"ВСЕ, О ЧЕМ Я ПОЮ, ПРОИСХОДИТ В МОЕЙ ЖИЗНИ"

Когда стало понятно, что к назначенному времени в Лавру добраться можно только на вертолете, я бросилась звонить. Но мобильный народного артиста Украины Николая ГНАТЮКА был отключен... Путем сложной комбинации типа "помощь друга" артиста все же предупредили, что корреспондент безнадежно опаздывает. И артист дождался!

Николай сразу же огорошил заявлением:

-- Я надеюсь, вы увидите сегодня совершенно другого человека. Предыдущие семь лет я старался не навязываться публике, прессе. Но вел себя так пассивно не потому, что в моей жизни ничего не происходило или нечего было сказать. Просто всему свое время.

-- Может, вы были на что-то обижены?

-- Нет, но если откровенно, то уж кто-кто, но я мог бы обидеться очень сильно! Пусть это будет нескромно. Но я -- единственный из украинских артистов, получил Гран-при на Международном конкурсе в Дрездене и первое место на конкурсе Интервидения в Сопоте. Украина, слава Богу, дала возможность стать звездой, но удержаться в этом статусе, устоять и продолжать быть звездой очень сложно. Певец, который снимался когда-то в международных программах вместе с группой "АББА", Хулио Иглесиасом, Сальваторе Адамо и Мирей Матье, в Киеве не мог добиться разрешения иметь свой оркестр. А сейчас здесь вообще никому нет дела до настоящих профессионалов. И это отношение идет "сверху". Но если мы не научимся ценить самих себя, то кто же нас будет ценить на международном уровне? Я говорю об этом, пройдя непростой путь, по которому и дальше с Божьей помощью двигаюсь.

"В ШЕСТОМ КЛАССЕ Я ПЕЛ В КИЕВСКОЙ КОНСЕРВАТОРИИ"

-- Мне всегда казалось, когда я видела вас на экране с "Барабаном" или "Птицей счастья", что вы -- счастливчик или везунчик по жизни.

-- В этом что-то есть. Из какого-то забитого села Немировка Староконстантиновского района Хмельницкой области... Это действительно можно назвать каким-то промыслом Неба. Потому что записывать на мой счет эти заслуги означало бы очень польстить мне.

-- Но вас ведь не какая-нибудь Божественная сила поставила на эстраду?

-- Ну, у меня была мечта, конечно... Пел с самого детства, лет с 7--8 выступал на всех школьных вечерах и концертах, и мой друг даже готовил меня в артисты. И говорил мне: "Когда будешь сниматься, ты должен нас показывать такими, как мы есть!" Я думал об этом, получая первую премию на конкурсе в Сопоте, где участвовали артисты, за которыми стояли крупнейшие фирмы, большие деньги -- миллионы. А у меня за спиной -- интриги...

-- А как родители относились к этой вашей мечте?

-- Это очень особая тема -- родители. С одной стороны, я рос несколько сиротливо (не будем уточнять), а с другой -- не ощущал никакого давления, и хорошо. В принципе, родители поначалу не очень верили, а потом, конечно, радовались за меня! Я с самого детства был самостоятельным. Пришел как-то домой и сказал: "Я иду в музыкальную школу". И мне купили баян. А почему в музыкальную школу? Потому что там был хор. Меня прослушал учитель Сергей Кириллович Семенов и сказал: "Мы тебя берем солистом". Очень важную роль в моей судьбе сыграла мама, которая после четвертого класса отправила меня учиться в город Староконстантинов. Первое время было очень сложно: городские все такие расфуфыренные, а у меня проблема -- добравшись до школы, вычистить ботинки. Они-то по асфальтику пришли, а я -- как неизвестно кто, за семь километров, часто и пешком.

-- В общем, все своим трудом. А после школы -- в институт?

-- Если мама привела меня в школу в город, то в институт посоветовал идти отец. Он учился в Ровно в партшколе и однажды рассказал своим коллегам обо мне. А я к тому времени уже имел всякие школьные лауреатства... Кстати, в шестом классе я пел в Киевской консерватории, на ученической олимпиаде. Стал лауреатом, мне подарили приемник, и приз вручал сам Кондратюк! Конечно, сегодня он не помнит об этом... Приехал я тогда в Киев, сам себе купил шорты и белую рубашку и выступил. А когда мы возвращались домой и сели в поезд, который шел в Хмельницкий, вместе с какой-то девочкой просто плакали от счастья -- нас дома ждали кошенята и собачка и все родное. Теперь мне кажется, что я когда-нибудь также закончу свои выступления и сяду в поезд...

Так вот, отцу кто-то из друзей посоветовал, чтобы я поступал в музыкально-педагогический институт. В общем, мы поехали в Ровно, я спел и меня взяли. Был не самым лучшим студентом, но закончил институт достаточно прилично.

"КАКОЙ-ТО ГЕРР НИЧКЕ ПРИВЕЗ ГНАТЮКУ ЕГО БУДУЩЕЕ"

-- А когда же началась собственно эстрада?

-- Меня направили в Балту (это в Одесской области) преподавателем в педучилище. Приехал я туда, и меня такая тоска взяла!.. Отправился в Одессу и в грустных путешествиях по городу набрел на объявление: "Одесской филармонии в оркестр "Мы -- одесситы" требуются певцы". Пришел в отдел кадров и говорю: "Вам требуются певцы -- я пришел". Женщина рассмеялась: "Вы хотя бы прослушались! Там оркестр как раз репетирует". Руководитель коллектива Владимир Наумов меня прослушал и сказал: "Мы тебя берем". Так я стал солистом оркестра.

А потом я ушел в армию, служил в Ансамбле песни и пляски в Германии. В наших программах участвовали звезды, с Бисером Кировым мы в шахматы играли еще тогда. После армии я поехал в Ленинград, пришел в эстрадную студию к Илье Яковлевичу Рахлину и сказал: "Хочу учиться у вас". Он говорит: "У тебя же есть высшее образование!" -- "Хочу учиться эстрадному пению". -- "Ну, расскажи о себе". Я стал рассказывать, смотрю -- у него слеза покатилась. Думаю: "Возьмет, точно!" Дали мне общежитие, и я оказался в Ленинграде! Стипендия была, правда, копеечная, мама помогала мне. Зато там была студия! Вот когда начались записи. Потом меня пригласили в ансамбль "Дружба", я начал мелькать. Но все это было еще не то. Однажды я приехал в Киев, увидел пластинку: "Оркестр под управлением Ростислава Бабича. Поет София Ротару". Подумал: "А почему я не пою?" Нашел Бабича, говорю: "Здравствуйте, я -- Гнатюк". -- "Ну и что? Гнатюки у нас есть"! Я говорю: "Еще будут"! Записали несколько песен, и когда приехал в следующий раз к родителям, заметил, что меня узнают на улицах.

В 1979 году я стал лауреатом Всесоюзного конкурса артистов эстрады, а после этого меня послали на конкурс в Дрезден. Я какому-то чиновнику сказал: "Нам надо победить!" Он спрашивает: "А ты знаешь, как?" -- "Знаю". -- "Приезжай, поговорим". Короче, мне поверили. У меня была песня на немецком языке "Наверное, мне все это только приснилось". А вторая, по условиям, должна быть русских авторов. Я нашел песню "Мы с тобою танцуем". Помню, приехал на дачу к Давиду Тухманову, который тогда был очень засекреченной личностью. Позвонил, он открыл ворота: "Как ты меня нашел?" Я сообщил, что хочу, чтобы он сделал для меня аранжировку. Он написал просто шикарную, и я получил Гран-при. Конечно, я пел, как вы догадываетесь.

Но все было не так просто. Прилетел я в Германию, а партитуры, которые пересылало Министерство культуры, не пришли. (Вот когда начались интриги, которые продолжаются до сих пор!) Идут репетиции, звезды работают, а я сижу. А конкурс уже завтра, то есть, я "пролетаю". И тут вспоминаю, что песня была издана фирмой "Амиго", а значит, у них в библиотеке могут быть ноты. Редактор программы звонит в Берлин: "У вас есть такая-то песня?" Решалась моя судьба. На том конце провода после паузы: "Есть".-- "Вы могли бы завтра с Манфредом Ничке передать партитуру"? -- "Хорошо". Так какой-то герр Ничке привез Гнатюку его будущее. Прихожу на репетицию, дирижер посматривает на меня с подозрением. Оркестр играет, я слушаю. Он спрашивает: "Вы вообще-то умеете петь?" -- "Не волнуйтесь, вечером вы в этом убедитесь!" Прошли пару раз, я сказал: "Мне все ясно. Данке!"

-- Мудро: многих наших конкурсантов "резали", услышав в них конкурентов.

-- Это не от мудрости, а от обстоятельств. Вечером я спел, и мне единственному бисировали. На следующий день проснулся под собственные песни по радио. На банкете Бисер Киров сказал: "Пройдет время, и ты скажешь: "Кто такой Бисер Киров?" Но мы остались друзьями...

-- Ходили слухи, что вы пользовались поддержкой высокопоставленных лиц.

-- Никогда в жизни! Хотя я уважал их, и они, думаю, -- меня.

-- Видимо, кому-то было выгодно, чтобы о вас ходили такие слухи.

-- Целая работа была проведена. Она проводится и сейчас. С разными формами нападения, изощренными -- вплоть до оккультных. Москва подключилась позднее, когда я ехал на Сопот. Фамилий называть не буду: однажды оговорился, не хочу больше никаких стычек. Но это нормальная жизнь на грешной земле. Я не жалуюсь совершенно!

"КАРЕЛ, СТОП! РЕПЕТИРУЕТ ГНАТЮК!"

-- А на конкурсе в Сопоте все прошло гладко?

-- Какое там! Меня не хотели отпускать из Киева, несмотря на то, что пришло именное приглашение. Я тогда уже работал в мюзик-холле, и после Дрездена стал популярен. Однажды был случай с Карелом Готтом, на съемках передачи "Пестрый котел" в Берлине. Приехал я около 5 часов вечера, меня сразу отвезли на репетицию. В семь -- начало прямого эфира на весь мир. А я с дороги, в пыли, мне надо в ванну, переодеться, покушать... Подзываю переводчика и говорю: мол, даю режиссеру 10 минут, и если за это время я не отрепетирую, значит, вечером не выступаю. А на сцене в это время был Карел Готт. Вдруг слышу: "Карел, стоп, битте! Сейчас будет репетировать Николай Гнатюк". Карел Готт позже мне сказал: "Но хоть вечером ты мне дашь спеть?.." Мы встретились год назад, в Мюнхене. Была дождливая осень, я шел по улице в грустных раздумьях (очень переживаю, что мой сын живет за границей), и вдруг навстречу мужчина -- усталый, хромой... И так похож на Карела Готта! Он прошел, а я подумал: "А вдруг и правда -- Готт?" Возвращаюсь, забегаю наперед. Он останавливается, снимает кепку, и я вижу его прическу, глаза. Подхожу: "Ты -- Карел?" -- "Да!" Он посмотрел на меня, вспомнил: "О, как это давно было..."

-- Расскажите о Раймонде Паулсе.

-- О, это -- гений! Начну с конца. Когда я получил первую премию в Сопоте, по условиям должен был разделить ее с авторами. Звоню в Ригу: "Раймонд Вольдемарович, я вам деньги должен -- получил 60 тысяч злотых, третья часть ваша". А он: "Николай, никогда больше со мной о деньгах не говори. Ты меня понял?"

-- Итак, мы добрались до "Барабана".

-- Сейчас я открою одну тайну. Когда мне дали послушать мелодию Паулса, текста еще не было. Я позвонил Раймонду: "В аранжировке в начале такой-то проигрыш, потом столько-то тактов -- соло барабана". -- "Я не могу понять, почему?" -- "Раймонд Вольдемарович, я буду играть на барабанах и высчитал, сколько нужно времени, чтобы выйти и взять микрофон". Он сделал все до тончайших нюансов. Людмила Дубовцева (ведущая радио "Маяк"), которая дружила с Андреем Вознесенским, попросила его написать текст. Я придумал историю, чтобы удивить публику и жюри -- ведь все поют, и лучше меня. Вознесенский спрашивает: "Почему барабан?" Людмила ему: "Андрей, не обращай внимания, он хочет -- пускай играет!" А я когда-то играл на барабане в институте, меня даже брали на свадьбах подрабатывать.

Так вот. Размышляя над своей жизнью, я обратил внимание на одну закономерность. Все, о чем я пою, у меня, как правило, потом происходит в жизни. В этой песне, если помните, девушка могла танцевать на барабане. Именно в это время я женился на танцовщице. Дальше: какой бы она легкой не была, все-таки она могла поранить барабан каблучком. У нас не сложилась семейная жизнь -- мы развелись. Выходит, мною эта ситуация была заранее запрограммирована в песне.

-- Но Вознесенский тоже приложился.

-- Ему Муза навеяла, ведь поэты всегда больше знают, чем другие люди. Теперь ситуация другая: текст песни я изменил. Снял танцовщицу с барабана, а вместо каблучка: "Но теперь, прошу тебя, барабан ты не порань". Сейчас у нас с бывшей женой нормальные отношения. Она хорошая мать, ей тоже непросто. Я ни в чем ее не виню. Не утверждаю, но думаю, что она, наверное, о многом сожалеет.

"МОЕ ВЫСТУПЛЕНИЕ НА "СЛАВЯНСКОМ БАЗАРЕ" УКРАИНСКОЕ ТВ НЕ ПОКАЗАЛО"

-- Когда и где состоится ваше ближайшее выступление?

-- На "Славянском базаре в Витебске" -- я пою в концерте-открытии и в программе Дня Украины. Кстати, в прошлом году я пел в концертах фестиваля, был в жюри и даже вел программы. И, как ни странно, ни одно мое выступление не показали по украинскому ТВ. Разве это не определенное отношение к Николаю Гнатюку? Но, слава Богу, есть Белоруссия, где я почетный гражданин уже двух городов -- Могилева и Георгиевска. Теперь это тоже моя родина, так же, как и Россия. К слову сказать, я уже в Киеве почти не живу. И где живу, не скажу. Но на мои выступления в городе это никак не влияет.

-- В одном из интервью на вопрос, что главное для певца, вы ответили: "Совесть".

-- Да, и по-прежнему так думаю. Марк Бернес, Леонид Утесов -- разве это были оперные голоса? Мы, кстати, были знакомы с Леонидом Осиповичем. Однажды на съемке программы "Песня года" меня подзывает редактор: "Тебя Утесов ищет". Я прихожу: "Здрасьте, вы меня искали?" -- "Ага, вот ты какой! Ну, ты там в Сопоте дал! А что у тебя с Одессой связано? Где ты там жил?" -- "На спуске Кангуна" -- "А, это недалеко от порта..." Это была его последняя телесъемка. И мне вдруг показалось, что он как бы передал мне эстафету. Когда в финале программы Утесов пел "Нам песня строить и жить помогает", на сцене стояли все наши мэтры, и я -- в самом дальнем углу. В проигрыше Утесов обернулся, нашел взглядом меня, я ему кивнул, он мне ответил, повернулся к залу и продолжил петь...

-- А знаете, Николай, по-моему, вы все-таки счастливчик!

-- Но если бы вы знали, сколько у меня было в жизни трудностей, сколько сейчас проблем... Но, повторяю, это нормальная сегодняшняя жизнь. Это воспитывает характер, и даже интонацию в песне. Как много в мире есть фестивалей! Я верю, жизнь, по большому счету, только начинается!..