МАРИЯ БОЧКАРЕВА -- РОССИЙСКАЯ ЖАННА Д'АРК ХХ ВЕКА --

Мария Леонтьевна Бочкарева... Эту женщину боялись и ненавидели, ею восхищались и гордились. Ее воспоминания "Яшка" были изданы в США и многих странах Европы. Эту книгу читали Вудро Вильсон, Теодор Рузвельт, Троцкий, Уинстон Черчилль, король Англии Георг V, Долорес Ибаррури... В России же "Яшка" долгие годы лежал в спецхранах библиотек.

"ДОБРО" ОТ НИКОЛАЯ II

Мария Бочкарева (Фролкова) родилась в июле 1889 года в деревне Никольское Кирилловского уезда Новгородской губернии в крестьянской семье. Когда Марусе исполнилось шесть лет, семья переехала в Сибирь, где правительство наделяло переселенцев большими земельными наделами безвозмездно. Мария была третьим ребенком в семье. С ранних лет -- нелегкий крестьянский труд, присмотр за хозяйскими детьми, работа посудомойки и даже заливка асфальта.

В 15 лет Мария неудачно выходит замуж. Пьянство мужа и вечные побои вынуждают ее бежать от такой жизни в Иркутск. Со вторым мужем она живет гражданским браком, однако и этот союз распадается. Второй муж, несмотря на состоятельных родителей, оказался игроком и с бандитскими наклонностями.

Шел ноябрь 1914 года. Первая мировая или, как ее называли очевидцы, Великая война, прочно входила в жизнь Российской Империи. Мария принимает решение идти на фронт. Она вспоминает: "Мое сердце рвалось туда -- в кипящий котел войны, чтобы принять крещение в огне и закалиться в лаве. Мною овладел дух самопожертвования". Придя в штаб 25-го резервного батальона, расквартированного в Томске, она заявила о своем желании стать в строй. У встретивших ее офицеров это заявление вызвало и хохот, и полное недоумение. Ей попытались объяснить, что женщин берут в армию только в сестры милосердия и в другие вспомогательные службы, однако Мария снова заявила о своем решении идти на фронт рядовым солдатом. Командир батальона предложил ей направить телеграмму царю, который только и мог разрешить этот вопрос.

Спустя некоторое время в штаб батальона пришла телеграмма от Николая II, где он разрешал зачислить Марию в строй. Ее первое появление среди новобранцев в солдатской форме вызвало взрыв хохота и насмешек. Солдаты обступили Бочкареву со всех сторон, толкали плечом, щипали, пока не убедились, что она -- женщина. Медленно, но прочно устанавливались ее отношения с солдатами. Среди них было принято называться сокращенными именами или прозвищами. Выбрала себе такое и Мария -- Яшка, в память о втором муже...

В феврале 1915-го, после трехмесячного обучения, Мария оказалась на фронте в 28-ом Полоцком пехотном полку. Первый неудачный для полка бой с немцами, первая кровь и потери... Мария не может вынести стонов своих раненных товарищей и ползет на нейтральную полосу под немецкие пули. Пятьдесят спасенных жизней и заслуженная награда. Бочкарева очень быстро стала живой легендой полка. Она ходит в разведку, вытаскивает раненных под огнем, участвует в штыковых атаках, несет наравне с мужчинами всю тяжесть боевой службы. Три раза за Великую войну Мария побывала в Киеве. Один раз проездом, а остальные -- на излечении ран. Свое первое ранение в ногу она лечила в киевской Евгеньевской больнице, превращенной в госпиталь. Бочкареву производят сначала в младшие, а затем в старшие унтер-офицеры и доверяют командовать взводом. На ее груди заслуженные награды -- все четыре степени Георгиевского креста и три медали, а на теле -- память о четырех ранениях.

ЖЕНСКИЙ "БАТАЛЬОН СМЕРТИ"

Февральскую революцию Мария встречает сначала восторженно. Однако повсюду начали создаваться комитеты, растет большевистская пропаганда, армия превращается в говорильню, и солдаты отказываются сражаться. Мария взывает к их долгу, чести и совести, но, увы. Идут сплошные митинги и братания с немцами.

Страстная патриотка, понимающая, что войну необходимо закончить только победой, Мария не может оставаться в такой обстановке и уезжает в отпуск. По дороге она заезжает в Петроград и заходит к М.В. Родзянко -- председателю Государственной Думы, с которым познакомилась еще на фронте. Он повез ее в Таврический дворец, где заседали солдатские депутаты. Мария рассказывает о своем нелегком солдатском пути, и здесь же у нее рождается идея создания женского отряда -- для пробуждения боевого духа в разложенной большевиками армии. Много было высказано мнений и сомнений, в том числе и морального порядка, но Бочкарева твердо заявила: "Если я берусь за формирование женского батальона, то буду нести ответственность за каждую женщину в нем. Я введу жесткую дисциплину и не позволю им ни ораторствовать, ни шляться по улицам... В предлагаемом мной батальоне я буду иметь полную единоличную власть и добиваться послушания. В противном случае в создании батальона нет надобности".

Идею одобрил Верховный Главнокомандующий генерал А.А. Брусилов и утвердил А.Ф. Керенский. 21 мая 1917 г. Мария Бочкарева выступает в Мариинском дворце Петрограда с призывом к женщинам России стать в ряды 1-го Петроградского женского Батальона смерти. Ее слова как всегда просты и понятны: "Я обращаюсь к женщинам, чьи сердца кристально честны, чьи души чисты, чьи помыслы благородны. С такими женщинами мы покажем пример самопожертвования, чтобы мужчины осознали свой долг и исполнили его в этот тяжкий час испытаний!" Сразу около двух тысяч женщин откликнулись на призыв Бочкаревой. До 30% оказались курсистками (были и бестужевки) и до 40% имели среднее образование. Пришли все -- и сестры милосердия, и домашняя прислуга, крестьяне и мещанки, выпускницы университетов. Были и представительницы очень известных фамилий -- княжна Татуева из знаменитого грузинского рода, Дубровская -- дочь генерала, батальонным адъютантом была Н.Н. Скрыдлова -- дочь адмирала Черноморского флота.

Женщины проходили медкомиссию и стриглись почти наголо. В первый же день Бочкарева выгоняет из батальона 30 человек, на второй -- 50. Причины обычные -- хихиканье, флирт с мужчинами-инструкторами, невыполнение приказов. Она постоянно призывает женщин помнить о том, что они солдаты, и серьезнее относиться к своим обязанностям. Несколько раз прибегает и к пощечинам в качестве наказания за дурное поведение.

Большевики очень быстро поняли угрозу, исходившую от женского батальона. Еще в первые дни формирования Мария получила порядка тридцати писем с угрозами. Однако она продолжала свое нелегкое дело. Часть женщин, распропагандированных большевиками, предприняли попытку сформировать комитет и выступили с резкой критикой той железной дисциплины, которая царила в батальоне благодаря стараниям Бочкаревой. В батальоне произошел раскол. Бочкарева была вызвана поочередно к командующему округом генералу Половцеву и Керенскому. Оба разговора протекали очень бурно -- с криками и стучанием кулаками по столу с обеих сторон!

Бочкарева переформировала батальон, в котором осталось 300 штыков. Все до 35 лет и только одной доброволице 40. Запись уже прекращена. На вопрос корреспондентов газет о запасных кадрах Мария отвечает: "Ни к чему. Уйдем и умрем..." Предварительный смотр батальона прошел с 12-балльной отметкой. На женщинах-солдатах были особые погоны -- белые с продольными черной и красной полосами, а на правом рукаве гимнастерки -- красно-черная стрела углом вниз. Кстати, 2-я рота 1-го Петроградского женского Батальона смерти, которая охраняла Зимний дворец в октябре 1917 г., на фронте никогда не была и состояла как раз из получивших от Бочкаревой "отвод" за "легкое поведение".

"ВОТ ЭТО НАСТУПЛЕНИЕ -- БАБЫ И ОФИЦЕРЫ..."

21 июня 1917 г. батальон в новом обмундировании стоял на площади перед Исаакиевским собором. Прошел торжественный молебен при стечении больших толп народа и построенных частях петроградского гарнизона. Члены правительства и генералы провожали батальон на фронт. Унтер-офицер Мария Бочкарева, впервые в истории Русской Армии, принимала из рук архиепископа боевое знамя. Генерал Корнилов, представлявший командование армии, вручил Марии револьвер и саблю с золотыми памятными планками на рукоятке и эфесе. Керенский произвел Бочкареву в офицеры и прикрепил тут же погоны прапорщика.

24 июня подразделение выступило на фронт. На фронте батальон придали 525-му пехотному полку. Солдаты встретили батальон насмешками. Бочкарева вспоминала, что "никогда прежде не встречала такой оборванной, разнузданной и деморализованной шантрапы, называемой солдатами". Это был плод большевистской пропаганды в своем законченном виде. Женский батальон представлял собой слишком резкий контраст по сравнению с этой бандой. Несмотря на суровую дисциплину, Бочкарева пользовалась непререкаемым авторитетом среди своих "солдатиков", как она сама любовно называла бойцов батальона.

8 июля 1917 г. в 3 часа должно было начаться наступление и первый бой батальона. Он занимал позицию в передней линии окопов, поддерживаемый с флангов другими ротами. Все ждали сигнала к атаке... Но целый корпус замитинговал -- идти в атаку или не идти? В этом постыдном занятии солдаты провели весь день... Когда уже сгущались вечерние сумерки, к женскому батальону подошли 75 офицеров во главе с командиром 525-го полка подполковником Ивановым и 300 оставшихся верными присяге солдат. Они попросили разрешения у Бочкаревой стать в строй батальона. Было принято общее решение наступать, чтобы тем самым пристыдить солдат и заставить их подняться в атаку. Общее командование приняла на себя прапорщик Бочкарева. Командованию было доложено о принятом решении. Солдаты на обеих флангах батальона издевались и зубоскалили: "Ха-ха! Вот это наступление -- бабы и офицеры!"

Цепь построили так, что каждую женщину прикрывали с обеих сторон мужчины. Офицеры распределились на равном расстоянии по всей цепи. И вот батальон двинулся в атаку! Немцы открыли огонь, появились первые убитые и раненые. Время от времени женщины и офицеры оглядывались назад -- не встают ли солдаты? А солдаты продолжали уже завороженно смотреть на эту уходящую в сумерки цепь. Какая-то жалкая тысяча шла на прорыв немецкого фронта. И вот что-то зашевелилось в окопах, людские массы обогнали батальон справа и слева и заняли с ходу первую и вторую траншеи немцев. Надо дальше -- в третью! Но новый враг стал на пути русского солдата -- в немецких траншеях оказались в изобилии водка и пиво. Многие с остервенением набросились на спиртное... Батальон опять остался один против накапливающих силы для контратаки немцев. В этой безнадежной ситуации, когда дорог был каждый штык и каждый выстрел в сторону неприятеля, Бочкарева застала одну из своих девушек с каким-то солдатом, занимающимися любовью за стволом дерева. Бочкарева вспоминала, что не в себе от ярости "проткнула девку штыком, а солдат успел убежать".

ЛЕНИН УБЕЖДАЛ БОЧКАРЕВУ СТАТЬ "НА СТОРОНУ НАРОДА"

После боя в строю осталось 200 женщин-солдат. Батальон потерял 30 убитых и 70 раненых. Бочкарева была произведена в чин подпоручика, а впоследствии -- в поручики. А в это время уже по всей стране шло формирование женских частей. Военный совет 29 июня утвердил положение "О формировании воинских частей из женщин-добровольцев". Официально на октябрь 1917 года числились: 1-й Петроградский женский Батальон смерти, 2-й Московский женский Батальон смерти, 3-й Кубанский женский ударный батальон. Были организованы и женские команды связи: в Петрограде -- 2, в Москве -- 2, в Киеве -- 5, в Саратове -- 2. Стихийное формирование женских отрядов шло в Киеве, Минске, Полтаве, Харькове, Симбирске, Вятке, Смоленске, Иркутске, Баку, Одессе, Мариуполе. В июне был объявлен приказ о формировании первой Морской женской команды.

Большевистский переворот ставит батальон в невыносимое положение. Бочкарева распускает батальон, снабдив девушек гражданским платьем и документами... Мария едет домой, но по пути в Петрограде ее арестовывают и отбирают врученное Корниловым оружие. Происходит разговор с Лениным и Троцким, которые убеждают ее встать "на сторону народа". Несмотря на то, что Бочкарева твердо заявила им о том, что они погубят страну, ее отпускают с документами и билетом домой.

7 января 1918 г. она получает телеграмму из Петрограда от одного из генералов с просьбой приехать. Подпольная офицерская организация просит ее установить связь с генералом Корниловым, который уже формировал Добровольческую армию на Дону. По поручению Корнилова она едет в США просить помощи для борьбы с большевистской властью. Ее появление в военной форме с крестами и медалями произвело фурор. Для нее открылись двери домов многих высокопоставленных лиц. Она встречалась с министром обороны и госсекретарем США... А дальше -- Англия, встречи с Черчиллем и королем Георгом V. По возвращении в Россию, 10 ноября 1919 г., Бочкарева встречается с адмиралом Колчаком. Формирует по его поручению женский санитарный отряд в 200 человек. Однако армии Колчака отходят, и Мария возвращается в Томск.

7 января 1920 г. она была арестована. В заключении к окончательному протоколу ее допроса от 5 апреля 1920 г. следователь Поболотин отметил, что "преступная деятельность Бочкаревой перед РСФСР следствием доказана... Бочкареву как непримиримого и злейшего врага рабоче-крестьянской республики полагаю передать в распоряжение начальника Особого отдела ВЧК 5-й армии". 21 апреля было принято решение передать Бочкареву в Особый отдел ВЧК Москвы, но 15 мая это решение было пересмотрено и принято новое -- Бочкареву расстрелять. На стертой от времени обложке уголовного дела синим карандашом была сделана приписка: "Исполнено пост". 16 мая Бочкаревой шел 32 год...