КАРДЕН СТАЩИЛ У МЕНЯ БУТЫЛКУ ШАМПАНСКОГО И ГРАНЕНЫЕ СТАКАНЫ

Квартира Галины Науменко похожа на музей. Тут собраны уникальные вещи: портрет английской принцессы Анны с ее автографом, которых, как известно, британские венценосцы не дают никому; фарфоровый слоник от Маргарет Тэтчер; статуэтки китайских мудрецов, подаренные Цзян Цзэминем; кольцо-семейная реликвия от Индиры Ганди... Кстати, и ключи от квартиры в самом центре столицы ей вручили по распоряжению первого секретаря ЦК КПУ Владимира Щербицкого.

Гость нашей редакции -- Галина Алексеевна Науменко -- лучший в Украине знаток дипломатического протокола (этикета), отдавшая этому делу 45 лет жизни. Чтобы было понятней: когда во время визитов государственных деятелей все идет гладко -- значит, протокол соблюден. А когда его нарушают -- неизбежен прокол... О подобных казусах, об историях, связанных со знаменитостями (а Науменко, похоже, знакома чуть не со всеми "звездами" планеты), мы слушали, затаив дыхание. Спешим поделиться полученным удовольствием с читателями.

ПОЧЕМУ ГРАФ СЫНУ САПОЖНИКА ЛЬСТИЛ

-- Моим учителем был Федор Федорович Молочков, потомок князей Долгоруких. После революции он преподавал в Сорбонне. В 1938 году Сталин прислал ему в Париж письмо: "Я знаю, что вы государственник и потому захотите видеть нашу страну на подобающем ей месте. Я прошу вас, приезжайте и помогите мне сделать это благородное дело. Ваш И. Сталин". Через неделю Молочков был в Москве.

На Сталине много грехов, но попытайтесь вспомнить, совершил ли он когда-либо ошибку, приведшую к унижению СССР? Никогда. Черчилль в автобиографии писал: "Я не знаю, что происходило со мной, потомком графов Мальборо, но когда открывалась дверь и заходил этот сын простого сапожника, какая-то неведомая сила поднимала меня, и я начинал говорить льстивые речи. Он поднимал руку и тихим голосом говорил: "Не надо мне панегириков, мы только союзники и должны знать, кто из нас на что способен". Сталин тогда уже знал, что готовится атомная бомба. Откуда Сталин был знаком с проколом? Он учился в семинарии, а правила этикета -- это основа всех религий.

Но иногда и подчеркнутое неуважение идет на пользу политике. Бисмарк стремился объединить Германию, на землях которой жестко правила Австро-Венгрия. Австрийский посол, демонстрируя свое превосходство, заявил: "В ландстаге курить буду только я!" Два года никто не курил, но вот послом назначили Бисмарка. Заходит тот впервые в зал парламента, а во рту у него... сигара. И австрийцы поняли: их владычество закончилось. А Бисмарк потом писал: "Я показал, что моя маленькая Пруссия стоит этой чванливой Австрии. Пусть знают, что я буду курить столь же часто, как и они, и даже больше, хоть это и во вред моему здоровью".

ЭТО -- ТЕРРОРИСТЫ?!

Протокольная работа требует "держать руку на пульсе", отслеживая малейшие изменения в государственной символике других стран. Но об этом у нас почему-то забывают. Однажды наши военные, встречая делегацию из Ливии, повесили вышедшие из употребления знамена: раньше ветки у кедра на ливийском флаге были загнуты концами вниз, а теперь -- вверх. Украина получила ноту протеста. Спрашиваю: "Господа генералы, что же вы старые флаги-то повесили?" "Никак нет, -- отвечают, -- новые, прямо со склада"...

Меня очень волнует, что даже в Конституции не определен эталон цветов флага Украины. Посмотрите, какой "блакитный" стяг висит перед Киеврадой и какой синий, иногда почти черный, -- на некоторых наших самолетах. Дескать, выгорает, так его специально сделали потемнее, с запасом. А когда прилетал Клинтон, в Бориспольском аэропорту повесили крохотный рваный украинский флаг и рядом -- огромный американский. Нигде в мире такого не могло быть! Мне говорят: флаг был, но его украли. Представляете, что было бы за такое при Сталине?

Вообще, наши военные любят "отличиться". Приезжает как-то к нам министр обороны Финляндии -- женщина, гражданский человек. Ехать на учения со стрельбой она отказалась. Но наши бравые служаки не успокоились и в виде компенсации приготовили гостье сюрприз: прямо на обеденном столе смонтировали действующую модель какой-то "стрелялки". Внезапно эта вещь начала палить во все стороны, наполнив помещение едким дымом. У меня блузку прожгла на груди (потом дыру пришлось шарфом прикрыть). Через две секунды мы, обнявшись, как лучшие подруги, сидели под столом. Она со страху спрашивает: "Это -- террористы?!"

КАК МЫ МУСУЛЬМАН СВИНИНОЙ КОРМИЛИ

А пару лет назад был случай с делегацией одной мусульманской страны. Понятно, за столом свининой и пахнуть не должно. Кухня была украинская, но борщ варили с курятиной. И вот в разгар обеда раздается голос одного из высших наших "посадовців": "Кушайте, дорогие гости, настоящий украинский борщ со свининкой!" Что тут началось... Cо многими гостями случилось отравление -- психологическое, на нервной почве. Потом я била себя в грудь и клялась им, что кушанье было исключительно из петухов.

Кстати, на Западе политики всегда стремятся показать, что высоких зарубежных гостей почитают, но и к своим соотечественникам относятся с уважением. Там никто не разгоняет народ, не перекрывает движение, когда приезжает высокий гость. Просто машины прижимаются к обочине, пропуская кортеж.

Помню, накануне визита в ФРГ президента Франции Шарля де Голля канцлер Конрад Аденауэр попросил (!) главу фирмы, проводившей ремонтные работы перед его резиденцией, побыстрее зарыть яму к приезду высокого гостя. Тот отказался: это же дополнительные расходы из денег налогоплательщиков!

А как вам такая ситуация: министр Штраус ехал на прием к Аденауэру и застрял в пробке. Кричит шоферу: "Езжай!", сигналит через его голову. Подходит полицейский. Штраус пытается качать права, обзывает постового свиньей. Тот спокойно записывает номер машины, и через пару дней министра вызывают в суд. Пришлось публично извиниться перед полисменом и уплатить крупный штраф.

ХРУЩЕВУ ПОКАЗАЛИ "АФРИКАНСКУЮ МАТЬ"

В конце 50-х Хрущев собрался с визитом в Чад, строящий социализм. Когда возникла идея снять об этом фильм, Никита Сергеевич аж запрыгал от радости. Но прежде, чем лидер едет куда-то с визитом, эту страну обязательно посещают протоколисты. В тот раз с Молочковым поехали кинорежиссер Роман Кармен и зять Хрущева Алексей Аджубей. Потом Молочков мне рассказывал: "Едем -- жара, пыль, мухи... И тут в какой-то деревне выскакивают аборигены на машину посмотреть. Возникает идея показать, как Никиту Сергеевича приветствуют местные жители. Но проблема: из одежды у них -- только травяные юбочки.

"Неприлично, -- говорю, -- надо бы женщинам грудь закрыть. Европа не поймет: чего они голые -- социализм же строят!" А чадовский протоколист: "Почему это голая грудь -- неприлично"? Аджубей уклончиво отвечает: "У нас холодно, поэтому грудь прячут". Наконец визит, встречают наших с помпой. Едет кортеж, вдоль дороги стоят местные жители, с советскими флажками в руках. Как только подъехала машина Хрущева, и мужчины, и женщины дружно подняли юбки, прикрыв грудь и, соответственно, открыв... Как говорится, "кина не вышло". По словам Аджубея, это был единственный случай, когда Хрущев три месяца не пускал его в дом. А на меня Никита Сергеевич, весь багровый от гнева, орал матом и топал ногами.

Спрашивали потом у чадовца: "Что же ты, друг ситный, такую подлянку устроил?" А он: "Мы тоже сомневались, что у вас такой странный обычай. Но один наш старый умный человек -- он даже два дня в Москве был -- процитировал Достоевского: "У русских -- странная душа". Вот мы и решили: ваша странность в том, что вы грудь закрываете, а "не грудь" при этом открываете".

МЫ И НЕ ЗНАЛИ, ЧТО У НАС ЛУЧШИЕ В МИРЕ ДУХИ

Аденауэр обожал крымские розы. Не в букетах, а живые. Он их высаживал сотнями. В "Правде" как-то напечатали жуткую статью, что Аденауэр убийца, чуть ли не ест живых детей. На следующий день в Кельне садится советский самолет, загруженный отборными розами и крымским шампанским для канцлера. Именно так и делается настоящая политика: "Дескать, извини, друг, между нами все остается по-прежнему, но работа есть работа". Хотя в тот раз в Германии мне сказали: "Поздно. Сегодня такая погода, что розы высаживать нельзя -- могут погибнуть. Будем ждать следующей статьи". И пил канцлер только крымское шампанское. "Французское шампанское -- это не для людей", -- говорил он.

А однажды бутылку красного шампанского у меня уворовал... Карден, когда был в Киеве на показе своей коллекции. Потом признался, что еще и граненые стаканы со стола стащил! Самые обычные, какими семечки на базаре продают. Говорит, не мог удержаться, это же "богемское советское стекло".

Помню, как Молочков познакомил меня с Коко Шанель. Ей было уже 85, она жила в гостинице Ритц, где занимала целый этаж. Федор Федорович посоветовал мне прихватить с собой наши духи. Я хотела что-то получше, но он настоял. Мы составили подарочный набор: духи "Белая сирень", икорка и гжель. Заходим в зал, садимся. Вскоре к нам подходит элегантная женщина. Она была некрасивая, но -- обворожительная: стройная, черно-белый "шанелевский" костюм, шляпка с чередующимися белыми и черными розами, очень много браслетов и украшений. И -- несет мне розу!

Они трогательно поздоровались с Молочковым. Она ему: "Федья", он ей: "Коко". Мы с ней встречались целую неделю. И как-то она сказала: "Никогда не покупай мои духи и кремы. Я тоже ими не пользуюсь. Это так дорого и не нужно. Здесь 95% платишь за мое имя, еще 4% -- за упаковку, и только 1% -- за содержимое".

С тех пор я всегда возила с собой флакончик наших духов. Тонким знатоком духов был Де Голль. Он просто умирал от нашего "Красного мака", а потом появился "Каменный цветок" и я ему много раз его специально передавала. Он не скрывал, что очень ценит такое внимание. А ведь те духи стоили около трех рублей...

"ВАЛЕРИ, ПОЙДЕМ ПОЖРЕМ НА ШАРУ!"

Порой только благодаря опыту "человека за спиной" удается избежать серьезных осложнений в отношениях между странами. К примеру, вот вам история о том, как Ватченко президента Франции встречал. Когда я сказала, что в Киев прилетает Жискар д'Эстен и его надо встречать, он взревел: "Какой-такой д'Эстен? Сейчас позвоню Леньке (Брежневу), он разберется, кто его должен встречать!" А у него с Брежневым короткие отношения были, тот ему свой портрет с надписью "Дорогому Алешке от Леньки" подарил. Так Ватченко эту парсуну держал на столе не лицом к себе, а наоборот: пускай, мол, видят, с кем имеют дело. Прошу его: "Позвоните Щербицкому". "Да что мне Щербицкий!" "Тише, --говорю, -- здесь везде "жучки".

Ну, Владимир Васильевич ему мозги быстренько вправил, и поехали Ватченко с супругой встречать высокого гостя. Жена его -- маленькая, плотненькая и многоговорящая, бывшая медсестра. Самолет уже на посадку заходит, я смотрю -- а Ватченко от страха начало "типать". А глядя на него -- и жену тоже. У меня с собой элениум для таких случаев. Скормила ему в горячке полпачки, пару штук жене дала. Потом думаю, что я наделала: он же заснет прямо в автомобиле! Сели, мужчины в первую машину, их жены -- во вторую, поехали. Смотрю: супруге Жискар д'Эстена -- Элени, одной из самых элегантных женщин мира, ложится на колено ручка нашей леди: "Мадама! А знаете, почему меня усё московское начальство знаеть? Они ж все из Днепропетровска, а я там медсестрой в обллечсанупре работала, так я их не в лицо, я их по задам всех различаю". Потом гримаса охранника мадам д'Эстен, понимавшего русский, мне две недели в кошмарах снилось.

В Ватченко элениум тоже "дружелюбие" пробудил. Вышел он из машины и орет: "Валери, вылазь! Пойдем, пожрем. Огурчиков, помидорчиков свежих -- на шару..." Я всем телом висну у него на руке, но уже запахло скандалом: французский "толмач" с наслаждением стал переводить своему шефу, что его не уважают, считают нищим, подчеркивая: обед бесплатный.

Что делать? Я тут же смещаю акценты, говорю: у нас есть круглые помидоры -- "шар", есть длинные -- "сливка", так вот речь идет именно о круглых помидорах, а не о том, чтобы поесть "на шару". И ядовито добавляю: "А у вас плохой русский, месье". Вот так и удалось погасить международный скандал.