ЮМОР -- КАК ОСЕТРИНА, БЫВАЕТ ТОЛЬКО ПЕРВОЙ СВЕЖЕСТИ

Борис Барский -- комик с печальными глазами и застенчивыми повадками. Они с Георгием Делиевым -- классическая пара "белый клоун и рыжий клоун" -- фундамент и стержень одесской комик-труппы "Маски". Женщины млеют от Барского. Обладатель "фирменных" усов платит им взаимностью. И стихами. Когда он читает свои стихи, от интонации хочется всплакнуть, а от текстов начинается смеховая истерика...

-- Я когда что-то придумываю, сперва на жене проверяю. А когда она говорит, что это паршиво, я точно знаю: значит получилось. Я вот тут написал стихотворение-тост:

...Когда в постели охая, потея,
Лежит сопливая жена -- своя, родная, --
Нет ничего, мне кажется, страшнее.
И вроде смотришь с состраданием, жалея,
И думаешь: найти на смену новую?
Да так, чтоб сразу -- молодую и здоровую?..

"Не понимаю, почему твоей жене не нравятся твои стихи?" -- обрушивается в разговор Георгий Делиев. "И я не понимаю", -- застенчиво пожимает плечами Барский. "На самом деле у Бори золотая жена, -- голос Делиева теплеет. -- Сколько лет вы женаты?" Барский: "Сто!"

-- Борис, у вас вышли две книги -- "Лирические стихотворения о любви к разнообразным женщинам" в двух частях. Сейчас много стихов пишется?

-- Сейчас мало. Почему-то меня "втянуло" в большие проекты. У меня уже пять пьес: "Моцарт и Сальери", "Ромео и Джульетта", "Дон Жуан", "Орфей и Эвридика" и "Отелло". Вот, на носу премьера "Отелло" (она состоялась 29 марта. -- Авт.). Оказалась такая смешная пьеса!

-- Она у Шекспира оказалась смешная -- или в вашем варианте?

-- У нас там от Шекспира, по-моему, вообще ничего не осталось... Я думаю, он бы сильно порадовался...

-- Было очень трогательно, когда в финале спектакля "Ромео и Джульетта" вы выносили портрет Шекспира и вдвоем с ним кланялись...

-- Я не помню, кто из великих сказал: книги пишутся из книг.

-- А стихи?

-- Стихи -- из головы. Просто у кого что болит, тот о том и говорит. У меня что болит -- о том я и пишу...

• Энное количество лет назад на какой-то юмористической тусовке Барский разговорился с одним усатым брюнетом. Мило так беседовали. Боря успел признаться, что восхищается творениями двух поэтов: Игоря Губермана и Владимира Вишневского. Тут собеседник и говорит: "Правда? Тогда подождите минутку, я за бокалом схожу -- хочу с вами выпить. Я -- Вишневский".

-- Борис, вы же чистый романтик -- как вы можете "профессионально заниматься юмором"?

-- Юмор -- это отношение к жизни, оптимистичный взгляд на жизнь. Я такой большой оптимист! Знаете, пессимист говорит, что коньяк пахнет клопами, а оптимист -- что клопы пахнут коньяком. Вот мне что ни покажи -- я всему радуюсь! Когда Юрка Делиев что-то придумывает, он зовет нас вдвоем с Сашей Постоленко. Для Саши все плохо, для меня -- все хорошо. Юра сначала Сашу приглашает, тот говорит: это плохо. Потом прихожу я: "Очень, очень хорошо!" После этого Юра как худрук говорит: делаем вот так.

-- А можно научить человека быть юмористом?

-- Не знаю, я никогда не пробовал... Нет, на самом деле то, о чем мы сегодня спорили (Борис приезжал в Киев на съемки программы Анны Безулик "Я так думаю", посвященной одесскому юмору. -- Авт.) -- это вообще все неправильно. Если юмор есть -- он есть. А если нет -- то с этим уже ничего не сделаешь. Одесский он или не одесский -- это уже не имеет значения. Как Булгаков сказал, что осетрина может быть только первой свежести. Так и с юмором.

-- Но вы-то какой-то вуз заканчивали? Где нужно учиться, чтобы стать таким "большим человеком"?

-- Нет, ну мне приятно, конечно... (Смущенно.) Я думаю, что нужно быть человеком, а все остальное -- уже потом...

-- Боречка, прекращайте юлить, рассказывайте!

-- Учился в Одесском политехническом институте. На атомного энергетика. Потом три года стране отработал за свое образование. Очень интересная работа, но... Видимо, преподаватели, которые меня учили в институте, первыми что-то почувствовали. Они говорят: "Ты не своим делом занимешься". Я говорю: "Нет, я своим делом занимаюсь!"

-- Почему они так говорили? Вы плохо разбирались в атомной энергетике?

-- Ну, я старался... Но получалось плохо.

-- Вы стихи уже тогда писали?

-- Стихи я начал писать после неудачной любви. Я все проблемы "сбрасывал" на эту неудачную любовь, а получилось как раз все наоборот. Было так: я познакомился с девушкой, месяца три или четыре мы с ней дружили, а потом я почувствовал, что я... ну, что я жду от нее ребенка. А она говорит: это не от меня. В общем, я пережил эту трагедию. Я очень злой был. Но злиться нельзя -- это не по-христиански. И поэтому я начал иронично подходить к этому делу. Стал писать стихи. Напишу стихотворение -- мне и легче становится.

-- Сколько же вам лет тогда было?

-- Лет 12--13.

-- Всего-то?

-- А я вундеркинд.

-- В чем еще это "вундеркиндерство" выражалось?

-- В том, что я занимался всеми видами спорта, какие только возможны. И когда меня со всех видов спорта выгоняли... почему-то... я всем говорил: вы еще пожалеете! Вот вы меня из бокса выгнали -- а я пойду на борьбу и стану там чемпионом, всех поборю... Потом из борьбы выгнали -- я пошел в легкую атлетику, потом стрельбой занялся...

-- Ну хоть откуда-то вы уходили по собственному желанию?

-- Только со стрельбы я ушел сам. Пять лет занимался стрельбой. Но я пацифист по природе. В мишень стрелять могу, в тарелки летящие... А когда началась там охота, по животным -- тогда я ушел, мне просто жалко стало. Это я не могу. Ну, то есть, наверное могу -- в экстренных ситуациях. А так -- нет.

• "Иду я как-то по Привозу. И слышу сзади: "Боря!.. Боречка!.." Я так сразу приосанился думаю, это ж надо, со спины узнали!.. Потихоньку оглядываюсь и вижу картину: идет такая огромная тетка с попугаем на плече и приговаривает: "Боря гадает! Боречка гадает!"