"КОГДА УХОДИТ ДРУГ, ВОЗНИКАЕТ ПУСТОТА: ПРИСЛОНИТЬСЯ НЕ К ЧЕМУ"

Наверное, скоро в Москве не останется ни одного известного актера или режиссера, который бы не написал воспоминаний. Российские издательства, "подстрекая" многих к этому, совершают настоящие подвиги. На днях состоялась презентация книги Георгия Данелии "Безбилетный пассажир". И хотя это не мемуары, а несколько историй-новелл из жизни, но перед читателями проходит удивительный художник и его время.

Когда называют такие всенароднолюбимые фильмы, как "Я шагаю по Москве", "Тридцать три", "Афоня", "Мимино", "Осенний марафон", трудно поверить, что их создал один мастер. Недаром его друг, драматург Александр Володин, дал Данелии такую характеристику: "Какой он? Двое их. Вернее, трое. Точнее, десятеро..." Сам режиссер называет себя "нормальным сказочником" и признается: "Я всегда стремился достичь уровня Чаплина, когда картину понимает и самый умный зритель, и не самый умный... Я ведь никогда не снимаю "про что", а снимаю "про кого".

Такое впечатление, что состариться может все вокруг, только не фильмы Данелии. И даже не потому, что ни один из них не остался без громких международных наград. Просто когда смотришь фильм, вроде бы смеешься, а потом почему-то становится грустно. Уже в самих названиях как бы закодирована своеобразная жизненная философия: "Совсем пропащий", "Слезы капали", "Не горюй", "Фортуна". Как писал Сергей Бондарчук, "все злое очищается, проходя через доброту и чистоту этого художника".

Сколько великих актеров начинали у Георгия Николаевича, скольких он открыл для кино! В их числе -- Никита Михалков и Вахтанг ("Буба") Кикабидзе. А то, что Данелия со своим грузинским темпераментом и подчас нецензурной лексикой порой творил на съемочной площадке -- отдельный захватывающий фильм! Рассказы актеров об этом вот уже сорок лет передаются киношниками "из уст в уста".

Он из известнейшей грузинской артистической семьи, которая по существу сделала всю историю грузинского кино. Достаточно сказать, что его мама, кинорежиссер Мэри Анджапаридзе -- сестра легендарной Верико Анджапаридзе, а его двоюродная сестра -- знаменитая Софико Чиаурели. И только отец Данелии оказался "нормальным" -- простым инженером-метростроителем. А раз метро, значит... вся жизнь Гии связана с Москвой.

"Я НЕ ХОТЕЛ БЫТЬ РЕЖИССЕРОМ"

-- Георгий Николаевич, вначале вы пошли по пути отца, закончив "умный" вуз -- архитектурный институт. Потом, очевидно, победили материнские гены, и вы резко ушли в кино...

-- Я попал на факультет планировки, и это было очень скучно. А тут открылись режиссерские курсы, и я пошел, хотя раньше к этому не готовился. У меня мама в кино работала, и я знал, что это такое, потому и не хотел быть режиссером.

-- Но получается, что вы все-таки попали "в десятку"?

-- Это случайно. Я ведь мог и не узнать о курсах и тогда не был бы режиссером.

-- А вообще в судьбу верите?

-- Да. Жизнь всегда преподносит свои сюрпризы -- это нормально, но мне кажется, что наша судьба уже записана в какой-то книге и это никак нельзя нарушить. Почему все религии очень отрицательно относятся к самоубийцам? Потому что "там" (на том свете) получится бардак. Его никто не ждал, места нет, койки и белья тоже. Явился: какого черта?! Сверху ругаются: "Что вы там делаете? Мы же запретили!" -- "Мы ему говорили". -- "Что говорили, он уже здесь! Таких, как он, собралось пятьсот человек, а всего два места".

-- Я начинаю понимать, почему у вас такие фильмы. Кстати, вы сразу же "выстрелили" заметной картиной "Сережа", высоко оцененной на фестивале в Карловых Варах. Значит, внутренне уже были к этому готовы?

-- Мой первый учебный фильм был по Толстому -- "Тоже люди", а во второй короткометражке "Золотой теленок" дебютировали совершенно никому неизвестные Евгений Евстигнеев и Галина Волчек. Мы их взяли только потому, что они, студенты, согласились сниматься бесплатно. А вот третий фильм уже был полнометражный "Сережа", мы его поставили с Таланкиным.

-- Следующий -- "Я шагаю по Москве" -- был просто взрывом!

-- Потом много было успехов, по-моему, каждый раз получалось. Мне просто везет.

-- Вы про "просто везение" серьезно?

-- Ну, давайте разберемся. Если бы снимал не оператор Юсов и хуже было бы снято -- была бы картина? Если бы не было музыки Петрова -- была бы картина?

-- А как там Никита Михалков появился?

-- Сценарист Гена Шпаликов дружил с Андроном Михалковым, а у него был младший брат, совсем еще мальчик -- Никита. У нас целый год не принимали сценарий, а когда, наконец, приняли, начались поиски героев, и Андрон предложил: "А посмотрите Никиту". Мы говорим: "Маленький". Он: "Какой маленький?!" Позвали Никиту, только закончившего десятый класс, а он уже почти двухметрового роста, хотя еще недавно был ниже меня. И взяли.

"В КАЖДОМ МОЕМ ФИЛЬМЕ ДО СИХ ПОР ЕСТЬ РОЛЬ ДЛЯ ЛЕОНОВА"

-- Расскажите о "Мимино"...

-- Резо Габриазде мне рассказывал, что в Кутаиси был летчик, который, чтобы вертолет не украли, закрывал его на цепь с замком. И мы с ним начали было крутить эту идею, но ничего не получилось. Потом прошло время, я успел снять еще один фильм, и мы с Викторией Токаревой взялись за сценарий про летчика. Там все происходило в русской деревне: летчик играл на трубе, его любила какая-то девушка. Фильм назывался "Ничего особенного". Этот сценарий приняли, запустили в производство, уже начали искать актеров, но приехал Максуд Ибрагимбеков, известный писатель (брат моего ученика по режиссерским курсам Рустама Ибрагимбекова). Гуляя на Чистых прудах, я ему рассказал, что снимаю. А он и говорит: "Думаю, все же лучше тот летчик, который закрывал вертолет на замок". Я срочно посылаю телеграмму Габриадзе, начинаем переписывать сценарий, но я человек, который никак не может остановиться в вариантах -- мне все время кажется, что это плохо, и я переписываю, переписываю... А в это время моя группа снимает кино по первому сценарию! В общем, отнес я эти варианты в Госкино и, как ни странно, там все же благословили. И мы стали снимать новый фильм. Мы писали на Кикабидзе, а все остальное придумывалось по ходу дела.

-- И для Евгения Леонова там тоже нашлась маленькая роль. Говорят, что он для вас был как талисман?

-- Вы знаете, Леонов был актер такого диапазона, что для него в любом моем фильме была роль (чего не могу сказать о Кикабидзе). Я сейчас снимаю уже без Леонова, но в каждой картине есть "его роль". Вот вы мне не подскажете актера, который вместо него смог бы лучше сыграть в "Осеннем марафоне"? Никто!

-- А в таком серьезном "советском" фильме, как "Сережа", вы "видели" именно Бондарчука?

-- Нас заставили его взять. Но актер он хороший, с юмором, Я звал его потом сниматься в комедии, но он боялся играть в них.

-- А кто заставил?

-- Худсовет. Они посмотрели пробы, и предложили уговорить Бондарчука. А нам с Таланкиным не хотелось, потому что мы начинающие, а он уже звезда, народный артист. И когда мы приехали к Бондарчуку, он сказал, что Ира согласна. Мы думаем: "Причем здесь Ира, лучше бы она не соглашалась". (Имелась в виду жена Бондарчука, актриса Ирина Скобцева. -- Авт.) Когда же фильм уже был готов, и мы показали автору повести, Вере Пановой, ей больше всех понравился именно Бондарчук: "Вот именно такого я и написала". Он там такой яркий, что до сих пор многие думают, что этот фильм он сам и снял.

-- Георгий Николаевич, жанр ваших картин определить практически невозможно, хотя их называют комедиями, правда, чаще со словом "лирические"...

-- Нет, это не комедии. Когда мы сдавали "Я шагаю по Москве", нам сказали: "Это фильм ни о чем", а мы ответили: "Это комедия", потому что комедия может быть ни о чем. "А почему она не смешная?" -- "Потому что она лирическая". Тогда попросили: "Вот и напишите в титрах, что это лирическая комедия". Мы и написали. С тех пор и пошла терминология.

-- У вас есть друзья по жизни?

-- Больше "там", чем здесь. Те, с которыми в юности начал дружить или с которыми мысленно общаешься -- вот те и друзья. С возрастом часто видишь своего друга один раз в год-три. Поговоришь по телефону, но знаешь: если что-то случится, ты пойдешь именно к нему. А когда он уходит, возникает пустота и кажется, что упадешь -- и прислониться не к чему. Вот тогда очень плохо.

"КОНЧАТЬ С СОБОЙ НАДО НА ТРЕЗВУЮ ГОЛОВУ"

Данелия не очень-то впускает "посторонних" в свою жизнь. "В свое время я страшно устал от этих выворачиваний меня наизнанку", -- сказал он однажды. Но все же мастер признается, что "в некотором смысле всю жизнь снимаешь про себя, а "Осенний марафон", может быть, в большей мере, чем все остальные фильмы..."

Да уж, пришлось и ему распутывать запутанный клубок личных отношений. Георгий Николаевич трижды был женат. Первый раз -- на дочери министра строительства, адвокате Ирине Гинзбург. Их дочь Светлана тоже стала юристом. Когда, уже после развода, Георгий Николаевич работал асcистентом на киноэпопее "Хождение по мукам", он безумно влюбился в актрису Любовь Соколову. Долго ее добивался, усиленно скрывая, что младше ее на девять лет -- и в результате они прожили 26 лет, вырастив сына Николая.

Свою последнюю жену Галину он "нашел" в очень трудный период своей жизни: после неудачной операции и клинической смерти он весил всего сорок килограммов и был в глубокой депрессии. Однажды в коридоре "Мосфильма" Георгий встретил Галину, с которой много лет назад (она была тогда семнадцатилетней корреспонденткой радио) у него был небольшой роман. С тех пор Галина закончила Щукинское училище и режиссерский ВГИКа, сняла несколько документальных фильмов о людях искусства, была дружна с Тарковским, Марселем Марсо, Эрнстом Неизвестным. Она и стала выхаживать Данелию, а он -- раздваиваться между двумя женщинами. В итоге он, в отличие от своего Бузыкина из "Осеннего марафона", остался не с женой, а с любовницей. Сегодня Галина Данелия -- независимая женщина, успешная хозяйка известной художественной галереи "Пан-Дан". Кстати, первую выставку она назвала "Три Д", показав картины самого Георгия, его старшего (погибшего) сына Николая и их общего сына Кирилла -- модного российского художника.

-- Большой период жизни у вас был связан с писательницей Викторией Токаревой?

-- Токарева появилась так. Редактор Скуйбина, бывшая жена Рязанова (ныне покойная), привела ко мне какую-то молодую женщину и попросила: "Она написала сценарий "День без вранья", а худсовет его не принимает. Доработай, пожалуйста". У меня как раз время было. Мы доработали сценарий и сняли фильм... который потом закрыли.

После этого я собрался снимать "Совсем пропащий" по Марку Твену. Все, с кем я обычно писал сценарии, были заняты, и я позвонил Токаревой. А дальше мы написали "Джентльмены удачи" и "Ничего особенного", который она назвала "Шла собака по роялю" (его потом снял Владимир Грамматиков), для Квинихидзе мы вместе сделали сценарий "Шляпы". Это был хороший тандем. Токарева -- прозаик, а не сценарист. Но она блестяще записывает, и когда я фантазировал, все было прекрасно оформлено.

-- Вы сейчас следите за тем, что происходит в отечественном кинематографе?

-- Знаете, я, наверное, не могу говорить о современном процессе объективно. Если раньше какой-то фильм становился событием, то это что-то означало. А сегодня любое кино можно "сделать событием", если его раскручивать. Хотя бы написать, что "в вашем фильме недопустимо отвратительные эротические сцены" -- и все, реклама сделана. А если сказать, что "ваш фильм добрый и вызывает положительные эмоции", то какой дурак пойдет на него? Грустно. И вообще, я не хожу в Дом кино и в кинотеатры.

-- Не любите тусоваться?

-- Нет, с тех пор, как бросил пить, мне неинтересно.

-- Как по-вашему, почему люди уходят в запой?

-- Некоторые выпьют два раза, а на третий -- уже алкоголик. А у меня запои начались после 45 лет, хотя на "Мосфильме" многие не знали об этом. Погиб мой сын, и вот после этого я напился и пытался застрелиться. Но случилась осечка, и я понял, что как-то неприлично в пьяном состоянии кончать с собой, надо на трезвую голову.

-- Извините, что тереблю вашу рану, но вы знаете, что на самом деле с ним случилось?

-- Знаю. Это случайность. К нему приехал друг, они что-то выпили и этим отравились.

-- Насколько я слышала, ваш сын был очень талантливым человеком.

-- Очень, намного талантливее меня.

-- А что вам сейчас доставляет радость в жизни? Вас окружают дорогие вам люди?

-- Конечно. И люди, и два кота.

-- Так вы "кошатник"?

-- Я всегда был собачником, но как-то жена притащила котенка, и он вырос в такого террориста, который теперь командует в доме. Затем кто-то оставил у нас на время маленького котенка. Они подружились. Главный кот -- первый, Афоня, после него -- я, после меня -- маленький, Шкет. Но он все время хочет меня сместить и у нас с ним интриги.