"ЧЕГО ТОЛЬКО ОБО МНЕ НЕ ГОВОРИЛИ: БЫЛА И РАЗВРАТНОЙ, И СВЯТОЙ"

Ада РОГОВЦЕВА -- настоящая легенда театра и кино. Ее знают и любят несколько поколений зрителей. Старшее -- по фильмам "Салют, Мария!" и "Вечный зов", спектаклям "Варшавская мелодия", "Вишневый сад", младшее -- по постановке Романа Виктюка "Дама без камелий", спектаклю Театра на Левом берегу "Обманутая". Люди, которые общаются и работают с Адой Николаевной, ценят не только ее талант, но и доброе сердце, готовность поддержать в трудную минуту. Ее редкое имя в переводе с древнегреческого означает "нарядная, украшенная". Ада Николаевна свое имя любит -- ведь оно соответствует ее образу и отвечает стилю жизни актрисы.

-- Ада Николаевна, вы уже давно не играете на сцене Театра драмы и комедии на Левом берегу...

-- Не играю. Хотя я очень благодарна Эдуарду Марковичу Митницкому и замечательной труппе этого театра за поддержку, за наше удачное сотрудничество. Но я не могу прийти на постоянную работу в другой коллектив после Театра Леси Украинки. 35 лет работы в одном театре... В данном случае человек не может перечеркнуть театр, лишь театр перечеркивает человека.

-- Что вы испытывали тогда, уйдя из театра, которому отдали 35 лет?

-- Отчаянье. Но я всегда повторяла слова Фитцджеральда из "Великого Гетсби": "Нет смятения более опустошительного, чем смятение неглубокой души". Я стараюсь жить со своей душой в ладу, всегда ее пытаюсь "вскапывать", "взрыхлять" -- "душа обязана трудиться и день, и ночь..." Поэтому после ухода из родного театра я не пришла в опустошительное смятение. Через некоторое время "выдала" нашу семейную книжечку стихов, пусть они непрофессиональные, зато от чистого сердца. После этого сыграла в антрепризе Жолдака, у Малахова, работала в Харьковском, Львовском театрах, начала сотрудничать с Романом Виктюком.

-- Сейчас вы ходите, как зритель, на спектакли Театра Леси Украинки?

-- Нет, это слишком больно. Естественно, в другие театры хожу. Ведь у нас есть очень много интересных вещей и в Театре Франко, и в Театре драмы и комедии на Левом берегу, и в других театрах Киева. Недавно посмотрела "Кина IV" Анатолия Хостикоева в Театре Франко -- была в восторге.

-- Наверное, дети заняты работой, а вам доводится еще и внуков воспитывать?

-- Да. Но я абсолютно не строгая бабушка. Это мешает. Конечно, я считаю высшей мерой воспитания -- не навязывать свое мнение, не ограничивать свободу человека, но тогда всем миром так надо жить. А в жизни, к сожалению, сталкиваешься с другими вещами.

-- Вы хотели бы, чтобы внуки пошли по вашим стопам?

-- Нет. Это очень тяжелая профессия! Я никогда не хотела, чтобы сын был кинорежиссером. Хотела, чтобы он был кинооператором, но этого не случилось. Теперь хочу, чтобы внук стал оператором. Его мама тоже, вроде бы, не против. Когда я снималась в кино, всегда дружила с операторами.

-- А как вы отнеслись к тому, что ваша дочь Катя выбрала актерскую профессию?

-- Поначалу она училась в университете им. Шевченко на факультете украинской филологии. После того, как родила Алешку, в ней произошли некоторые изменения. Она ушла из университета и поступила в театральный институт. Катя образованный, самодостаточный человек. Вообще, нашим кумиром была Леся Украинка, которая даже ни в одной школе не училась, но была очень образована... Почему Катя выбрала профессию актрисы? Наверное, та отрава, которую она получила в детстве, играя с 5 до 12 лет маленькую Лесю Украинку в спектакле "Надеяться", осталась в ее сердце. Возможно, передалось от мамы желание властвовать, царить на сцене.

-- Вас часто узнают на улицах?

-- Да. Но мне это не надоедает. Моя популярность всегда была "по имени и отчеству". Ко мне обращались "Ада Николаевна" или просто "наша Адочка". Если же появлялись назойливые поклонники, то они становились друзьями моего дома, растворяясь в проблемах моей семьи.

-- А муж не ревновал?

-- Нет. Хотя всю жизнь жить вместе людям, связанным с искусством, -- великое мужество и особый дар. Периоды творчества никогда не совпадают по подъему и упадку, по возвеличиванию и хуле... А моменты совпадений в семейной жизни значат так много!

-- Вам нравится заниматься домашним очагом, бытом?

-- Нет. Я не знаю, есть ли такой сумасшедший человек, которому бы это нравилось. Хотя мне приятно что-то сажать, работать на земле. У меня есть дача под Борисполем, там 25 соток. Люблю на земле всякую работу. Вчера съездила, хоть и нездоровилось, малинку подстригла, почистила -- и отдохнула.

-- Об известных людях ходят разные слухи. Доводилось вам слышать о себе какие-то невероятные вещи?

-- Чего только обо мне не говорили! Я была и антисемиткой, и сионисткой; и развратной, и святой. Сейчас, правда, меньше говорят. Но я никогда не обращала внимания на слухи. Есть замечательная народная пословица: караван идет вперед, пусть собаки лают. Пальцы скрестить, булавку прицепить... И главное -- верить в себя, тогда все ни по чем.

-- Если бы была возможность, что-то изменить в своей жизни, что бы поменяли?

-- Когда тебя об этом спрашивают в 30 или 40 лет, возможность что-то менять еще есть, но когда тебе 65, менять уже ничего не хочется. Вся моя жизнь -- выстоять, вытерпеть, выдюжить, выдержать. Детство было страшным, военно-послевоенным. И дальше судьба не щадила: только я вышла замуж, у мужа обнаружили туберкулез. Как только родился сын, парализовало маму. Когда дочке исполнился месяц, папе ампутировали ногу. Одного брата парализовало, второй был очень болен...

-- Вы что-то помните о войне?

-- Когда она началась, мне было всего 4 годика. Меня обожали немцы, я была хорошенькой, они меня всегда подкармливали чем-то вкусным. В основном о войне помню по рассказам родных. Помню, как мама с тетей резали себе запястья, прикладывали к ранам на ночь чеснок, чтобы на утро рука распухла, и немцы не забрали в Германию...

-- Нелегкая у вас жизнь... Наверное, вам знакомо чувство депрессии?

-- Нет, я научилась подавлять ее с детства. В борьбе с депрессией, с бессонницей лучшее лекарство -- работа. Недавно прочитала в газете: нельзя даже полчаса ждать сна. Надо встать, что-то постирать, помыть посуду, принять душ... К сожалению, у меня в последнее время бессонница бывает часто.

-- Почему через столько лет решили вернуться к спектаклю "Варшавская мелодия"?

-- Это не моя идея, мне это даже в голову прийти не могло. Ведь этот спектакль прожил свою жизнь, мы его сыграли 670 раз. Но как-то ко мне зашел режиссер Игорь Афанасьев и предложил к этому вернуться. Поначалу я не согласилась, но Игорь настоял, мотивируя тем, что это будет по сути другая история. Моей героине, Гелене, уже 60, и она живет в Америке. Соблазн, что молодую Гелену будет играть моя дочь, Катерина Степанкова, а дублировать ее будет еще одна талантливая актриса, Олеся Власова, победил. Сейчас, когда мы успешно сыграли этот спектакль в Нью-Йорке, Нью-Джерси, Чикаго, Филадельфии, есть силы, пусть со страхом, но выйти с ним 6 и 7 мая на сцену Театра Франко...