"НОРД-ОСТ" ВЕРНУЛСЯ НА ДУБРОВКУ

В субботу возрожденный мюзикл "Норд-Ост" вернулся в Театральный центр на Дубровке. Зал не узнать: кресла из красных стали синими, расположены по-другому, оркестровая яма теперь открывается...

...Если вы читали хоть одну мою статью за последние десять месяцев, знайте: я писала ее, опираясь правой рукой о кожаный коврик для компьютерной мыши с тиснением "Норд-Ост"... Мы с срослись с "Норд-Остом" еще до появления его на свет. Так получилось: приезжая из Москвы, общие знакомые "докладывали" что Алексей Иващенко и Георгий Васильев пишут мюзикл. Потом стало известно, что литературная основа выбрана -- роман Вениамина Каверина "Два капитана". Потом мы читали на сайте nordost.ru уморительно смешные записи из "дневника суфлера" и ждали премьеры. Ездили в Москву, встречали авторов и актеров с Северного полюса, смотрели спектакль, отмечали столетие Каверина, год ежедневного показа спектакля... А через четыре дня после этой даты наступило 23 октября...

Георгий Васильев -- соавтор и генеральный директор проекта -- в тот вечер имел возможность покинуть здание. У него было два пути: в зал или на улицу. Но он побежал в зал. Потом московская пресса назовет это "поступком года"... Я наблюдаю, как Георгий Леонардович и третий, и пятый раз за вечер терпеливо отвечает на один и тот же вопрос журналистов о мерах безопасности. Сдерживает темперамент и даже иронические замечания оставляет при себе. Улыбается приветливо и снова объясняет... В Москве все очень серьезно. Теракт на Дубровке -- трагедия жуткая, но, увы, не единственная. Недаром в Московском метрополитене каждые две-три минуты звучат объявления, мол, если вы обнаружили чьи-то вещи, немедленно свяжитесь с машинистом, дежурным по станции и т.п.

На Дубровке красиво. Гигантское полотнище лазурно-синего цвета (новое, более яркое) растянуто на здании Театрального центра. Машин -- тьма. На видном месте -- так, чтобы бросалось в глаза -- машина патрульно-саперной службы. Рамки-металлодетекторы, охрана. Сумочки проверяют, просят включить диктофон и фотоаппарат -- убедиться, что это действительно журналистское снаряжение, а не что-нибудь иное... Уже у дверей в зал -- саперная группа, овчарка прилегла отдохнуть. Устала. Она, в некотором роде, тоже актриса -- призвана успокаивать людей уже одним своим присутствием. Васильев называет это "экстравагантными" мерами безопасности.

"Мы проанализировали все, что делалось в московских театрах по обеспечению безопасности после октябрьских событий и взяли все лучшее, -- рассказывает Георгий Леонардович. -- Естественно, с нами все делились самым сокровенным. Металлодетекторы, видеокамеры, усилена охрана, в зале постоянно пожарные, врачи. На всякий случай. Мы даже привлекли саперную группу, которая каждый день проверяет здание. Такие "экстравагантные" меры безопасности направлены даже не столько против террористических актов, сколько против элементарного хулиганства. Потому что желающих поозорничать довольно много. Если вы знаете, после октябрьских событий четырежды (!) поступали звонки в мюзикл "42-я улица" о том, что в здании заложена бомба. Им пришлось разработать целую методику борьбы с телефонным хулиганством, которую мы переняли".

"...Очень хотелось бы, чтобы спекталь рассматривали не с политической, а с эстетической точки зрения!" -- застенчиво улыбаясь, вздыхает Алексей Иващенко. Это мы с ним пристроились у стеночки в фойе и обсуждаем, что спектакль выдвинут на премию "Золотая маска". Еще весной мы говорили, что это невозможно по техническим причинам. И вот теперь -- несколько номинаций в категории "мюзикл": лучший спектакль, лучшая режиссура (Иващенко и Васильев -- единственные претенденты), актриса -- Екатерина Гусева (Катя Татаринова), актер -- Юрий Мазихин (Николай Антонович)... Алексей Игоревич весь светится, рассказывая, как композитор Клод-Мишель Шомберг, автор легендарного и обожаемого Иващенко-Васильевым мюзикла "Отверженные", хвалил их детище и отметил: "У вас замечательная труппа, очень хороший ансамбль. Но есть один актер мюзикла просто высочайшего мирового класса, настоящая звезда мировой величины -- Юрий Мазихин".

Разговор прерывает робкий молодой человек. "Алексей Игоревич, простите, можно у вас попросить автограф?" -- и протягивает билет... за 23 октября... Он пришел, чтобы досмотреть спектакль до конца.

"Самая расхожая шутка, которая бытовала в этом зале: не теряйте своих билетов -- по ним вы досмотрите спектакль, когда он восстановится. Все горько улыбались, но билеты сохраняли. Произошло чудо: в первый же день, когда мы объявили о продаже билетов, нам позвонили сразу несколько бывших заложников и сказали, что они хотят непременно обменять свои билеты от 23 октября на билеты на премьеру!.. Даже родственники погибших говорят, что хотели бы прийти на спектакль! -- Георгий Васильев действительно изумлен. -- В оркестре погибли люди и первая реакция их жен была: "Мы не пойдем смотреть, не будем помогать..." Они тоже музыканты. Буквально через несколько дней они пришли и попросились играть в этом оркестре. Сейчас в оркестре играют жены погибших музыкантов..."

Теперь в начале второго акта (именно в этот момент на сцену вышли террористы) бортик оркестровой ямы опускается. Я видела там, в яме, прикрепленное к стене чье-то фото. Под самым "потолком", чтобы не было заметно зрителям. Сердце сжалось...

"У нас с Алексеем Иващенко с самого начала не было сомнений в том, что этот спектакль должен жить, -- говорит Георгий Васильев. -- Не только потому, что это дело всей нашей жизни -- мы шли к нему 20 лет. Но еще потому, что это светлый, оптимистический спектакль о вере, о добре... Мы должны были доказать, что существуют идеалы, которые нельзя растоптать. Почему мы решили остаться в этом здании? Ответ до банального прост. Потому что другого здания у нас нет. Это здание правительство Москвы отремонтировало. Фактически, нам было предложено вернуться сюда -- или прекратить существование... Но мы сделали все возможное для того, чтобы дух опасения из этого здания выветрился. Думаю, те, кто бывал в этом зале раньше, поразились тому, как он изменился. Я, как бывший заложник, привел сюда своих родителей, чтобы показать то место, где я сидел, когда включили газ. Знаете, я не смог найти этого кресла! Здесь, в этом зале, практически ничего не напоминает о тех часах..."

Артист Андрей Богданов (главный герой, Саня Григорьев), тоже бывший заложник, чуть "подкорректировал" своего шефа: "Нет, все-таки кое-что напоминает. Какие-то детали... Там на сцене, на первой дороге есть маленькая дырочка от пули, которую ничем не залатать..."

На премьере, конечно, было множество гостей: вице-премьер Валентина Матвиенко, министр труда Александр Починок, мэр Москвы Юрий Лужков, сын летчика Чкалова (ставшего одним из героев мюзикла) Игорь Чкалов... Пришли и те, кто не стоял в стороне в те страшные дни: певец Иосиф Кобзон, доктор Леонид Рошаль, которому буквально бросались на шею артисты детской труппы...

"Как только сюда вошли первые зрители -- страх покинул нас, -- говорит Васильев. -- Когда зажигается свет и раздаются первые аккорды, все страхи, опасения и мысли о политике улетучиваются. Это нельзя убить, растоптать -- это называется искусство..."

Алексей Иващенко: "Вся труппа, весь коллектив воспринял то, что произошло, не только как большую трагедию, но и как личное оскорбление. Мы обязаны были восстановить спектакль, обязаны были вернуть атмосферу добра, радости, счастья, победы -- в этот зал... Мы... мы вернули ее".