В ВИННОМ ПОГРЕБЕ НЕПЛОХО БЫ... ПОСЕЛИТЬСЯ И ПОВЕСЕЛИТЬСЯ

Меня пригласили на экскурсию в винный погреб. Одетые в шорты и маечки экскусранты, пожелавшие взглянуть на коллекцию благородных напитков, сразу же начинают зябко ежиться. И есть от чего -- холод могильный, температура в подвале никогда не поднимается выше 12-14 градусов.

-- Что это у вас, как в морге, -- решил повозмущаться потный усатый мужчина с московским акцентом, -- а если я заболею и отпуск на смарку?

Симпатичная экскурсовод объясняет, что по другому нельзя -- такой температурный режим лучший для хранения вина.

Путешествие по подвалам "Массандры" начинается с верхнего уровня -- тут хранятся бочки, где набирается силы и ждет своего часа вино. У всех экскурсантов -- и пьющих, и трезвенников -- на секунду перехватывает дыхание, когда взорам открывается длиннющий (метров 150) коридор, заставленный по обе стороны в три яруса громадными бочками. Для их изготовления испокон веков используют дуб с Западной Украины -- твердый и пористый, он придает вину особый аромат. Днища бочек испещрены загадочными цифрами, но здесь нет никакой кабалистики: обозначен всего лишь вес полной и пустой бочки, ее инвентарный номер и дата последнего замера. Кто-то из гостей каламбурит, озвучивая мысль, уже добрую минуту витавшую в умах собравшихся: "Неплохо бы здесь поселиться и чуть-чуть повеселиться!"

Под потолком, кроме лампочек, протянулось подозрительное лабораторное устройство. Это колба, по которой струится ручьевая вода, поддерживающая температурный режим и влажность (92-94 процента).

-- В девяти галереях хранится около миллиона бутылок, -- говорит наш гид. -- В 1991 году Книга Рекордов Гиннеса признала нашу коллекцию вин крупнейшей в мире. Это неудивительно: эту коллекцию начал собирать еще в конце позапрошлого века основатель завода -- Лев Голицын.

Перед нами открывают бронированные двери галереи с самыми редкими, дорогими и ценными винами: здесь хранится музейный фонд на 37 тысяч бутылок. Длинный коридор похож на древнюю усыпальницу, а бутылки, старше любого из присутствующих, прячутся в нишах...

"Сокровищница виноделия" выглядит непрезентабельно -- кругом плесень, разводы от сырости, а на полках лежат грязные, пыльные бутыли. Лежат для того, чтобы смачивалась корка, и вино не испарялось. У многих вогнутое донышко -- для специальной подставки. Отстав от толпы, я тянусь протереть особенно мерзко перемазанную бутылку, но меня одергивает чей-то строгий окрик сзади. Оказывается, за нами увязался "хвост". Девушка в белом халате следит, чтобы никто не "спионерил" или не разбил бутылку вина, стоимостью иногда с хорошую иномарку. Протирать бутылки тоже нельзя -- пыльные и грязные, они так и продаются, что является ее условным паспортом. Чистую бутылку могут просто отказаться купить.

Меня "загоняют" обратно -- слушать рассказ об истории завода. Мы по чуть-чуть продвигаемся вперед и становится понятно, что чем дальше в подвал, тем старее и ценнее вина. Кое-где на стенах видны странные выбоины, похожие на следы от пуль. Это действительно вмятины от выстрелов, но нет, хранилище не грабили -- их оставили немецкие "шмайссеры".

Во время Великой Отечественной войны был дан приказ -- эвакуировать завод по морю в Грузию. Вывезти удалось немного -- 57 тысяч бутылок и 120 тысяч литров бочкового вина. Остальное приказали уничтожить. Говорят, три дня море у берегов Ялты было красным, а вода насытилась спиртом до 6, 5 процентов. Оккупировав Крым, фашисты не стали разрушать завод, а поставили сюда грамотного управляющего...

А вот осколки гражданской войны -- вина без этикеток, неизвестного происхождения и года, реквизированные из помещичьих усадеб и переданные в музей. Красноармейцы долго дегустировали буржуйские закрома и бутылки сохранились в единичных экземплярах. Тратить их на анализы жалко, и остается лишь гадать, что же там внутри.

Наконец, мы доходим до самого дальнего конца подвала. С трепетом и благовейным шепотом нам показывают самый ценный экспонат коллекции -- "Херес-де-ля Фронтера" урожая 1775 года. Херес "изобрели" испанцы, а прославленный британский пират сэр Френсис Дрейк украл у них рецепт. В Англии его стали называть "шерри". А в Российскую империю хересовые дрожжи впервые попали лишь в 1908 году.

Последний раз бутылочку без преувеличения "десятизвездочного" хереса открывали на заводе в 1969 году, когда праздновали юбилей одного из корифеев виноделия. Говорят, оно было бесподобным. Охотно верится, ведь вино с каждым годом становится все лучше. Правда, меньше всего "живут" столовые вина (20-40 лет) и десертные (80). Два раза музей продавал этот херес с аукциона "Сотби". Первая бутылочка "Фронтеры" ушла за 24 тысячи у.е., а на следующий год -- за 50 тысяч. Услышав фантастическую цену, гости как один начинают остервенело фотографировать полочку, где компактно лежит эквивалент 300 тысяч долларов. Самое же дорогое заводское вино стоит около 4 тысяч у.е., а самое дешевое коллекционное (урожай 1993 года) -- 80 гривен.

На следующей полке притулились подаренные именитыми гостями бутылки. Водку, коньяки, вина и что-то с иероглифами украшают дарственные надписи: "от Лукашенка", Путина, Клинтона, Трайковского... Посол Великобритании после посещения коллекции остался недоволен -- как так, нет ни одной британской бутылки! В итоге подарил шотландское виски.

Нас, продрогших и глотающих слюнки, ведут в дегустационный зал. На столах выстроились не батареи бутылок, а деревянные подставки на десять бокалов (винные бокалы широкие и сужены к верху). Из 60 марок вина пробовать будем лишь 9 лучших. Еще на столах соленая соломка, галеты и минералка, но не закусывать, а перебивать вкус вина. По правилам, сначала пробуют наименее сладкие и крепкие вина, а если есть белые, их дегустируют в первую очередь. Сомелье сопровождает каждый бокал комментариями, раскрывая вкусовые особенности порции. Отпускники покидают винные погреба точь-в-точь, как Максим Горький, фраза которого весит на одной из стен: "Пил и восхищался. Ушел относительно трезв только по недостатку времени..."