"РАСПЛАЧИВАЮСЬ ЗА ТО, ЧТО СРАЗУ МНОГО БЫЛО ДАНО"

У народной артистки России Светланы Коркошко этот год юбилейный. И хотя она уже более 35 лет живет и работает в Москве, ее все равно хочется назвать украинской актрисой: так как и училась она в Харьковском театральном, и первые ее громкие роли состоялись в театре им. Франко, и первые фильмы -- на киностудии им. Довженко. И как когда-то на Коркошко ходили в Киеве, так до сих пор на нее ходят и в Москве.

В 60-е Светлана Коркошко была модной успешной киевской актрисой. Ее броская голливудская красота, веселый и независтливый характер, героико-романтическая природа таланта резко выделялись в артистическом мире. И вдруг -- внезапный отъезд в Москву и легендарный МХАТ, где она стала ведущей молодой актрисой. Потом несколько заметных киноролей в "Почтовом романе", "Братьях Карамазовых", "Укрощении огня", "Странной женщине", "Последнем деле комиссара Берлаха". После разделения МХАТа Светлана Ивановна поддержала Татьяну Доронину и оказалась во МХАТе им. Горького, который, конечно же, не смог дать доселе успешной актрисе нужной ей высоты. Тем более у нее с играющим художественным руководителем совпадает амплуа -- приходилось часто ждать.

До встречи с ней, ориентируясь на киноработы, казалось, что Светлана Коркошко строгая, официальная и немногословная. Но после спектакля во МХАТе нас встретила полная противоположность: хохотушка с колоссальным чувством юмора и все такая же красивая женщина, которую как будто знаешь очень давно, москвичка, легко переходящая на хороший украинский язык. Она сразу же пригласила на свой "бенефисный" спектакль в театр "Современник", после которого мы продолжили наш разговор.

"МАЛЕНЬКАЯ СТАНЦИЯ БЫЛА ДЛЯ МЕНЯ НАСТОЯЩИМ "ЛЕБЕДИНЫМ ОЗЕРОМ"

-- Как рождается мечта у девушки, родившейся в рабочем городе Кривой Рог: из пыли, из дыма, из грязи?

-- "Із степів України"-- это действительно про меня, потому что я выросла в километрах ста от города, в поселке Кагановича, называемом в народе Тараканьим. И там хатки стоят, а за ними -- широкое красивое поле. А вдали был, как мне тогда казалось, замок. Потом я узнала, что это всего лишь маленькая станция, но для меня это было настоящее "Лебединое озеро".

Кстати, когда приехала в Москву, она меня давила, и я долго не могла привыкнуть к ее подмосковным лесам. А меня актрисой сделали именно степи. Я не любила компаний, а наслаждалась одиночеством, много читала. Может, сейчас девочки мечтают стать, например, топ-моделями, а мы тогда все хотели только в актрисы -- кино для нас было второй жизнью. И привлекала не эта закулисная жизнь, которая сегодня особенно интересна, а просто сказка, которая казалась недосягаемой. Я, конечно, об этом никому не говорила, потому что у меня в семье были все с нормальными профессиями: одна сестра -- учительница, вторая -- зоотехник. Но после десятого класса я решила попробоваться в театральный институт. Думала, Москва, Ленинград -- не для нас, там своих много -- и поехала поближе, в Харьков. В первый год не поступила, так как, во-первых, привезла русскую программу, а во-вторых, мне тогда не было и 16 лет -- сказали подрасти. Но уж на следующий год я блистательно поступила.

-- А как выпускница Харьковского театрального попала в прославленный киевский театр имени Франко?

-- Пригласили. У меня такой характер, что я никогда ничего не прошу. Жизнь как-то милостиво ко мне относилась, гладила по головке -- может это и плохо, потому что я бойцовских качеств не развила, а сейчас в этой жизни нужно драться. Еще в институте меня пригласили на главную роль комиссара Оксаны в фильм по очень модной тогда пьесе Корнейчука "Гибель эскадры". Еще на пробах он меня увидел и порекомендовал театру имени Франко, хотя меня оставляли в харьковском театре имени Шевченко. Но в Киеве я проработала не очень много -- всего около двух лет, и, наверное, меня запомнили именно как киевскую актрису, потому что эти годы в театре были очень насыщенными. Я сразу сыграла несколько главных ролей, в том числе в "Антигоне" Софокла. Тогда я к такой молниеносной карьере относилась как-то легкомысленно: думала, что всегда будет молодость, успех.

-- Неужели в Москву тоже пригласили?

-- Тоже. Это случилось после гастролей киевского театра в Москве -- меня заметили и пригласили во МХАТ. Видимо, им тогда нужны были актрисы именно такого плана. Я, конечно, испугалась, и еще полгода думала, достойна я или нет, но потом возникли семейные обстоятельства, и я переехала в Москву. Вот с чем было сложно, так это с языком. Я ведь еще каждые полгода вырывалась в Украину, чтобы отдохнуть, набраться сил. И когда приезжала, наш художественный руководитель Борис Николаевич Ливанов очень ругался, так как из меня вовсю перли "украинизмы", и он со мною работал. А играть пришлось почти всю классику, особенно меня много занимали в чеховских пьесах. Так, все мхатовские годы играла в "Трех сестрах" в ансамбле со многими знаменитыми актрисами.

-- Вы были еще совсем молодая, и работали со знаменитыми мэтрами-мхатовцами...

-- Я тогда пришла в один из лучших театров мира, и меня пригласили именно "старики": Ливанов, Станицын, Степанова, Тарасова, Грибов, Зуева. У всех уже был такой "иконостас", что некуда было вешать, но как-то их ничего не разбаловало -- они оставались такими же потрясающими. Для всех это уже легенда, но для меня они были удивительными детьми, не изощренными в интригах и лжи, с которыми, к сожалению, я постоянно сталкиваюсь и теряюсь -- и оказываюсь беззащитной. Но они очень быстро стали "уходить". В 70-е годы -- это была просто катастрофа: в день мы теряли по два-три человека. Но за эти первые пять лет работы во МХАТе я застала его золотую эпоху. Была такая высокая планка, после которой, конечно, сегодня жить тяжело. Иногда смотрю спектакль и думаю: "Это вы что, всерьез, ребята? Как будто уже закончились кино и театр, и вроде бы ничего до вас не было!"

-- Вам повезло не только в театре, но и в кино. Один только кинорежиссер Иван Пырьев чего стоит!

-- Да, я снималась в его "Братьях Карамазовых". Он был настолько мощным человеком, что не могло быть никаких интриг -- он подавлял своей мощью, умом, авторитетом. Мы там были все равны, не было чего-то такого: "О, Ульянов! О, Лавров!..". На мою роль пробовалась еще Татьяна Доронина, но оказалось, что это просто не ее образ -- она скорее Грушенька, чем Екатерина Ивановна (кстати, мы с Дорониной родились в один день, а насколько разные!). На съемках "страшный" Пырьев был со мной очень нежен и внимателен, потому что я была самой молодой и зажималась от страха.

"В ПОСЛЕДНИЙ МОМЕНТ МОЖЕТ ВМЕШАТЬСЯ ЧЬЯ-ТО РУКА -- И ТЕБЯ НЕТ"

-- А вот в "Мертвом сезоне" -- казалось бы, очень популярном фильме, необычном для того времени своей сдержанной стилистикой, у вас роль не главная, но…

-- ...Она была главной, солнышко, этот фильм для меня вообще трагическая история. По сценарию, у моей главной героини Эвис был роман с героем Баниониса. Мы сняли фильм, должна была быть премьера, уже даже открытки появились: "Светлана Коркошко и Донатас Банионис в фильме "Мертвый сезон". Проходит месяц, второй -- ничего нет. И вдруг ночью звонит режиссер Савва Кулиш: "Света, не падай в обморок -- тебя там нет, осталось всего два кадра". Фильм сдавался очень многим инстанциям, и вот в каком-то очередном высоком комитете сказали: "Наш разведчик -- не мужчина, он не имеет права на любовь, тем более любить иностранку!". И меня "вырезали". Но какие все-таки у нас умные зрители: на многочисленных творческих встречах они мне говорили: "У вас там такой план, вы так друг на друга смотрите -- наверное, у вас что-то было?.." Вот за это я не люблю кино: в последний момент может вмешаться чья-то рука -- и тебя нет.

-- Фильм "Почтовый роман" в свое время был очень популярным, и во многом благодаря сыгранному вами неоднозначному образу Зинаиды Ризберг -- возлюбленной лейтенанта Шмидта.

-- Ой, как я люблю эту роль! Я же в кино в основном исполнительница каких-то отрицательных ролей: то любовница, то шпионка, то завистница -- обожаю такие роли! Хорошо еще, что у нас зритель умный и меня не ассоциирует с ними. Так вот, может, это единственная роль в кино, где моя душа могла развернуться: в театре-то я много таких ролей играла. Снималась в "Почтовом романе", как песню пела, настолько мне режиссер Евгений Матвеев доверял. Ему вообще-то не надо было две серии делать, политику туда совать (которую, кстати, его заставили дописать) -- этот романтический фильм, так называемый "роман в письмах", и сейчас прозвучал бы.

-- Еще с одним интересным мужчиной -- Кириллом Лавровым -- вы несколько раз встречались на съемках, например, в "Укрощении огня".

-- А ведь должна была сниматься другая актриса, но не смогла. И буквально сегодня звонит мне автор сценария Храбровицкий и просит выручить, а уже завтра -- съемка тяжелой сцены объяснения в любви с Лавровым. Но благодаря этому фильму мы попали на Байконур и присутствовали при настоящем запуске ракеты. Разве можно такое забыть!

-- Светлана Ивановна, а в телефильме "Последнее дело комиссара Берлаха" вас поддерживали сразу два мощных мужских плеча -- Николая Симонова и Андрея Попова. Как вы себя чувствовали рядом с ними?

-- Мне всегда везло на хороших актеров и людей. Симонов был более закрытым, так как уже тогда был очень болен. Я узнала об этом, и его вскоре не стало. А Андрей Попов -- просто чудо, мы с ним и раньше встречались на фильмах и спектаклях МХАТа. Но, знаете, когда играешь с великими актерами, нельзя думать об их величии, иначе тогда возникает зажим, и плохо справляешься с ролью.

"Я ПОХОЖА НА АКТРИСУ КОРКОШКО, ОСОБЕННО ЕСЛИ СТОЮ В ПАРНОЙ ОБНАЖЕННАЯ"

-- Что вы делаете с собой, чтобы так выглядеть?

-- Я не коплю в себе зависть, злобу, потому что это душит. Не предаюсь отчаянию, ведь есть природа, есть семья в конце концов. Я же хохлушка, люблю семью, когда свободна -- вареников налеплю, борща наварю. Сын, хотя взрослый и самостоятельный, живет с нами, закончил университет, знает три языка -- шведский, английский и немецкий.

Что касается моего внешнего вида, то я не люблю даже лишнего килограмма на себе. Для этого есть спорт: уже двадцать лет плаваю в бассейне, часто хожу в парную. Почему-то именно там меня часто узнают и говорят: "Ой, вы так похожи на артистку Коркошко!" Я отвечаю: "Да, очень похожа, особенно если стою обнаженная". Ведь не будешь в таком виде говорить: "Да, это я".

-- Вы вспоминали как поступали с вашими уже сыгранными ролями, а что тогда говорить о несыгранных?

-- Вы знаете, я так благодарна судьбе, что часто думаю: "Боже мой, да у меня фантастическая судьба!", и клянусь вам, во мне нет такого: "Ой, это не сыграла, ой, украли столько лет жизни!". Вот был у меня период -- не было ролей. Ну и что! Слава Богу, у меня муж режиссер: ставили антрепризные спектакли, сделали мой творческий вечер. Вот нет-нет, а потом вдруг -- звонок и приглашение в театр "Современник" сыграть потрясающую главную роль, о которой можно только мечтать -- мадам Александру в пьесе Жана Ануя "Четыре строчки для дебютантки". Спектакль был уже сыгранный, меня срочно за месяц вводили вместо заболевшей актрисы. Так что просто нужно быть всегда в форме, не распускаться и не озлобляться. Я не люблю смотреть передачи об актрисах, так как они, как правило, плачутся. Хотя собственно чего: у тебя все есть, уже сделала десять пластических операций (значит, деньги на них есть), тебя все знают -- и еще мало. Ну, нельзя так, ну уж молодых много, им помочь нужно, что ж тебе все мало. Вот сколько есть -- столько есть, и всегда говорю: "У меня было, я может и расплачиваюсь за то, что мне сразу так много было дано, но это мой характер". Александр Иванович Сердюк, мой педагог, написал мне на открытке после окончания института: "Світлано, найбільший ворог собі -- це ви сама!". Вот я такая -- то ли оптимистка, то ли максималистка.

Я так давно не была дома, в Украине. Когда приезжаю, выхожу за город, как сумасшедшая хожу и нюхаю траву, которая там совсем по-другому пахнет, календула, например, пахнет детством. У меня очень сильное обоняние, я могу где-нибудь и собакой, каким-то Рексом служить.