"ИГРАТЬ НУЖНО НА ТЕХ ИНСТРУМЕНТАХ, КОТОРЫЕ ПОСЫЛАЕТ СУДЬБА"

Завтра день рождения нашего великого земляка Святослава Рихтера. Для огромного количества людей на территории бывшего СССР среди самых ярких воспоминаний останутся его концерты. На одном из них я сидела на сцене за спиной пианиста, и, проходя к роялю, он слегка касался моего плеча. И неведомое до сих пор чувство сопричастности с чудом сиюминутного творения прекрасного подхватывало и уносило куда-то...

Впервые Рихтер выступил в Киеве в 1945 году, после окончания консерватории. А последний раз -- в 1986-м. Он не выносил поездов и всегда ездил по Украине в автомобиле: любил остановиться где-нибудь в красивом месте -- сфотографироваться у какой-нибудь церквушки или часовенки.


СЛОВО РИХТЕРА

"...Я родился в Житомире. Мой отец был чистый немец. Он учился в Вене как пианист и композитор. Папа прожил в Вене 22 года. Мама моя -- русская, Москалева, отец ее был помещиком, и мама стала ученицей отца, когда летом он приезжал в Житомир. Папа был очень талантливый пианист. После окончания консерватории в Вене он приехал в Житомир, женился, и ему предложили место в Одесской консерватории. Я в этот момент заболел тифом и меня нельзя было везти в Одессу. Я остался в Житомире у тети Мери и увидел маму только через четыре года. Моя мама была весьма блестящая дама, очень светская, даже слишком, с тех пор я не люблю светскость... Лет в 8--9 я начал играть. Никогда не играл гаммы, никогда -- сразу начал учить первый ноктюрн Шопена... Папа был в ужасе, а мама говорила: пусть занимается, как хочет, и я играл все, что хотел: "Тангейзера", "Лоэнгрина"...


Всякий раз, проезжая через Житомир, Рихтер пару часов гулял по городу. И показывал сопровождавшей его в поездках по Украине Ольге Ивановне Фроловой (художественному руководителю Колонного зала Национальной филармонии) места своего детства. Его дед по матери был предводителем местного дворянства -- конечно, его "раскулачили" в 27--28 годах. Святослав Теофилович показывал: "... Вот дом, где я родился, а напротив -- дом моего деда, где я вырос. Я сидел как-то на подоконнике и смотрел, как оттуда выносят мебель, рояль, все имущество..." Однажды, подъезжая к городу, Святослав Теофилович сказал: "У меня такое чувство, что моего дома уже нет". Когда машина подъехала, около его дома стоял бульдозер... В тот раз Рихтер впервые за долгие годы уехал в Москву поездом.

Одесситы до сих пор рассказывают истории о Теофиле Карловиче Рихтере, который преподавал в консерватории гармонию и историю музыки. Студенты ходили на занятия к нему домой, корпели над задачами по гармонии, а подросток-Светик приходил и говорил: "А я уже все решил!"


СЛОВО РИХТЕРА

"У меня была страшная тяга к театру, и в 15 лет я начал аккомпанировать в сборных концертах, ездил по клубам, стал зарабатывать, однажды заработал даже мешок картошки. Три года проработал во дворце моряков, а потом меня взяли в оперу. На опере я воспитался. Сначала был репетитором балета. Тогда в Одессе был хороший театр. Ставили "Турандот", а я хотел дирижировать "Раймондой"...


Когда знаменитый пианист и педагог Генрих Нейгауз приехал в Одессу принимать госэкзамены в консерватории, его попросили послушать юного концертмейстера оперного театра". -- "Нет, не сегодня: буду я еще концертмейстеров прослушивать!" -- возмутился Нейгауз. Но его все же уговорили. И через 15 минут после того, как Рихтер стал играть, профессор сказал: "Это -- гений!" И забрал его к себе в Москву. Это был ужасный год в жизни Святослава Теофиловича: его отца расстреляли в Одессе, а мама уехала в Германию с другим человеком. Он отправился в Москву, как был -- без вещей и без денег. Нейгауз к нему очень хорошо относился, и Рихтер жил у него. Иногда ему и под роялем приходилось спать, а иногда -- и на вокзале ночевать...

...В 80-м году Рихтера встречал на венгерской границе с Украиной новый директор львовской филармонии. В машине Святослав Теофилович обычно отдыхал. Получив подробные инструкции, как себя вести с мировой знаменитостью, неопытный директор филармонии сделал все с точностью до наоборот. Во-первых, Рихтеру пришлось его ждать на вокзале, во-вторых, приехав с каким-то приятелем (оба -- хорошо подшофе), товарищ всю дорогу терзал музыканта разными вопросами. Во Львове Святослав Теофилович бросился к Ольге Ивановне со словами: "Вы не представляете, что мне пришлось пережить за эту дорогу!.." Это была абсолютно незащищенная и гениальная личность.

Несколько лет Рихтер не выступал в Киеве -- после того, как однажды обиделся на тогдашнего директора филармонии. Человек, о котором теперь вспоминают только благодаря этому эпизоду в жизни великого Рихтера, позволил себе сделать замечание в его адрес. Святослав Теофилович облюбовал рояль "миньон" в его кабинете, и этот "товарищ" ему сказал, что репетировать надо не в кабинете директора. Рихтер ничего не ответил, сыграл концерт, но после этого отказывался от всех приглашений выступить в киевской филармонии. "Когда покойный Борис Шарварко задумал провести фестиваль "Киевская весна", он спросил, что бы такое сделать, чтобы мероприятие имело хороший резонанс, -- рассказывает Ольга Ивановна. -- Я ответила: "Пригласите Рихтера. Но сначала напишите ему письмо с извинениями от имени министра культуры". Я написала текст, министр подписал, и Борис Георгиевич пригласил Рихтера. Он играл тогда в Октябрьском дворце с оркестром Рудольфа Баршая. Шарварко поручил мне узнать, что бы Святослав Теофилович хотел получить в подарок". Оказалось, что Рихтеру очень нравились ноты издательства "Музична Україна" карманного формата. Я пошла в магазин на Крещатике и попросила, чтобы мне достали хотя бы какие-нибудь ноты. И мы подарили Рихтеру Сонаты Гайдна, Прелюдии и фуги Шостаковича, а еще -- красивый альбом "София Киевская"...

А сам Святослав Теофилович никогда не покупал сувениров, он даже не ходил по магазинам, и денег у него с собой никогда не было. А зачем? Проезд и проживание оплачены, обеды и ужины заказаны... Он приезжал с удостоверением "Союзконцерта", где было написано, что его ставка -- 400 рублей. Никаких денег ему не выдавали, только ставили отметку: "Концерт состоялся". А гонорар получала в Москве его жена, Нина Дорлиак. Как-то ему понравилась какая-то марка в киоске, и я ему ее купила..."

Со своей женой, певицей Ниной Львовной Дорлиак, Рихтер познакомился в середине 40-х годов. Она предложила Рихтеру жить в ее квартире. "У меня квартиры не было, -- вспоминал Святослав Теофилович, -- и в 1946 году я переехал к Нине Львовне. Квартира была коммунальная, много соседей, но, как говорила Нина Дорлиак, "он был неприхотливый: у Нейгаузов спал под роялем..." Он был благодарен всем, кто сделал ему добро. Нина Львовна стала его женой, а впоследствии -- импресарио, вела все его дела.

Рихтер как-то сказал: "Нужно играть на тех инструментах, которые нам посылает судьба". Ходили слухи, что во время своих легендарных гастролей по всей территории СССР -- от Москвы до Дальнего Востока и обратно -- он возил с собой инструмент. Боже сохрани! Рихтер мог играть на любом пианино. Во время этого своего фантастического марафона он поставил одно условие: никаких больших городов и залов. Только самые маленькие залы. Он прислал открытку из города Набережные Челны и написал, что нигде и никогда не был так счастлив так, как когда играл на пианино в рыбачьем поселке: "Эти люди и это море цветов -- неизвестно, где они их взяли!" Он играл в музыкальных школах, домах культуры, доехал до порта Находка.

Перед его выступлениями у входа в концертный зал нужно было ставить оцепление: однажды публика, которая рвалась на его концерт, смяла ограждение... Фанаты лезли в филармонию через окна первого этажа. В Колонном зале обычно открывали все окна, и люди, стоя на улице, слушали Рихтера.

А в августе 1997-го страна даже не заметила его ухода из жизни: людей намного больше волновало состояние здоровья всенародного любимца Юрия Никулина...