СБИТЫЕ ВРАЖЕСКИЕ САМОЛЕТЫ РИСОВАЛ АКВАРЕЛЬЮ

Как-то в Качинскую военно-авиационную школу летчиков приехал начальник Управления Военно-воздушных сил РККА Герой Советского Союза генерал-лейтенант Павел Рычагов. Осмотрел школу, зашел в клуб. А там в глаза герою бросилось огромное полотно с изображением воздушного боя нашего И-153 ("Чайка") с японским истребителем "Зеро". Поинтересовался, кто автор? Оказалось, что художник -- курсант Закалюк! Вызвал к себе Алексея. Долго беседовали. Ну и дал понять Рычагов, что Закалюку, мол, прямая дорога в студию Грекова. Однако тот наотрез отказался от предложения: авиация -- его давняя мечта...

С ПОСТЕЛИ -- НА ФРОНТ

Был обычный субботний вечер. После занятий и полетов курсанты читали, писали письма домой. Леша собирался пойти в воскресенье на этюды. Но не вышло -- утром началась война... Горели Киев, Минск, Одесса, Севастополь. Поднятые с постели сиреной офицеры и курсанты и не догадывались, что тревога -- не учебная.

Потускнели краски неба, и над школьным плацем не слышалась уже песня: "И на вражьей земле мы врага разгромим, малой кровью, могучим ударом". На третий день войны генерал Турханский прочел перед строем приказ о досрочном выпуске и присвоении окончившим школу звания сержантов. Закалюк вместе со своими друзьями Мишей Лиховидом, Сашей Вильямсоном и Васей Дрыгиным получили назначение в авиаполк, который дислоцировался на Николаевщине, в Вознесенске.

Боевой пыл молодых пилотов сразу же остудили: в полку осталось только несколько машин для "элиты" -- командиров эскадрилей и звеньев. Они прикрывали переправы через реку, по которым отступали наши войска.

Вскоре командир первой эскадрильи капитан Чайка включил Алексея в боевой расчет. Правда, было это уже на Днепре. Теперь летчики не переправы прикрывали, а искали вражеские, по которым на восточный берег перебрасывались техника и живая сила.

Первый самолет противника (разведчик-корректировщик "Хейнкель-126") сержант Закалюк сбил в районе Большого Токмака в сентябре 1941 года. Этот день Алексей запомнил на всю жизнь: он был героем в полку. Еще бы -- такого "гуся" завалил!

СПАСАЯ КОМАНДИРА, ОТДАЛ СВОЙ САМОЛЕТ

...Осень 41-го года. Форсировав Днепр, гитлеровцы захватили Запорожье и ринулись в степи Приазовья. Еще не взошло солнце, а капитан Чайка со своим бессменным ведомым сержантом Закалюком уже в воздухе. Идут в район Запорожья. Задача -- выяснить состав, численность и направление движения противника. Курс -- 270°. Высота -- 1000 метров. В небе -- ни облачка, но видимость из-за пожаров -- плохая. Впереди -- Орехов. На южной окраине города обнаружили скопление вражеской техники. На шоссе, как на ладони, -- колонна немецких автомашин, бронетранспортеров, бензозаправщиков, крытых автоприцепов и фургонов. "Голова" колонны воткнулась в глубокий противотанковый ров.

Капитан Чайка сделал пометку на карте. И уже через 40 минут докладывал командиру полка майору Тараненко о результатах разведки, после чего шестерка истребителей И-16 взяла курс на цель. Прошли больше половины пути, вдали показался Орехов. Началась штурмовка. Пулеметная очередь сержанта Закалюка прошила бензозаправщик, который тут же загорелся.

К нашим самолетам потянулись "щупальца" зенитных пушек. Подбитый "ишачок" сержанта Красавина упал в гущу автомашин и взорвался. Шлейф дыма потянулся и от машины ведущего -- его И-16 терял скорость и высоту, а мотор захлебывался. Самолет Чайки отдалился от колонны и пошел на посадку. Закалюк, не раздумывая, сел за командиром. Не выключая мотор, выскочил из кабины и побежал к изрешеченному осколками истребителю Чайки.

-- Командир, садись в мой самолет, а я -- "верхом"... Вместе и улетим!

-- В одной кабине не поместимся, -- возразил Чайка.

-- Улетайте, а за мной пришлите "спарку"! В случае чего я отобьюсь, а ты -- ранен.

Отдав пистолет и две обоймы, капитан с трудом забрался в самолет и, петляя, взлетел. Закалюк смотрел на свой "ишачок", которого водило со стороны в сторону: "Как бы командир не потерял сознание в воздухе..."

Алексею не верилось, что всего несколько минут назад они были над вражеской колонной. И вот он -- на земле, один. Каждая минута казалась вечностью. Вскоре послышался знакомый гул: приближалось звено наших самолетов. На землю опустился УТИ-4, остальные стали в круг, прикрывая его.

Закалюк вскочил на крыло подрулившей "спарки" и забрался во вторую кабину. "Как командир?" -- спросил сразу же. Чайка долетел и, теряя сознание, приказал любой ценой вывезти из-за линии фронта Алексея.

На аэродроме его ждал весь полк. Механик Хмелевский даже прослезился, обнимая "своего" Семеновича.

Пройдут года, и кисть Закалюка запечатлеет на одном из свои многочисленных полотен два истребителя на фоне усеянного копнами скошенного поля. Самолет, винт которого не вращается, -- в рваных дырах. Ко второму, с работающим мотором, торопятся двое: один из летчиков поддерживает раненого товарища...

ЛЕТЧИК ОТ БОГА

Сменив сержантские лычки на лейтенантские звездочки, Закалюк стал командиром звена. Теперь уже и у него был ведомый -- сержант Ивахненко. Понимали они друг друга с полуслова. Не даром эту связку называли лучшей в 104-м истребительном полку, входившем в покрышкинскую дивизию.

31 декабря 1941 года Алексей совершил двухсотый вылет.

Кстати В 1943 году в газете 4-й Воздушной армии "Крылья Советов" был опубликован "Боевой счет советских асов": "Герой Советского Союза старший лейтенант Дмитрий Глинка в 48 воздушных боях лично сбил 21 немецкий самолет. Лейтенант Борис Глинка провел 15 воздушных боев, в которых лично сбил 10 немецких самолетов. Гвардии старший лейтенант Вадим Фадеев в 48 воздушных боях сбил лично 18 и в группе -- 1 самолет противника. Лейтенант Николай Лавицкий в 68 боях сбил 15 самолетов противника. Гвардии капитан Александр Покрышкин в 145 воздушных боях сбил 59 самолетов. Иван Кожедуб в 120 воздушных боях -- 62 самолета. Гвардии капитан Николай Наумчик в 43 воздушных боях сбил лично 10 и в группах -- 6 немецких самолетов. Гвардии старший лейтенант Григорий Речкалов в 30 воздушных боях сбил лично 11 немецких самолетов. Гвардии капитан Алексей Приказчиков в 49 воздушных боях лично сбил 8 и в группах -- 12 самолетов противника. Старший лейтенант Павел Максимович в 32 воздушных боях сбил лично 10 и в группе -- 2 самолета противника. Лейтенант Дмитрий Коваль в 26 боях сбил лично 10 и в группах -- 3 самолета противника. Сержант Николай Кудря совершил 47 боевых вылетов и сбил 9 самолетов противника. Капитан Василий Федоренко сбил лично 11 и в группе -- 2 вражеских истребителя. Старший лейтенант Василий Дрыгин лично сбил в воздушных боях 10 самолетов противника и 5 -- в группе с другими летчиками..."

Каждый раз поднимаясь в небо лейтенант знал, что обязательно должен возвратиться на родной аэродром, где его ждала Аннушка -- сержант медицинской службы из батальона авиационного обеспечения.

Закалюк был летчиком от Бога. Это о его таланте писал в книге "Рыцари пятого океана" генерал-полковник Рытов: "В моей записной книжке, сохранившейся с тех лет, значится немало фамилий летчиков, которые отличились во время Барвенковской операции. Алексей Закалюк, например, 45 раз летал на штурмовку наземных войск противника..."

НЕ В НАГРАДАХ СЧАСТЬЕ

А в уже упомянутых "Крыльях Советов" читаем: "Все наши истребители должны действовать так, как прославленные гвардейцы П. Крюков, А. Приказчиков, А. Покрышкин, Б. Козлов, как дерутся братья Глинки, В. Семенышин, Н. Лавицкий, И. Ерошкин и А. Закалюк".

Пройдя войну "от звонка до звонка" и закончив ее в Берлине на должности штурмана дивизии в звании капитана, Алексей Закалюк 598 раз вылетал на боевые задания, участвовал в 95 воздушных боях, сбил по уточненным данным 19 самолетов лично и 14 -- в группе, был награжден четырьмя орденами Красного Знамени, двумя -- Отечественной войны, орденом Красной Звезды и множеством медалей. А вот Звезду Героя так и не получил!

Спрашивать у самого Алексея Семеновича почему -- бестактность. Прояснить ситуацию помог его однополчанин, полковник в отставке Юрий Борисович Мальцев: "Алеша -- человек особенный. Он патологически не воспринимал карьеризм, приспособленчество, ложь, хамство, хвастовство. Резал правду-матку в глаза... Никогда за словом не лез в карман. Белое называл белым, а черное -- черным. Более того, имел даже конфликты с "особистами", указывая им их место. "Тормознул" его командир полка, человек в какой-то степени завистливый и амбициозный. Он прямо заявил Алексею да и другим летчикам, что если он сам "звездочку" не получит, не получат ее и они".

Закалюк никогда не был тщеславным: не наградили -- ну и Бог с ним! Не в этом счастье. Главное, что война -- позади, что есть крыша над головой, крепкая семья -- Анна Тимофеевна, сын Алексей -- и, конечно же, любимое занятие -- живопись!

Вот что об этом увлечении сказал чародей кисти Айвазовский: "...Профессия художника и летчика близки друг к другу, потому что во многом требуют от человека одних и тех же врожденных и приобретенных черт и качеств: чувства пространства, движения в нем, темпа и ритма его, глазомера и тонкого чувства цвета, наблюдательности".

Алексей Семенович Закалюк участвовал в различных батальных выставках, создал серию полотен о воздушных боях летчиков-покрышкинцев, иллюстрировал их книги. Таковы краски его радостного и грозного неба!..