ЗАБЫТАЯ МЕЛОДИЯ ДЛЯ АДЫ

Партер Театра Франко был полон. Да и бельэтаж не пустовал. Критики, журналисты, актеры и режиссеры, утирающие слезы восторга и тоски артисты Русской драмы... Так мероприятие, которое предполагалось как "очень закрытая открытая репетиция", неожиданно превратилось в премьеру спектакля "Варшавская мелодия-2" в постановке Игоря Афанасьева.

ВОЗВРАЩЕНИЕ ЛЕГЕНДЫ

"Варшавская мелодия" Леонида Зорина -- одна из киевских театральных легенд. Именно в "Варшавской" по-настоящему заблистала звезда Ады Роговцевой. Впервые Ада Николаевна вышла на сцену Театра имени Леси Украинки в роли Гелены 36 лет назад -- в 1967-м. С тех пор были десятки разных спектаклей, множество звездных ролей на этой сцене, потом -- уход из Русской драмы в Театр драмы и комедии, антрепризы, но для тысяч и тысяч зрителей Роговцева так и осталась варшавянкой Гелей.

Ныне киевская публика, скажем так, "не избалована" появлением Роговцевой на сцене. То есть... ее вообще нет. Единственный остававшийся спектакль с ее участием -- "Обманутая" -- списан из репертуара Театра драмы и комедии по причине постоянных разъездов звезды, а "римейк" еще одной легендарной постановки с Роговцевой -- "Насмешливое мое счастье" -- по той же причине отложен на неопределенный срок. Да и "Варшавская мелодия-2", честно говоря, не для земляков создавалась. А специально строилась под большую мировую гастроль: сначала месяц по Штатам и Канаде, потом, говорят, Германия, Израиль и т.д. Для этого продумано все: от "минимализма" декораций и действующих лиц (кроме главных героев, есть еще несколько эпизодических персонажей, но со всеми этими ролями блестяще справляется один Игорь Славинский -- он же второй режиссер спектакля) до текстов, слушая которые, эмигранты должны обливаться слезами...

"АФОНЯ"

Именно так звали когда-то киевские друзья режиссера Игоря Афанасьева. Игорь Яковлевич -- фигура крайне любопытная. В 70-е зрители толпами валили на мюзикл "Три мушкетера" в Театре оперетты, и женская половина населения просто млела от высокого усатого красавца-брюнета Д'Артаньяна -- Афанасьева. Кстати, он должен был играть эту роль и в фильме, и если бы не "свалившийся" неожиданно Михаил Боярский, наш герой неминуемо стал бы звездой союзного масштаба. Но, как писал классик, "причудливо тасуется колода..." Несмотря на такой, казалось бы, грустный факт биографии, рискну назвать Афанасьева человеком удачливым (а может, дело просто в таланте?): за что бы он ни взялся -- все ему удается.

В Театре имени Франко он числился уже не артистом, а режиссером, а между тем именно ему доверил Сергей Данченко заменить заболевшего Анатолия Хостикоева в роли Энея в премьерной "Энеиде". С режиссурой у Игоря Яковлевича тоже все сложилось замечательно (тут у меня имеется личный сантимент: именно с Афанасьевской "Конотопской ведьмы" начался для меня "взрослый", сознательный роман с Театром Франко, да и с театром вообще). Потом обнаружился еще и талант драматурга. Причем пьесу "Шиндаи" Афанасьев принес в театр анонимно -- якобы один неизвестный молодой талант ее сочинил. И только после того, как пьеса вызвала восторг у труппы и была принята к постановке, "неизвестным" автором оказался режиссер. А потом... Афанасьев уехал в Штаты. Кстати, удача (или талант?) и там не изменила ему: именно его выбрали американские продюсеры в качестве ведущего русской телепередачи, "подвинув" других претендентов.

40 ЛЕТ СПУСТЯ

"Варшавская мелодия-2" -- это своего рода признание в любви режиссера Афанасьева актрисе Роговцевой. Он никогда прежде не работал с Адой Николаевной, но всегда ее очень любил. И хотел сделать ей подарок. Для чего и написал пьесу "Варшавская мелодия-2". Самое интересное, что в Москве-то идет пьеса "Варшавская мелодия. Послевкусие" самого Леонида Зорина: старики Гелена и Виктор встречаются и вспоминают дни былой любви. Но Афанасьев объявил, что Аде Николаевне рано играть старушку. "У таких женщин, как вы, нет возраста -- у них есть биография", -- эта фраза вызывает просто громовые овации в зале. Кстати, Зорин предоставил Афанасьеву полную свободу действий с одним условием: текст первого акта не будет изменен.

Заснеженная Москва, встреча Нового, 1947-го года, нежнейшая и романтичнейшая история любви польки Гелены и русского Виктора -- в новом спектакле все это как бы рассказывает Гелена, которая 40 лет спустя, в начале перестройки приехала в Москву. Причем, приехала уже из Штатов, где живет последние 20 лет -- все для публики, все для эмигрантов! Рассказывает она, практически, первому встречному. Правда, "случайная встреча" происходит в консерватории -- как и та, 40 лет назад. И встречный, Женя, до ужаса похож на ее Витека.

И Витека, и Женю играет Евгений Паперный. Зато на одну женскую роль -- две актрисы. Гелену "с биографией" играет, конечно же, Ада Николаевна. О юной Геле можно говорить много, причем восторженно. Олеся Власова -- имя, которое стоит запомнить. Недавняя выпускница Театрального института, ныне она, пардон, прозябает вместе со своими однокурсниками по курсу Николая Рушковского в подвале на Печерске... Ни работы, ни зрителей. Да и здесь Олеся "засветилась" только потому, что... дочь Ады Николаевны, Катерина Степанкова была занята в спектакле у Виктюка и Власову взяли в качестве "дублерши". На "большую гастроль" Олеся Власова, конечно, не поедет. Жаль. Еще обиднее, что и в Киеве (а к нам спектакль, очевидно, доберется в мае), скорее всего, будет играть Катя Степанкова. Вполне допускаю, что это будет неплохо, но сейчас в спектакль вдыхает жизнь именно Олеся. Искренняя, светящаяся, легкая (хочется даже сказать "легкокрылая"), звонким колокольчиком рассыпающая слова... Ни тени фальши, ни намека на зажатость! Даже мы, прожженные "зрители-профессионалы" хохотали и плакали... От этой Гелены исходит такая заразительная энергия, что рядом с ней даже Евгений Паперный заиграл во всю мощь своего призабытого драматического таланта (а ведь ему уж не совсем по возрасту роль влюбленного студента!). Сцены с Адой Николаевной, кажется, были для него передышкой: здесь Паперный играл себя самого из передачи "Золотой гусак" -- репризный текст "спешели фор эмигрантс" для этого вполне подходит.

А что же Ада Николаевна? Не знаю, может, она устала или просто отвыкла выкладываться на сцене "на все сто". А может, действительно воспринимала это как рядовую репетицию -- ну подумаешь, в присутствии нескольких сотен зрителей, журналистов, коллег... Но когда она произнесла последнюю реплику: "Ну что же он мог придумать?!" -- я поверила, что она была в этой роли великолепна. И что еще будет великолепна.

...Две Гелены, молодая и "с биографией", сидят рядышком. Их заметает белым снегом, а вокруг -- новогоднее свечение, а они так одиноки и так прекрасны, что хочется плакать. Послевкусие остается шикарное.