"ЛЮБОВЬ -- ЕДИНСТВЕННАЯ ФОРМУЛА ПРИМИРЕНИЯ"

Уже несколько лет о съемках фильма "Мамай" ходили легенды, потом готовый фильм не могли показать зрителям -- долго печатали копии, так как было желание доказать, что все можно сделать на высшем уровне на родине. И вот, наконец, свершилось! Хочется верить, что неслучайно премьера "Мамая" прошла в том же кинотеатре, где почти сорок лет был впервые показан назад программный фильм для украинского кинематографа "Тени забытых предков".

Сегодняшнее украинское кино, пожалуй, одно из наших самых обидных разочарований. И с каждым новым, весьма редким отечественным опусом приходит осознание, что дело не только в деньгах (хотя и в них, окаянных, тоже), но и в чем-то другом, принципиально более важном: в школе, мировоззрении, интуиции, вкусе. А самое существенное и определяющее -- это технологическое отставание от мирового кинематографа. Он давно рванул далеко вперед, а мы как-то незаметно остановились и, порастеряв свое -- лучшее, ранее наработанное, -- покрылись нафталиновой пылью старых приемов. В России опомнились раньше и, "засучив рукава", создали законную базу, серьезно поддерживают и молодых творцов. Потому там мирно сосуществуют и востребованы разные поколения. У нас же едва мерцающий "зеленый свет" дали, в основном, мэтрам с глобальными темами. Среднее поколение "ушло в выживание", а молодое задалось извечным вопросом "быть или не быть" вообще в профессии. Поэтому долгое ожидание "Мамая" стало своеобразным ожиданием ответа на многие сакраментальные вопросы.

Прежде всего, этот фильм, снятый тридцатилетними, показал, что в Украине не только видят все новое, но и на него ориентируются. Как сказал перед премьерой режиссер фильма Олесь Санин, не спавший накануне трое суток из-за подготовки специальной премьерной копии: "Сейчас пришло новое поколение людей, к коим я себя тоже причисляю, которые мыслят себя не в советском кинематографе, а в контексте мирового кино". Подтверждение этого -- "Мамай" впервые в украинском кинопроизводстве сделан в высокотехнических параметрах, включая звук Dolby Digital. И хотя Санин -- режиссер высшей категории, снявший семнадцать работ и проявивший себя как продюсер, актер, оператор -- по-существу, это его дебютный полнометражный фильм. А если еще точнее -- дипломная работа, семь лет назад задуманная и подписанная его учителем-мастером в театральном институте Леонидом Осыкой и председателем дипломной комиссии Юрием Ильенко.

Из-за организационных неувязок работали очень долго и тяжело, экономя каждую копейку в прямом смысле слова. Да и официальный (государственный) бюджет картины (с печатанием пяти копий), составивший $280 тысяч, вызывает удивление. Но это лишний раз доказывает, что, как заметил Санин, "чтобы снимать исторические фильмы, необязательно большие деньги и "дикие" массовки". Хотя сегодня в отечественном кино именно историческая тема превратилась в своеобразный аллерген, и позиция самого Олеся вызывает интерес: "Это кино о Ромео и Джульетте. Только Джульетта -- мусульманка, а Ромео -- христианин. Я мог, конечно же, снять эту историю в современном кафе. Но у меня не было другой возможности передать мое внутреннее ощущение этнического конфликта. И не виноват ни жанр, ни кинематограф, ни история в том, что звучат призывы: "Давайте не будем снимать исторические фильмы, потому что это плохо". Давайте не будем снимать плохие фильмы! И я не могу отвечать за те картины, которые снимали до нас. Лично я очень люблю исторический кинематограф, и нам хотелось показать позитивный пример его существования".

"Мамай", безусловно, фильм для киногурманов, которые отметят перекличку с лучшим, что было в украинском кинематографе -- поэтическим кино. Более того, многие критики поспешили назвать увиденное "новой волной поэтического кино", и этому есть много доказательств, начиная с темы. Взята история трагической любви на стыке двух эпосов: украинской думы XVI века "Про трех братьев азовских" и тюркской "Песни дервиша про трех доблестных мамлюков". Словно "подзарядив" друг друга, они слились уже в киноистории. Поэтому совершенно естественно и на равных в фильме звучат, дополняя друг друга, и два языка.

"Мамай" действительно очень выстраданный фильм, так как Олесь с детства был увлечен фольклором -- проникался кобзарскими традициями, расшифровывал "код" старинных дум. Потому хрестоматийные образы воспринимаются в его картине совершенно осязаемо и реально, а через них -- и уже несколько затасканная идея независимости становится не декларацией, а очень личностной и искренней. Так и казак Мамай (молодой актер Андрей Белоус) из классически приевшегося образа с лубочной картинки вдруг превратился в трагическую личность, прошедшую через издевательства врагов и предательство близких, и выживший в таких обстоятельствах, когда выжить невозможно. Чтобы сохранить свою веру и память, он и стал Мамаем -- "Никем". Но дал жизнь новому поколению. Невольно образ его возлюбленной, молодой беременной татарки, в финале картины вызывает мысль: "Мы все тоже оттуда!" Кстати, эта роль стала блестящим кинодебютом известной театральной актрисы Виктории Спесивцевой. И, как ни странно, отсутствие актерских звезд не сделало картину менее интересной, наоборот, узнаваемость и аналогии размыли бы своеобразную автентику фильма.

Необычный жанр фильма-думы начинаешь понимать не сразу. Его зачин -- побег братьев-казаков поначалу кажется затянутым (хотя ни один его кадр не повторился). И только на контрасте следующих длинных "тихих" сцен зритель входит в этот темпо-ритм. Точно также удивляет и символизм изобразительного ряда. Здесь природа и люди как бы на одной волне, а постоянно меняющая свое "настроение" степь -- особый мир фильма: она то голая и пустынная, то вольготно дышащая высоким ковылем. Или вода: наяву -- неживая, с красно-металическим оттенком, в видениях -- чистая, прозрачная, смывающая грязь неволи. И тут просто нельзя не сказать о "волшебной" камере Сергея Михальчука. Каждый кадр выстроен так, что выглядит как самостоятельная фреска. Стало понятно почему один из лучших российских режиссеров Валерий Тодоровский, увидев эту операторскую работу, пригласил на свой фильм "Любовник" именно Сергея (после чего Михальчук получил награду как лучший оператор на фестивале в Сан-Себастьяне). Уверена, что его работа в "Мамае" тоже будет отмечена, и не раз. Участники съемок рассказывали, что, снимая в довольно тяжелых условиях, Сергей делал все очень быстро, спокойно и виртуозно, чем поддерживал и вдохновлял всю группу.

И невзирая на то, что любовная история снята "не в современном кафе", это очень современный фильм. Когда он задумывался, еще не было такого разгула терроризма под религиозными знаменами. Но ведь совсем неслучайно, что в тот момент, когда рухнули американские небоскребы, как раз снимали сцену противоборства между братьями-мусульманами и казаками-христианами. "Мы стояли, держа сабли друг против друга, и понимали, что "Мамай" -- не просто история о любви, что конфликт между ними на самом деле этнический. А любовь -- единственная формула примирения", -- вспоминает Олесь Санин (который, кстати, снялся в фильме и как актер).

Ну, что ж, мы стали свидетелями того, что в негласном кинематографическом споре "отцов и детей" побеждают "дети". Наверное, это справедливо и логично, во всяком случае перспективно. Если у них хватит сил...