- яичница. Так вот, мы пели песни в гостиной и разговаривали, забыв о сковородке на огне. Вся кухня наполнилась дымом. Слава Богу, вскоре приехал друг навестить меня. У двери услышал запах гари и подумал, что пожар, кинулся спасать... Долго смеялись потом, и общими усилиями готовили новую яичницу.

-- Александр Алексеевич, вы прошли путь "через тернии к звездам". Скажите честно, мешала вам зависть коллег-хирургов?

-- Всего не расскажешь. Но помнится, когда сделал удачную операцию секретарю киевского обкома, доложили Шелесту, что, мол, есть замечательный хирург, но... в Харькове. И мне сообщили: забираем тебя в Киев. Я, конечно, обрадовался. Но тут вызывает меня министр здравоохранения и требует, чтобы я отказался. Он не хотел иметь в столице конкурентов. Я возразить не мог. Сижу в Харькове. "Шалимов, чего медлишь?" -- звонили мне от Шелеста. Не хотелось "закладывать" человека -- придумал отговорку: работать в столице над новыми методиками одному трудно, там к этому никто не готов, а учить -- ценное время терять и жизни людей. Сказал, а самому обидно так стало! И что вы думаете? На Политбюро ЦК КПУ принимают решение: перевести Шалимова и четырех хирургов в Киев! Со мной приехали Сергей Шалимов, ныне директор Киевского НИИ онкологии, Валерий Саенко, директор Института хирургии и трансплантологии, Иван Сухарев, замдиректора по научной работе этого института и Виталий Полупан, который сейчас работает в Днепропетровске. Так что на профессиональном пути разные препятствия возникали!

-- И взятки приходилось давать?

-- Сложно ответить, ведь у каждого свое представление о "взятках". Но могу честно сказать, за всю жизнь я ни разу их не брал и не давал. А то, что я привозил "водочку на вкус" или французские духи женщинам в подарок, так это издавна на Руси повелось -- в гости с гостинцами ездить. Люди благодарят подарками, сувенирами на память, и не секрет, что это приятно. А если подарок от души, то отказом можно и обидеть. Менталитет такой у нашего народа, "подарочный".

-- А дарили ли вам какой-то экзотический подарок?

-- Бывало. Гостеприимные узбеки раз подарили... национальную охоту. Мы ездили козлов бить. А туркмены меня за своего приняли (смеется, показывая на глаза). Они поднесли к обеду голову барана -- символ дружеского, уважительного отношения. А вот в Японии... чай пили. Так что подарки разными бывают.

-- Александр Алексеевич, у вас есть мечта, которой уже не суждено сбыться?

-- Мне в жизни повезло, ведь многое, о чем мечтал -- исполнилось. Приятно, что жизнь прошла с пользой для людей. А вот мысль о том, что не смог выучить несколько иностранных языков, чтобы делать доклады за границей, волнует до сих пор. Не было времени.

-- А о чем мечтаете сейчас?

-- Хочу любить и быть любимым...

РАССКАЗЫВАЮТ КОЛЛЕГИ

-- Лежала в институте оперная певица Лидия Забилястая, -- рассказывает Таня, бывший секретарь Шалимова. -- Ей собирались сделать небольшую косметическую операцию. Звонят в приемную и сообщают, что пациентка готова. Ну, а я молодая, неопытная, решила отрапортовать шефу как следует, по-медицински. "Забилястую уже интубировали", -- докладываю, то есть вставили в горло трубку с наркозом. Шалимов пулей вылетел из приемной... Потом узнала, что интубировать певицу нельзя, голос потеряет! Никто этого и не делал. Когда директор вернулся, его первыми словами было: "Ты меня чуть не убила."

-- В клинике института лежал при смерти цыганский барон, а его табор ночевал под окнами. Кричали женщины, плакали дети, -- рассказывает нынешний секретарь Людмила Ефимовна, проработавшая с Шалимовым 15 лет.-- Ему срочно нужна была операция и хорошее выхаживание. Решили везти в Феофанию, но цыгане не пускали -- вдруг умрет по дороге? Начали угрожать, несколько человек ворвались к Шалимову в кабинет. Но через несколько минут мужчины вышли спокойными. Что сказал им Александр Алексеевич, осталось тайной. На счету хирурга спасение более 50 тысяч безнадежных больных -- целый Шалимовград! За это он награжден орденом Николая Чудотворца.

На счету хирурга спасение более 50 тысяч безнадежных больных -- целый Шалимовград! За что он и награжден орденом Николая Чудотворца