"У МЕНЯ БЫЛО ДВА ПОРОКА СЕРДЦА, И РОДИТЕЛИ ХОТЕЛИ, ЧТОБЫ Я СТАЛ ВРАЧОМ"

Игорь Славинский -- один из ведущих актеров Театра на Подоле. Однако сегодня популярность актера Славинского в тени Славинского-режиссера: в репертуаре киевских театров -- 13 его постановок. А сейчас он еще и преподает в институте. Чаще всего, когда люди берутся за все сразу, у них по-настоящему не получается ничего. На Игоря Славинского это правило не распространяется.

-- Ты поставил около тридцати спектаклей. Какие из них наиболее знаковые?

-- Первый -- "Но я приду по ваши души" по Высоцкому, а потом "Шерри-Бренди" по Мандельштаму, "Синий автомобиль" по Ярославу Стельмаху, "В Барабанном переулке" по Булату Окуджаве. Кстати, после этой постановки родилась идея целого цикла, который мы назвали "Актерское кабаре "Бродячая судьба" -- по аналогии со знаменитым литературным кафе в дореволюционном Питере "Бродячая собака".

-- Насколько я знаю, у тебя были и другие проекты. Например, телевизионные.

-- В 1994 году поступило предложение вести клуб "Одинокое сердце" на канале "ТЕТ". А вскоре мы с Сережей Бойко уже работали над своей авторской программой "День варенья". Она продержалась в эфире два года. Это была программа как бы для детей, но ориентированная на взрослых. Мы поздравляли с днем рождения, а поскольку день рождения есть не только у людей, но и у вещей, была такая рубрика: "Ерундит". Вот кто знает, когда родилась зубная щетка? Или когда родился акваланг?

-- А сегодня есть какие-то замыслы?

-- У нас с Сергеем проектов (то есть снятых программ-пилотов) столько, что теперь бумагу дома некуда девать. Сейчас есть конкретное предложение -- может быть, что-то получится.

"ТАЙКОМ ОТ РОДИТЕЛЕЙ ПОШЕЛ В ТЕАТРАЛЬНЫЙ"

-- Когда же заниматься еще какими-то новыми проектами, если ты и актер, и режиссер, и педагог? Чем приходится жертвовать?

-- Я очень любил готовить, особенно печь пироги. Когда-то немножко рисовал. Но сейчас все забросил. Вот ты задал вопрос, и я вдруг подумал, что, по сути, пожертвовал своей чтецкой профессией. Я часто сам себя спрашивал: почему тянет к поэзии? Наверное, потому, что в поэзии есть завораживающая вещь -- ритм. Я не люблю сюжетную поэзию. Хотя это тоже не совсем верно. У Высоцкого все сюжетное. Но там есть образ! В поэзии каждая строчка несет образ, причем этот образ ритмизирован, музыкален, он поднимает тебя над бытовой ситуацией. Я в этом купаюсь, получаю наслаждение.

Я очень боялся, когда Саша Крыжановский предложил мне сыграть Воланда в "Мастере и Маргарите" в Новом драматическом театре на Печерске. Но Саша произнес фразу, которая меня вдохновила: эту роль нужно играть так, как ты читаешь стихи.

-- А ведь начиналось все с того, что на третьем курсе ты поехал в Питер на чтецкий конкурс имени Яхонтова и привез оттуда награду.

-- Тогда я какую-то глиняную медаль получил. А начиналось все в школе, когда я занимался в студии художественного слова при Доме пионеров Московского района, откуда вышли Клара Новикова, Лида Яремчук, Анатолий Переверзев, Георгий Кишко. Мы все воспитанники Фаины Соломоновны Ковалевской.

-- И с ее подачи ты поступал в театральный?

-- Да, она меня готовила. Но после школы я поступал в медицинский институт. Из-за моего здоровья -- у меня два порока сердца -- Фаина Соломоновна очень боялась, что я не выдержу больших нагрузок театральной жизни. В мединститут я сразу не поступил, работал там год на кафедре нормальной физиологии. Но в студию все равно ходил. И как-то раз Ковалевская говорит: "Игорь, наверное нагрузка в мединституте не меньше. Так давай, может, попробуем в театральный". Мы подготовили програму, и я тайком от родителей подал документы.

-- Вот мода пошла! Послушаешь актеров, и через одного, -- как через линию фронта -- тайком прорывались в институт!

-- Я подал документы тайком не потому, что родители были против. Просто знал, что мама обязательно бы волновалась. А когда уже поступил, пришел и поставил перед фактом. Я учился у Николая Николаевича Рушковского, в 1975 закончил институт и поступил в Театр Леси Украинки. Семь лет там проработал, и потом перешел в Молодежный. А в Театре на Подоле работаю с дня его основания.

"РЕЖИССЕР ХОЧЕТ, ЧТОБЫ СПЕКТАКЛЬ СТАРЕЛ ВМЕСТЕ С НАМИ"

-- У вашего худрука Виталия Малахова есть так называемые фестивальные спектакли, которые идут в третьей, четвертой редакции. Ну и как это -- играть в спектакле, которому уже более 20 лет?

-- Спектакль "Ночь чудес" по Шекспиру, действительно, претерпел уже 7 или 8 редакций. Сколько раз я поднимал вопрос о возрасте моего персонажа! В пьесе звучат такие слова: "Юноша, другой был с нею..." Сережка Бойко и я -- два юноши. Сережке -- 45, мне -- 50. Я говорю Малахову: "Может, молодых ввести?" А Малахов отвечает: "Не надо. Я хочу, чтобы спектакль старел вместе с вами. Он тогда приобретает немножко другое звучание". Не "юноша" в прямом смысле, а юноша по духу, потому что он влюблен.

-- Твоя лучшая из сыгранных ролей...

-- Наверное, герой из "Шерри-Бренди". В той роли было соединение чтецкой и актерской работы.

-- В "Дяде Ване" Чехова, последней премьере Театра на Подоле, ты должен был играть Серебрякова, но прошло уже несколько спектаклей, а на сцене мы тебя так и не увидели.

-- Я репетировал эту роль. Но режиссер Игорь Афанасьев предложил мне быть сорежиссером в проекте "Варшавская мелодия-2". Естественно, я соблазнился возможностью поработать с такими мастерами, как Ада Роговцева и Евгений Паперный.

-- Виталий Малахов и коллеги из Театра на Подоле, естественно, были "в восторге" от твоего решения?

-- Никаких обид не было. Ведь режиссурой подвигнул меня заниматься именно Малахов -- он предложил постановку первого в моей жизни спектакля, "Но я приду по ваши души" по Высоцкому. Недавно мы как раз отметили его 15-летие. В конце 80-х я бросился в режиссуру с головой, и это было спасение.

-- Очевидно, что сегодня ты себя больше ощущаешь и реализуешь как режиссер?

-- Наверное. Хотя... Когда Рушковский четыре года назад предложил мне преподавать, я очень боялся. Первое предложение было еще в 1975 году, когда я закончил институт. Я пришел на пару занятий, посидел и сбежал, потому что просто не знал, чему учить. А сейчас я настолько увлекся, что уже не знаю, что в моей жизни является основным.

"НЫНЕШНЕЕ ПОКОЛЕНИЕ СТУДЕНТОВ БОГАЧЕ НАС ВНУТРЕННЕ"

-- Между нынешним актерским поколением и тем, когда ты учился, есть разница?

-- У нас было больше энергии, чтобы учиться. Но с другой стороны, нынешнее поколение гораздо больше чувствует. Мы сокрушаемся по поводу того, что они почти не читают литературу, а драматургию тем более. Но с другой стороны, они богаты внутренне. Богаче нас, тех...

-- ...которые больше читали и мотались на все спектакли Советского Союза? И они богаче?

-- Они воспринимают мир на уровне чувств. Они уже -- люди мира. Для них не существует понятия границ.

-- И поэтому сегодня ты со своими студентами выбираешь странную пьесу "Ю"...

-- Когда мы начали работать над ней на третьем курсе, ребята ее ощутили. Хотя не понимали. Она вся построена на фразеологизмах, как поэзия. Там нет сюжета. Хотя бы примитивненького -- нету! В первой ремарке автор -- Оля Мухина -- заявляет код пьесы: "По Москве мчатся белые роллс-ройсы, троллейбусы и гужевые повозки". Весь двадцатый век в этом выложен. Как можно сыграть двадцатый век в двухчасовой пьесе? А они играют. В учебном театре пэтэушники смотрят и устраивают овации, потому что мы задеваем их.

-- Потому что говорите о понятии "люблю", о "ю"...

-- "Ю" -- предпоследняя буква в алфавите. Мы, к сожалению, перешли в век "Я". Мне же кажется, что лучше все-таки остаться в "Ю".

P.S.Сегодня Игорю Славинскому исполняется 50. Поздравляем!