МЕЖДУНАРОДНЫЙ КВАРТАЛ БОМЖЕЙ В КИЕВЕ РАЗОГНАЛА МИЛИЦИЯ

В субботу, 25 июля, в газете была напечатана заметка "В Киеве ликвидирован стихийных бомжатник". Так случилось, что в момент милицейской облавы мы с фотокором общались с бездомными -- читатели жаловались на квартирные кражи (воровали, в основном, выпивку, продукты, стиральный порошок), пьяные потасовки и другие хулиганские выходки бомжей.

В сквере по ул. Регенераторная прямо на земле среди одеял, торб и картонных коробок сидели и лежали люди. Было даже несколько "палаток" из натянутых между деревьями грязных простыней и клеенок. На вскидку -- человек сорок. Подошли к полной немолодой женщине.

-- Зовите меня баба Люба, -- представилась она. -- Сама -- из Хабаровска. В Киев приехала к сыну, который сидит в тюрьме. Хотела уладить дела с его переводом на родину. Пока на вокзале сходила в туалет, украли сумки, а в них -- деньги и документы. Обращалась и в милицию, и в российское посольство. Сейчас этим занимаются юристы. А я пока -- на улице.

На вопрос, почему обосновалась именно здесь, сказала, что все началось с церкви. Была, мол, недалеко какая-то харизматическая секта, которая могла приютить бездомных на ночь. В этом году церковь закрыли. Но с места уходить не хотелось, поскольку рядом -- благотворительная столовая, душ, медпункт.

-- Меня, как инвалида -- почти не хожу, -- кормят три раза в день, -- сообщила баба Люба, -- детей -- два, остальных -- один.

Сидящая рядом девушка назвалась Оксаной. На улице оказалась "благодаря" родителям, ведущим, видимо, бродячий образ жизни. Родилась Оксана в Киеве, но свидетельство о рождении получила во Владивостоке. Потом мать с дочкой обосновались где-то в Донецкой области. А когда дело дошло до получения паспорта, Оксане напомнили, что она -- гражданка России. Где искать концы, девушка не знала, а тут еще и мать куда-то исчезла.

-- Мне -- двадцать пять, и я -- бомж, -- говорит сквозь слезы Оксана. -- Три года назад меня сбила машина. Сломанная нога так и не срослась. Полгода назад приехала с мужем в Киев на консультацию к хирургам. Сказали, что после операции либо буду ходить, либо навсегда сяду в инвалидное кресло.

Тут в разговор вмешался парень без правой руки, муж Оксаны, Алексей. В прошлом -- шахтер, теперь не может никуда устроиться. Как оказалось, в столице у него тоже "свистнули" документы.

-- Неужели у всех здешних людей паспорта украли? -- не выдержала я.

-- У них украли, они крадут, -- хмыкнула баба Люба. -- Мы другу другу не доверяем -- последние штаны могут забрать. Одна добрая душа дала нам как-то пять долларов. Положила под подушку, а на утро их уже не было.

-- А нам так картошки хотелось купить! -- плачет Оксана.

-- Вообще же жить здесь невозможно, -- вставила баба Люба. -- Часто мужики понапиваются и дерутся. Вы бы видели, какая резня здесь вчера была!..

Краем глаза заметила, что вокруг нас собираются люди, в основном дети. Несмотря на их печальный внешний вид, глаза блестели веселым любопытством. На руках женщины лет тридцати сидела совсем маленькая девочка с замурзаным личиком в грязном голубом платьице. Она что-то ласково лепетала маме на ушко.

-- Это Марийка, -- сказала мама, уловив мой интерес. -- Ей -- год и четыре месяца. А меня зовут Галина.

Галина говорила не совсем связно. Удалось понять, что у нее -- проблемы в семье. Сожитель-алкоголик сначала пропил все вещи, а потом украл документы ее и дочери. Почему из Львовской области женщина приехала в Киев, для меня так и осталось загадкой. Галя твердила об устройстве на "службу" в упомянутую церковь, но дочь болеет, уже несколько раз в больнице с ней лежала.

Пока мы беседовали, фотокор с группой бомжей направился за угол стоящего рядом здания. Я забеспокоилась, но минут через пять он вернулся. Оказалось, местные мужики показали ему, как пельмени варят. Неужто заработали? Тут ко мне подошла женщина в белом халате. Она представилась Анной Григорищук, заведующей благотворительным медцентром по соседству со столовой.

-- Мы обеспокоены судьбой этих людей, -- с ходу начала она. -- Только медцентр -- два терапевта, один хирург и я -- принимает по 120--140 человек в день. Съезжаются к нам со всего Киева. Не спрашивая о документах, оказываем доврачебную помощь. Больше всего проблем с приезжими из других регионов. Ведь о нас наслышаны, например, что помогаем неимущим делать дорогостоящие операции. Так, операция в центре микрохирургии глаза одному слепому из Кировоградской области обошлась нам в 1645 грн., другому лекарств на 500 грн. выдали.

Да уж, неудивительно, что бездомные выбрали именно это место. В душе можно помыться и, если надо, пройти "прожарку" -- на языке бомжей это значит "вывести вшей". В столовой ежедневно питаются до 2000 человек. А юристы бесплатно займутся решением бумажных вопросов, к примеру, оформлением паспорта освободившемуся зэку. Есть у них и база данных вакансий. Только здешний народ, похоже, не устраивает честный заработок. За несколько дней до описываемых событий мой знакомый лично предлагал местным мужикам по 30 грн. за разгрузку машины. Так они затребовали по 100 грн. на брата!

Внезапно в воздухе повисла напряженная тишина. Оглянулась -- милиция окружила бомжовский лагерь. Кольцо сужалось. Что тут началось! Кто пошустрее, кинулся прочь. Но большинство мужиков, наверное, после слишком бурной ночи, остались лежать на своих местах рядом с такими же немощными калеками, матери хватали детей. Рядом заголосила старуха, до сих пор с деловым видом шнырявшая между нами, жуя сигарету.

-- Сыночек, миленький, отпусти -- я сейчас же уеду, -- ревела она, отбиваясь от молоденького милиционера.

-- Чего вы вообще, бабуля, так далеко от дома уехали -- в Киеве на улицах попрошайничать? -- разозлился парень, по всей видимости, раньше уже общавшийся с ней. -- Собирайте свои торбы, и чтобы я вас здесь больше не видел!

-- Сейчас, сейчас, -- причитала старуха, пакуя пожитки.

Анна Григорищук шепнула, что во Львовской области у той есть два дома. А в столицу приехала, чтобы бесплатно сделать операцию.

За объяснениями я обратилась к Григорию Мельнику, заместителю начальника территориального управления милиции Днепровского района, который как раз убеждал одну мамашу встать с насиженного места.

-- К нам неоднократно поступали жалобы от жителей окрестных домов на беспорядки, устроенные бездомными. На совместном совещании с районным руководством было решено убрать их отсюда. Взрослых мы отправим в приемник-распределитель, где в течение месяца установят их личность, выдадут документы и отпустят. Детьми без родителей займется криминальная служба по делам несовершеннолетних. Больных, нуждающихся в стационарном лечении, передадим медикам.

Поинтересовалась, что будет с людьми после того, как они выйдут из распределителя -- снова окажутся на улице без средств? Григорий Николаевич пожал плечами, дескать, это уже не наша забота. Проблема усложняется тем, что среди здешних бездомных -- приезжие не только из регионов (Закарпатская, Днепропетровская, Хмельницкая, Черниговская, Харьковская, Запорожская области), но и из других стран -- России, Белоруссии, Молдовы.

Наш разговор прервал пронзительный крик. Это братья по несчастью поднимали бабу Любу с земли и усаживали в коляску.

-- Где мои дети? -- перепугано уставилась на моего собеседника беременная женщина неопределенного возраста. -- Я только что с УЗИ пришла. Трое моих здесь оставалось.

А тем временем "автозаки" постепенно заполнялись. За каких-то полчаса о бомжах напоминали только "комоды" и "кровати" -- им разрешили взять только самое ценное. Одна бабушка, после инсульта парализованная ниже пояса, растерянно сидела среди своих пожитков, умоляя правоохранителей надеть ей ботинки. Никто не приближался. Честно говоря, я их понимаю: от старушки плохо пахло. Благо, "свои" помогли. Заметив поодаль несколько людей в штатском, отправилась к ним. Среди них была Ольга Дейнега, заместитель председателя Днепровской райгосадминистрации по вопросам здравоохранения и социальной защиты.

-- На сегодняшний день это единственный способ помочь этим людям, -- прокомментировала она происходящее. -- Когда хорошая погода, они на улице, во время холодов перебираются... в подъезды. А ведь никто точно не знает, насколько они здоровы. К слову, в 2001 году, когда этот участок перешел к нам от Дарницкого района, здесь уже были бездомные. Но не в таком масштабе -- от силы человек тридцать. В этом году их количество возросло до двухсот! (К вечеру собираются. -- Авт.) Мы неоднократно обращались в Минздрав, Министерство социальной защиты с просьбой выделить для этих людей какие-нибудь заброшенные пионерские лагеря. Пускай бы там им столы накрывали. Тщетно.

В это время возле "воронка" разыгралась душещипательная сцена: Оксана прощалась с Алексеем. Рядом рыдала баба Люба -- Леша, можно сказать, заменил ей сына. Того, кстати, таки перевели в Хабаровск, 1 сентября выходит. Но долго он еще не увидится с матерью...

P.S. В понедельник читатели нам сообщили, что сквер очищен от бомжовской ночлежки -- хлам вывезли работники жэка. Поговаривают, что территорию даже хлоркой обработали. Но где гарантия, что бомжи не вернутся?