"ВОТ ЗДЕСЬ Я И ПОХОРОНЕН", --

...тяжело вздыхает мой собеседник, указывая на могилу, поросшую густым бурьяном. Затем присаживается на кладбищенскую скамейку и, обхватив голову руками, надолго замолкает... Несмотря на то что эта невероятная, на первый взгляд, история произошла больше года назад, 48-летний Михаил Колотурский до сих пор не может прийти в себя от пережитой собственной смерти.

Красный Луч Луганской области -- обычный шахтерский городок, страдающий от безработицы, отсутствия воды и постоянных перебоев с электричеством. В изобилии здесь разве что терриконы -- насыпи-пирамиды, оставшиеся после разработки шахт. Такой себе Египет на донбасский лад. В нем Михаил Колотурский родился, вырос, дважды женился и вплоть до 28 января 2002 года и представить себе не мог, какими неожиданными последствиями обернется для него однажды банальная ссора с женой.

ЕСЛИ ДРУГ НА ПОРОГЕ ВДРУГ

-- Я работал охранником на молокозаводе, -- рассказывает Миша. -- В тот злополучный день, когда приехал мой старый друг, бывший однокурсник, был на смене. Как не выпить за встречу? Вобщем, сидим за бутылкой коньяка, общаемся, вспоминаем молодые годы и тут, откуда не возьмись -- супруга с "термозком" в руках. Да еще и не одна, с генеральным директором завода. Жена с порога устроила скандал. Суть его свелась к тому, чтобы домой "в таком виде" не приходил. Я же, раздосадованный испорченной встречей с приятелем, в сердцах ответил, что не возражаю.

Жене Михаила, 53-летней Людмиле Тяпичевой, было не привыкать ночевать дома одной. По ее словам, муж иногда уходил из дома на несколько дней, якобы на поиски более достойного заработка. Поэтому забила тревогу о его исчезновении лишь спустя неделю. Выяснив, что ни в одну из местных больниц он не поступал, Люда попросила соседку, работавшую в паспортном столе, чтобы узнала нет ли пропавшего в милиции. От известия, которое та вскоре сообщила, у женщины помутнело в глазах: в городском морге находились два обмороженных трупа, один из которых был очень похож на ее мужа. Примерная дата смерти покойника совпадала со временем исчезновения Миши.

Нужно было идти на опознание. Чувствуя, как земля уходит из-под ног, Людмила попросила двоих своих сотрудников, хорошо знавших Михаила, пойти вместе с ней.

-- Едва увидев труп, я решила, что это Миша, -- говорит Людмила Петровна. -- У покойного были его черты лица, волосы, телосложение, рост. Такого же мнения были и пришедшие со мной люди.

Медэксперт, проводивший опознание по фотографиям пропавшего, тоже сделал вывод, что тело принадлежит Колотурскому. В тот же день жене покойного выдали в морге справку о смерти, на основании которой в загсе она поменяла паспорт супруга на свидетельство о смерти.

Организацией похорон вдова почти не занималась. Все расходы взяло на себя руководство молокозавода, на котором Колотурский проработал восемь лет -- заказали гроб, надгробную плиту, венки, оплатили поминки. Похоронили усопшего, как и полагается, рядом с прахом родителей. Виня одну себя в смерти мужа (сама ведь спровадила его из дому!), Людмила за два дня постарела на несколько лет.

А СПУСТЯ НЕДЕЛЮ…

..."покойник" пришел домой. Живой и невредимый. Не имея ни малейшего представления о событиях минувшей недели, тот был просто шокирован реакцией жены на его появление. Перед потерей сознания та лишь успела пролепетать: "Ты живой?!! А тебя уже похоронили..." От нервного стресса у нее почти на год парализовало руку. При встрече с Мишей в глубоком обмороке оказалась и соседка, своими глазами видевшая как того опускали в могилу.

Лишь потом, когда все убедились, что явившийся -- вовсе не призрак с того света, а живой человек, стали выяснять что же произошло. Как оказалось, после ссоры с женой Михаил отправился к тому самому другу, с которым его жена и поймала "на горячем". У него и прожил неделю. На работе он не появлялся по вполне объяснимой причине -- в конце января у него закончился срок действия договора, заключенного с заводом. Вот Миша и ждал, когда его продлят. А тем временем труп неизвестного, умершего от переохлаждения, приняли за его собственный.

-- Невозможно передать то потрясение, которое я испытал, увидев свою могилу, -- говорит мой собеседник. -- На надгробной плите была моя фотография, а ниже надпись: "Михаил Колотурский. 29.01.55 -- 28.01.02". Мне тогда казалось, что весь мир перевернулся. Немного придя в себя, принялся вместе с двоюродным братом уничтожать "следы" своей преждевременной кончины -- выбросили плиту, разровняли могилу. Мужчину, погребенного вместо меня, знакомые советовали перезахоронить. Но у кого на это рука поднимется? Тем более, что вскоре была установлена и личность покойного -- уроженец соседнего Стаханова, без родни и постоянного места жительства. Поэтому решили не тревожить прах несчастного, пусть покоиться похороненным по-человечески...

ТЕАТР АБСУРДА

Казалось бы, на этом странная история с ожившим покойником должна была бы подойти к своему логическому завершению. Колотурскому оставалось лишь уведомить нужные инстанции о своей мнимой смерти, как его тут же восстановят в числе живых со всеми полагающимися правами и обязанностями. Но не тут-то было.

-- Первым делом я обратился в рагс, -- рассказывает Михаил, -- но там потребовали решение суда о том, что я действительно являюсь самим собой. Когда же пришел с заявлением в местный суд, там в рассмотрении моего дела отказали, сославшись на то, что установление идентификации личности не входит в его компетенцию. И направили в апелляционный суд Луганской области. Вскоре и оттуда я получил отказ.

Так начался неподдающийся здравому смыслу "театр абсурда", продлившийся без малого полтора года. Пороги каких бы инстанций не оббивал вчерашний "покойник", в ответ на просьбы посодействовать в решении проблемы, слышал... только смех. От парадоксальности ситуации у чиновников округлялись глаза, но на этом все и заканчивалось -- заявляли, что ничем помочь не могут.

Как жить человеку, которого по воле случая вычеркнули из списка живых? Похоже, этот вопрос не интересовал никого. Без паспорта, а значит и без работы -- ни одно легально существующее предприятие не примет в штат "покойника". По той же причине -- без каких-либо шансов на материальную помощь и медицинское обслуживание. Тут не только в отчаяние впадешь, умом тронешься. Но и в этом случае даже в психбольницу путь закрыт.

-- Все это время мы жили на пенсию тестя и мизерную зарплату жены, -- говорит Михаил. -- Свою "оторванность от мира" я ощущал на каждом шагу. Когда мы очень нуждались в деньгах, родственница прислала перевод на мое имя, который к ней так и вернулся -- без паспорта я не смог его получить. Выехать куда-либо из города тоже было невозможно, в железнодорожных кассах требуют документы.

ВОСКРЕШЕНИЕ

Неизвестно, чем бы закончилась эта история "со смертельной ошибкой", если бы начальник местного рагса во время очередного визита Михаила не посоветовала ему обратиться за помощью к народному депутату от Луганщины Людмиле Кириченко. Та, выслушав невероятный рассказ, предложила переслать документы Уполномоченному по правам человека Верховной Рады Украины Нине Карпачевой. Надежды на то, что там помогут было мало, но все же это был шанс.

За пять лет пребывания на посту омбудсмена, дело Колотурского оказалось самым странным. Несмотря на то, что в компетенцию Карпачевой тоже не входили подобные разбирательства, она все же решила помочь отчаявшемуся снова обрести смысл жизни. Для установления всех деталей произошедшего в Красный Луч выехал представитель Уполномоченного по правам человека Юрий Макаренко.

Уже на второй день его приезда, после встреч с руководством милиции города, отделения рагса и местного суда было рассматрено повторное заявление Колотурского. Нашлись свидетели и с места проживания Михаила, и с места бывшей прописки, и с молокозавода, где он работал. Все в один голос заявили: "Свидетельствуем -- это Колотурский, собственной персоной". Но для местного суда и этого оказалось мало. Сравнили живого Михаила еще и с фотографиями в семейном альбоме. "Похоже, это он, -- предположили судьи. -- Но... Что скажут правоохранительные органы?"

Вот тогда Миша впервые в жизни порадовался, что несколько лет назад оказался за хулиганство в милиции. Участковый сделал ему замечание, что выгуливает собак в неположенном месте, а он, будучи в плохом настроении, грубо ответил. За что и был доставлен в отделение милиции, где его сфотографировали и взяли отпечатки пальцев. По иронии судьбы, спустя годы наличие этих самых оттисков оказалось для Михаила вопросом жизни и смерти. В буквальном смысле.

-- Сверив мои отпечатки с теми, которые были в базе данных, милиция признала их идентичность, -- говорит Колотурский. -- А это могло означать только одно: я никогда не умирал и являюсь самим собой! Честно говоря, я был просто поражен, насколько быстро была решена проблема, над которой я тщетно бился полтора года. На этот раз суду понадобилось всего 20 минут, чтобы доказать, что я таки живой. Я плакал от счастья, как ребенок.

Но, несмотря на то, что решение суда было вынесено 21 мая, оно вступит в силу лишь 21 июня. Почему? Это еще один абсурд украинской законодательной системы. Месяц Михаилу Колотурскому дается на то, чтобы мог при желании... подать апелляционную жалобу на решение суда. А вдруг передумает "оживать"? Но Мише к подобным "анекдотам" не привыкать: он понимает, что закон есть закон и готов ждать сколько положено. Лишь бы с пользой.

ВИНОВАТЫХ НЕТ

Каких либо "глобальных" выводов от пережитых собственных похорон Миша делать не собирается. Отнюдь не считает их "знамением свыше" и сегодня мечтает о простом человеческом -- поскорее устроиться на работу. По его словам, в молодости ему уже доводилось быть на волоске от смерти. Окончив в 1986 году военно-морское училище, был направлен служить на Дальний Восток. Во время одного из рейсов, судно, на котором он находился, потерпело крушение. Жертв было немало, но 19-летний матрос Колотурский чудом выжил, отделавшись лишь несколькими переломами.

-- Увы, виновных в том, что я потерял полтора года жизни так и не нашлось, -- вздыхает Михаил. -- Знакомые советуют обратиться в суд с требованием моральной и материальной компенсации. Случись подобная история в Америке, потерпевший стал бы уже миллионером. Но мы живем в стране, в которой очень сложно доказать свою правоту. Поэтому судиться больше ни с кем не желаю -- разбирательств со своей мнимой смертью мне хватило на всю оставшуюся жизнь.