ЧЕРНОБЫЛЬЦЫ СНОВА НАПОМНИЛИ О СЕБЕ

"Верните детям, заложникам ядерной катастрофы надежду! "Поверніть нам наше здоров'я і життя!", "Ми не просимо, а вимагаємо від влади виконувати закон про Чорнобильців!" Под такими лозунгами проходил в субботу ежегодный митинг, посвященный 17-й годовщине Чернобольской катастрофы. Несколько тысяч чернобыльцев, собравшихся в Киеве на Майдане Незалежности, выразили свою солидарность братьям по несчастью и свои требования властям. Люди нуждаются в социальной защите, в погашении задолженности по социальным выплатам, которая достигла 700 млн. гривен.

Этим людям трудно дожить до "лучших времен". Средний возраст погибших мужчин-чернобыльцев -- 44 года. В Киев приехали и члены общественной организации "Вдовы Чернобыля". Нина Харченко из Белой Церкви овдовела в 1993 году. На митинге она с другими вдовами скромно сидела в сторонке на бордюре, потому что у нее больные ноги. В беседе с корреспондентом "Сегодня" женщина с горечью вспоминала события 1986 года. Ее супруг Борис Николаевич Харченко ликвидировал последствия катастрофы с 1 до 15 мая. Две недели работы обернулись для него в серьезную болезнь и смерть.

-- В нашей белоцерковской организации сейчас более 150 таких вдов, как я. А смерть продолжает выкашивать инвалидов-чернобыльцев. Только в апреле ушли из жизни три человека", -- говорит Нина Харченко. На вопрос о том, какими льготами пользуются члены их организации, она отвечает:

-- Когда скончался мой муж в 1993 году, нам выдавали одноразовую помощь. На эти деньги я смогла только памятник сделать. Я имею льготы по коммунальным платежам. Плачу 50% только за часть квартиры, рассчитанную на одного человека.

Эти льготы распространяются лишь на вдов и несовершеннолетних детей. Некоторые вдовы получают повышенную пенсию. Но из наших 150 человек лишь 10 имеют пенсию больше прожиточного минимума.

Я поинтресовалась, кем по профессии был ее супруг и какую работу выполнял на ЧАЭС.

-- Он был начальником штаба Гражданской обороны на канализационных очистительных сооружениях, командиром отряда спасателей. Из Белой Церкви в Чернобыль отправили мобильный отряд из 6000 человек. Мой муж выполнял разные работы: эвакуировал людей, выгружал пищевые базы...

Предупреждали ли супруга и его отряд, что они едут в зону очень большого облучения и насколько это опасно?

Тут женщина не выдержала и ответила с болью в душе:

-- Да кто там что говорил?! Все было засекречено. Мы представляли себе, что это опасно, но чтобы настолько!..

-- А если бы вас тогда предупредили о возможных последствиях работы на ЧАЭС, отпустили бы своего супруга?

-- Права на отказ мы не имели. Тогда таких считали дизертирами и всенародно презирали. Тот день, когда уезжал в Чернобыль мой муж, я никогда не забуду. Это было 1 мая, которое очень весело встречали. Когда мы шли в колонне, я обратила внимание на то, что уже цвели каштаны. После, в час ночи, принесли предписание на отправку отряда для ликвидации катастрофы. После этой командировки мужу было все хуже и хуже. Мы обращались в разные больницы, но врачи ничего не говорили. Но когда ему стало совсем плохо, лечащий врач сказал мне: "Ну что я могу сделать, если у него костный мозг не вырабатывает красных кровяных телец?" Я была поражена: несколько лет мой супруг страдал от заболевания крови, а нам только тогда об этом сказали!