КОНСТАНТИН РАЙКИН: "ИГРАТЬ ОТРИЦАТЕЛЬНЫЕ РОЛИ ОЧЕНЬ ПОЛЕЗНО"

Константин Райкин считает себя не просто успешным, а обреченным на успешность. И он это всем давно доказал. Но, судя по его "желчи" в адрес московских критиков и журналистов, хронический "бой" с ними продолжается и по сей день, и каждой своей работой он продолжает доказывать, что природа на нем, сыне великого Аркадия Райкина, уж никак не отдыхает.

Вообще непонятно, как он выдерживает такую нагрузку -- ну, разве что рядом хорошие помощники (по его признанию, абсолютно всю нагрузку по дому взяли его две женщины -- жена Лена и дочь Полина). И, конечно же, срабатывает врожденная выносливость.

Костю Райкина зрители впервые заметили в музыкальном фильме "Труффальдино из Бергамо", где небольшого роста молодой человек -- очень некрасивый, но жутко обаятельный, выделывал какие-то невероятные танцевально-цирковые па. И еще долго во всех концертах и телепрограммах демонстрировалась его уникальная пластичность, отработанная тяжким трудом. Он действительно мог прийти на дискотеку и всю ночь ошалело, без перерыва танцевать. "Никто уже не танцует, все смотрят: сколько же это существо может выдержать?" -- с самоиронией рассказывал сам артист. А утром, как ни в чем не бывало, отдохнувшим он приходил на репетицию.

Но как это далеко от сегодняшнего Константина Аркадьевича! Его девиз: "Во мне есть потребность затеять дело -- энергию же нужно куда-то девать" воплотился в театре "Сатирикон", принятом "из рук" великого отца. Но при всем скепсисе никто не может возразить: он сделал другой театр -- собственный, где чаще под себя выбирает пьесы и создает самые разные по трагизму и комизму роли. И московские театральные циники не будут просто так забрасывать его всевозможными актерскими наградами, включая Госпремию, две "Золотые маски", премии Станиславского, "Хрустальную Турандот" и "Кумира" (хотя сам Райкин и называет их кокетливо "хренатенью").

Недавно Константин Райкин заезжал в Киев со свежим спектаклем "Сеньор Тодеро хозяин", и хотя организаторы гастроли пригласили на спектакль только тележурналистов, игнорируя их газетно-журнальных собратьев, пообщаться с руководителем "Сатирикона" таки удалось. А так как он всегда отличался и талантом блестящего рассказчика, к тому же философствующего, то получился следующий монолог.

ТЕАТР

Привезенный нами "Синьор Тодеро хозяин" -- это шедевриальная работа Роберта Стуруа. Он уже, как Моцарт, принадлежит всему миру и им востребован, и Киеву очень повезло, что он здесь недавно поставил "Царя Эдипа". А за нашу постановку Гольдони "проголосовала" сама жизненная ситуация. Совершенно случайно во Флоренции в огромной многочасовой очереди в галерею Уфицци я вдруг увидел этого странного человека -- этот "мешок обаяния", с которым мы сделали не один спектакль. Выяснилось, что мы живем на соседних улицах в Венеции и оба сюда приехали на поезде. Потому и решили: раз мы так встретились, то это какой-то перст судьбы и надо что-то поставить венецианское. Гольдони как раз и есть венецианец, а "Тодеро" -- одна из его неизвестных пьес и очень редко ставилась в мире. Моя роль здесь -- просто подарок любому артисту (уже в Киеве по телефону от Олега Табакова он узнал, что за эту роль ему присвоили вторую Госпремию. -- Авт.). Этот столетний старик такая мерзость и мразь, что даже становится забавным и обаятельным, так как уже работает на обратную реакцию. Ведь качество роли зависит не от того -- положительная ли она по складу характера или отрицательная. Отрицательные роли играть очень полезно, потому что все это ты берешь из себя, и чем больше, тем более сам удаляешься от опасности быть таким же. Не впускать зло в себя, а выпускать. Говорю это в противовес некоторым деятелям церкви, которые утверждают, что вообще театр -- грех. Из-за этого у меня были в свое время большие тормоза перед принятием православия. Ведь меня не крестили в детстве, и потому уже в сознательном возрасте я стал перед выбором веры, так как очень боюсь остаться без "учета". Театр -- не больший грех, чем любое человеческое поприще, где есть место и дьявольскому, и божьему. Для меня лично -- это абсолютно святое дело, способ стать лучше.

КИНЕМАТОГРАФ

Я недавно снялся в пятисерийном телефильме "Неудача Пуаро". Мне кажется, что это очень хорошая работа Сергея Урсуляка, ее даже выдвинули на "ТЭФФИ". Сергей проработал двенадцать лет артистом в моем театре и это, собственно, и решило мое участие в фильме. Это единственный случай за последнее время, когда кинорежиссер так знает специфику театра и мою личную, что просто лег костьми, чтобы совершенно не затронуть моего театрального расписания. Снимали в Англии во время моего отпуска, хотя в других случаях из-за занятости в театре я не снимаюсь. Но вообще киносъемки для меня до такой степени менее интересная работа, чем театр. Актер в кино не важнее, чем монтаж, пейзаж, чем многие другие компоненты. А в театре актер -- самое главное и порой единственное средство выразительности. В театре победы слаще, поражения горше, там все острее, трагичней, честнее. Ну вот ты работаешь перед камерой. И что? Рассматривает она тебя, как насекомое. А тут тысячный зал, где все: интеллигенты, жлобы, дети, старики -- и всех надо закадрить. И если ты их "возьмешь" -- они будут тебе благодарны. Разве это можно сравнивать?

ПОПУЛЯРНОСТЬ

Да, кино делает актера знаменитым. Это приятно, но не обязательно. Слава не самое главное в нашем деле. Хорошо, если она есть, но ничего, если ее нет. Это говорит человек, которые ее пережил. Просто есть вещи поважнее, чем такое узнавание. Вот я приезжаю за границу, где никогда не слышали мою фамилию, она для них просто сочетание звуков: какой-то Тютькин, Райкин-Швайкин. И за два часа работы я делаю их своими -- они меня уже никогда не забудут. Вот это важнее. Важнее быть понятым, чем обхлопанным, освистанным. Я иногда думаю: "Чего они мне так хлопают? А поняли они меня?" Не любая восторженная реакция есть понимание. Есть еще телевидение -- это, конечно, аудитория, но там работать не очень интересно. Я выбрал театр, а там уже нет стадионных масштабов деятельности, работа идет в глубину, в качество, а это, как правило, связано с потерей популярности.

ПРЕПОДАВАНИЕ

В школе-студии МХАТа у меня свой курс. Я не из тех людей, которые любят ругать современную молодежь -- это просто не мудро. Вообще они лучше, красивее, чище нас. Конечно, есть и отребье плохо воспитанное -- была шпана, ублюдки и в нашем поколении. Конечно, сейчас соблазнов, дьявольщины гораздо больше, зло к себе очень изобретательно заманивает под видом хорошего, и удержаться весьма трудно. И вдруг эти ребята, чистоглазые и чистолицые, которые могут заниматься денежным делом: быть топ-моделями или путанами, почему-то идут в безденежное, монастырское театральное дело. Я готовлю их для своего театра, стало быть, строг с ними. Мучаю их, несчастных: выгоняю, загружаю -- нет у них ни выходных, ни каникул. Зачем им это? Денег больших в ближайшее время не будет, а может вообще никогда не будет. Тех, кто выживает, я только люблю все больше и больше.

САМ СЕБЕ РЕЖИССЕР

Сам я ставлю примерно один спектакль в два года -- получается половина нашего репертуара. Мне о себе сложно говорить, но я режиссурой занимаюсь с таким же интересом и как актерством, и руководством театром. И это приведет, я думаю, к такому же успеху, как и два предыдущих занятия. Моя актерская работа с самого начала сопровождалась очень большим скепсисом со стороны критики и журналистов. Они не могли себе представить, что сын Райкина может быть хорошим артистом. Потом, когда я "объяснил", что я скорее хороший артист, чем плохой, то стал худруком театра, и они решили, что уж худрук я не могу быть хороший -- это слишком жирно для одного. Но по результатам деятельности и успешности театра оказалось, что я и худрук неплохой. Потом режиссурой занялся. Но тут, решили они, уж фиг -- этого уже быть не может. Но нет -- может. И ничего они с этим не поделают. Поэтому и к своей режиссуре я заставлю относиться положительно, так как этим занимаюсь всерьез. А то, что я артист, худрук, режиссер да еще и сын Аркадия Райкина -- что ж, так повезло человеку. Конечно, пережить это очень трудно.

ПЛАНЫ

Пресса поторопилась дать информацию о том, что мы с Владимиром Машковым уже ставим "Собачье сердце" Булгакова со мной в роли Шарикова. Мы только собираемся ставить. Сначала он снимет свою "Матросскую тишину", которую уже начал, и только тогда приступим к этой постановке. Мы уже договорились о сроках -- это должно быть в 2005 году. Так устроен наш театр, что я могу точно сказать (если только, конечно, мирное время и не будет какого-то чудовищного дефолта), то что мы намечаем, будет выполнено в срок. Вот сейчас мы выпустили "Доходное место" Островского в моей постановке. И я знаю, что в феврале 2004 у нас будет премьера "Ричарда III" Шекспира в постановке талантливого питерского режиссера Юрия Бутусова, так как под это мы уже за несколько месяцев будем продавать билеты. Мне очень интересны сегодняшние молодые режиссеры, потому что они иное поколение, иной театр, а очень полезно иметь дело с разными "источниками энергии". Дальше "Снегурочка" Островского, которую я давно заприметил -- дипломный спектакль моего курса в Школе-студии МХАТа.

КИЕВ

Очень хорошо отношусь к Киеву и свидетельство тому -- я периодически сюда приезжаю и привожу новые работы. Киев -- очень театральный город, здесь хорошая публика, во всяком случае, темпераментней, чем в Москве -- все проходит раза в полтора жарче. Это не значит, что публика здесь лучше, просто, видимо, российский темперамент другой, чем украинский. У меня семья с украинскими корнями, и потому ежедневно на себе испытываю украинский темперамент жены и дочери. Я, правда, ему противопоставляю свой еврейский: тоже, так сказать, не пальцем деланные, но все-таки мне бывает несладко.

ЗА КУЛИСАМИ

Константин Райкин был в приемной комиссии, когда абитуриент из Киева Сергей Маковецкий поступал в ГИТИС. Райкину он категорически не понравился. Спустя годы они встретились на одной съемочной площадке в телесериале "Неудача Пуаро", и Маковецкий ему это "припомнил". Тот расстроенно сказал: "Как я мог тебя не рассмотреть?", так как Сергей сегодня -- один из его любимых артистов.

Однажды в свой проект его пригласил Стивен Спилберг (называлась сумма гонорара Райкина в 17 миллионов долларов). Но тот сразу отказался, объясняя, что не может оставить свой театр. В Голливуде, естественно, этого не смогли понять: "Может, он думает, что это в рублях? Может, не знает фамилию Спилберг?"

На главную роль в свой фильм "Трудно быть Богом" Райкина приглашал и Алексей Герман. Для этого ему бы пришлось уйти из театра, как минимум, на пять лет. Константин Аркадьевич и от этого предложения отказался, даже не читая сценария. Герман очень обиделся.

На вопрос, кому бы он не смог отказать, Райкин называет Никиту Михалкова, прославившего его в своем фильме "Свой среди чужих, чужой среди своих". -- У меня к нему природная тяга, которую сложно объяснить", -- говорит он.

АНКЕТА ГЕРОЯ

-- Вы соблюдаете "здоровый образ" жизни?

-- Мне приходится об этом думать: что есть, что пить. Я покончил с курением: оно мне стало мешать.

-- Ваше хобби -- парфюмерия. Какой любимый запах на сегодняшний день?

-- Французский парфюм "Sergio Nero".

-- Какую роль в вашей жизни играют женщины?

-- Большую. Женщина -- это электричество для мужчин. В некотором смысле я такой женопоклонник, что можно сказать -- все в жизни делается ради них и для них. Театр вообще невозможен без любви и женщин.

-- Ваш любимый напиток?

-- Водка.

-- Любимая еда?

-- Русская -- пельмени и картошка.

-- Любимые писатели и композиторы?

-- Достоевский и Верди. Пушкин и Шуберт.

-- Больше всего ценимое качество в людях?

-- Доброта.

-- А ненавистное?

-- Рабство.

-- Формула жизни?

-- Везет тому, кто этого заслуживает.