ЗОНА. 17 ЛЕТ СПУСТЯ

Сегодня исполняется 17 лет со дня аварии на Чернобыльской АЭС. Как обычно, чиновники вспомнят о тысячах чернобыльцев и ликвидаторов. На самой станции ровно в 12.00 состоится траурный митинг, будет объявлена минута молчания. Жаль только, что о ЧАЭС мы думаем только в день траура. А на днях российский министр по атомной энергетике Александр Румянцев сделал сенсационное заявление одной из газет: "Перспектива обрушения крыши саркофага совершенно реальна". Чтобы проверить этот слух и увидеть, что собой представляет станция и зона отчуждения, утром в чистый четверг отправляемся в дорогу.

КОНИ КУСАЮТ ВОЛКОВ

Наш автобус остановился на КПП "Дитятки". Несколько человек из местной охраны с любопытством рассматривали белый "Мерседес". Такие здесь проезжают не часто. Справа -- полуразрушенное здание, слева -- колючая проволока. Поднимают шлагбаум, а дальше -- зона... От этого слова хочется вдохнуть побольше воздуха и задержать дыхание. Проехав пару минут, понимаешь, что за окном ничего не изменилось. Но так только кажется...

-- После аварии увеличилось количество животных, теперь они хозяйничают в селах, -- рассказывает Владимир Холоша, начальник администрации зоны отчуждения и наш гид. -- Сегодня в тринадцати населенных пунктах проживают 410 самоселов -- люди, добровольно вернувшиеся в свои дома. Старики, привыкшие к здешней рыбе, грибам, ягодам.

Кстати, самоселов посещают родственники, приедут к бабушке -- хлеба привезут, помогут по хозяйству. Наведываются сюда и браконьеры. После Пасхи у сотрудников зоны прибавится хлопот -- начнется массовое посещение могил людьми, некогда жившими в 94 населенных пунктах. Традиционно возрастет количество пожаров и нарушений режима...

Владимир Иванович пояснял, насколько опасны возгорания в зоне отчуждения. Порой сплошная стена огня достигала 15 километров. Затушить пламя, когда все заросло лесом и травой, очень сложно.

-- Есть еще одна проблема -- продажа сельхозпродукции, -- отмечает Холоша. -- Вот, например, у одной бабушки грибочки радиоактивные изъяли. А она причитает: "Так це ж я на продаж. Не закопуйте!". Люди считают, что если их корова здорова, то ее молоко -- чистое. Мы многое для них делаем -- в зоне работает более двух тысяч человек. Дороги чистим, колодцы. Приезжают также медики, и раз в неделю -- автолавка.

Спрашиваем о 24 лошадях Пржевальского, завезенных в зону. Теперь их 46. Кони разбрелись по всей округе, обжились. По словам лесников, их даже волки боятся. Появились здесь бобры и кабаны. Однако охотиться, ловить рыбу в зоне запрещено. Как показывают анализы, мясо, как и молоко, к употреблению не пригодно.

ПОХОРОНЕННОЕ СЕЛО

Проезжаем село Залесье, в 5 километрах от Чернобыля. Когда-то это был передовой колхоз -- люди занимались племенным хозяйством. Теперь нас встречают полуразрушенные дома и запущенные дворы. А дальше -- Чернобыль. По улицам снуют рабочие, проезжают машины (на них -- свои "зоновские" номера). Народные депутаты и местное начальство возлагают цветы к памятнику героям-пожарным с надписью "Тем, кто спас мир".

Кто-то из сидящих впереди показывает на высотное здание. Это -- навигационная станция, контролировавшая в советские времена запуски американских космических кораблей. Сейчас парализованная. Справа -- местность, заросшая деревьями, и памятник советскому солдату.

-- Село Копачи. От него до ЧАЭС -- три километра. Тут уровень радиации слишком высокий, поэтому весь поселок похоронили под землей. Вон там стоял детский садик... -- продолжает наш гид. -- А этой дороги в 1986 году не было: шла прямая, но очень грязная, на станцию. За неделю построили дорогу вдоль канала, что дало возможность более продуктивно работать на самой станции.

ВОКРУГ САРКОФАГА НА "МЕРСЕДЕСЕ"

Слева -- Рыжий лес. 52 га земли дезактивировали и отдали под хранилище отходов ядерного топлива. Лес похоронили, но спустя 15 лет деревья проросли.

Вот и станция. Каштаны возле нее еще не зацвели. Выходим около бюста Ленину. Коллеги поинтересовались у сотрудников станции, как поживают сомы в канале, которые заглатывали целую буханку хлеба. На что те рассмеялись, мол, наверное, уплыли. Дальше последовала официальная часть с возложением венков к памятнику Прометею, привезенному сюда из Припяти в 1987 году. Рядом -- памятные знаки десяткам погибших сотрудникам станции.

Нам разрешают проехать к саркофагу. Но из админздания без провожатого не выпускают. Пока стояли на проходной, наблюдал за тем, как рабочие проходят через зону контроля. Каждый набирает код, используя специальную карточку, в ячейку выкладывает ключи и металлические предметы. Затем показывает прапорщику удостоверение и только тогда проходит в помещение.

Выезжаем. Минуем пруды-охладители, пожарную часть. Поворот налево -- и мы поднимаемся на смотровую площадку. До саркофага, в шутку названного здешними "монстриком", -- рукой подать. На электронном табло -- 53 мкР/ч. Кто-то из журналистов улыбается, мол, это много или мало? Достают свой дозиметр, который фиксирует мощность экспозиционной дозы гамма излучений от 989 до 1600 мкР/ч, в зависимости от порывов ветра. Куда больше, чем в Киеве (от 6 до 18 мкР/ч)... Уровень гамма излучений в тридцати метрах от площадки уже ниже. Здесь мы нашли звездочку от солдатской пилотки, видимо, оторвалась у одного из 600 тысяч ликвидаторов аварии.

Фоторепортерам запрещают снимать колючую проволоку вдоль заборов. Работникам же не позволено курить на территории, фотографировать или снимать на видео без разрешения, приносить литературу, газеты. Каждый сотрудник проходит медконтроль. Во время войны в Ираке режим был ужесточен.

Напросились на поездку в город Припять. Дальше КПП нас не пускают, объясняя, что очень "грязно". Видно только заросшие сорняками улицы, окна многоэтажек, на одной из которых "красуется" известные всем слова: "Партия Ленина -- сила народная, нас к торжеству коммунизма ведет". Даже за 17 лет дожди и снега не смыли этот лозунг. А Припять, которой всего 33 года, превратилась в город-призрак. С моста смотрим на разрушенные составы поездов, хаты и обгоревший лес. Нас торопят уже набившим оскомину "на мосту очень грязно". Возвращаемся на станцию мимо леса из ЛЭПов.

РОССИЯНЕ ПОГОРЯЧИЛИСЬ?

Затем короткая пресс-конференция и чернобыльский борщ с пампушками.

Что же касается заявления министра энергоатома России Румянцева о реальной угрозе обвала объекта укрытия ЧАЭС, то Юрий Неретин, директор ЧАЭС, прокомментировал эту ситуацию так: "Говорить, что над укрытием обвалиться крыша или упадет стена, не побывав ни разу за последние пять лет на площадке возле реактора, -- абсурд. Шесть лет назад здесь работала курчатовская (из России. -- Авт.) экспедиция, контролирующая состояние строительных конструкций. В данное время введены другие системы контроля -- все в приделах допустимых норм.

ПЕРЕСЕЧЕНИЕ ГРАНИЦЫ

С ЧАЭС мы направляемся в Славутич. Проезжаем мимо летописного поселения Стрижов, от которого начинается Чернобыль, и затонувших барж в чернобыльской ремонтно-эксплуатационной базе флота.

Остановка на мосту, возведенном после аварии. Ехавшие в автобусе помнят паром, по которому переправлялись на противоположный берег Припяти. А густая растительность на обоих берегах появилась за прошедшие годы. Гид рассказывает, что справа по дороге -- село Паришев, где живут самоселы. Дальше проезжаем заброшенные белорусские села. Этой дорогой ежедневно ездят на работу атомщики из Славутича.

Через несколько километров -- контрольно-дозиметрический пункт. Захожу, становлюсь в специальный аппарат, приложив к пластинам руки. На табло высвечивается "чисто". Процедуру проходят все, включая нардепов.

МЫШИ ИЗ РЫЖЕГО ЛЕСА -- ЧИСТЫЕ

Место для города атомщиков выбрали не сразу. Было несколько вариантов: Зеленый Мыс, Иванков, Вышгород, Славутич. В Вышгороде нужно было сооружать очень дорогой трубопровод через Днепр, другие тоже не подошли. Самым оптимальным вариантом оказался тот, где сейчас находиться Славутич. Но изначально его хотели построить на берегу Днепра, даже начали намывать песок. Возмутились медики, мол, это санитарная зона. Город отодвинули на 14 километров и он оказался между двумя цезиевыми пятнами. Западное, как самое грязное, огородили колючей проволокой.

Проехали белорусские Верхние и Нижнее Жары. Пограничник на блок-посте пожелал счастливого пути. И снова Украина. Через некоторое время мы были в Славутиче. Его еще называют уменьшенной копией Советского Союза: 8 союзных республик, Ереванский, Киевский, Грузинский и Литовский кварталы (Москва свой не достроила).

В международной радиоэкологической лаборатории удивили подопытными мышками, стоимостью $60 каждая. Их пару лет назад привезли нашим специалистам ученые из Техаского университета. Однако после того, как кабаны разворотили выставленные в лесу клетки с "американками", часть их разбежалась. Теперь проводят опыты над нашими грызунами. Интересно, что мыши, прожив три месяца в Рыжем лесу, оказались здоровее обитающих вне зоны. Более того, спустя немного времени полностью очистились от радионуклидов, что подтвердили анализы крови. 25 мая их опять повезут в лес для второго этапа исследований.

Хочется надеяться, что когда-нибудь от радиации избавится и этот прекрасный край, ставший 17 лет назад безлюдной пустыней.