ЗАРЯД С ДРОБЬЮ ПРОБИЛ МИЛИЦЕЙСКОЕ УДОСТОВЕРЕНИЕ И ОСТАНОВИЛСЯ ПОД СЕРДЦЕМ

Сегодня мы вспомним о тех, у кого в мирное время была своя война -- 21 августа Украина чтит память милиционеров, погибших при исполнении долга. В скорбном мортирологе есть имя Александра Орищенко, чье служебное удостоверение с запекшейся кровью хранят как святыню в киевском полку быстрого реагирования "Беркут". Саша погиб потому, что честно отнесся к своим обязанностям, и это самая трагическая страница в более чем одиннадцатилетней истории столичного спецподразделения. Наш корреспондент встретился с Валерием Марченко, который был рядом с Сашей в его последние минуты, и которого самого смерть обошла только чудом.

РАБОТАЛИ ТАК, КАК УЧИЛИ

По горькой иронии судьбы, накануне трагедии киевский "Беркут" отметил свое десятилетие, и на созванной по этому поводу пресс-конференции было сказано, что за все время существования службы ни один из бойцов не погиб. Поплевать бы нам всем тогда через левое плечо, но в торжественной атмосфере юбилея разве кто мог кто-то предположить, что беда, так долго обходившая крепких парней стороной, уже остановилась у порога?..

17 января 2002 года проводилась очередная профилактическая отработка Оболонского района, и младший сержант "Беркута" Саша Оришенко вместе с прапорщиком Валерием Марченко заступили на пешее патрулирование участка, включавшего в числе прочих улицу Озерную.

-- Это было рядовое задание, которое нам с Сашей не раз приходилось выполнять, -- рассказывает Валерий Марченко. -- Орищенко был очень хорошим, спокойным и приветливым парнем, с ним всегда было просто достичь взаимопонимания, поэтому и работалось легко. Говорят, что перед бедой человека мучают нехорошие предчувствия, но ни я, ни Саша ничего подобного не ощущали. Ранний зимний вечер, тихие улицы, спокойные прохожие... Возле магазинчика на Озерной, где расположилась типичная "разливайка", толпилось немало народу, поэтому мы задержались там на некоторое время, чтобы проследить за порядком. Но никаких эксцессов не намечалось, все вели себя пристойно, и мы продолжили обход жилых кварталов. Дома, где стоят кодовые замки или оборудованы места для консьержей, не вызывают опасений. В парадном же дома №14 царила совсем иная картина -- хлипкая дверь распахнула настежь, темные лестничные пролеты. Именно в таких местах любят собираться наркоманы, на которых жаловались жильцы микрорайона. Мы с Сашей решили, что надо проверить подъезд.

Беря грех на душу, скажу, что милиционеры запросто могли этого не делать. Окажись в доме все спокойно, их никто бы не поощрил -- обычная служба. А если бы прошли мимо, никто не поругал бы -- визуального контроля над "беркутовским" патрулем нет, так что ребята попросту могли отсидеться-отогреться в какой-нибудь забегаловке, а потом отрапортовать начальству о невиданном служебном рвении. Тем более, что на участке, где работали парни, очень плохо принимались сигналы по радиостанции. Но ребята оказались не того сорта, правильными оказались ребята. Саша прослужил в милиции год, Валера немногим больше. Оба сознательно выбрали работу, и относились к ней так, как учили. После в некоторых СМИ проскальзывало ерничание по поводу того, что в "Беркуте", дескать, не умеют готовить профессионалов, готовых к любым ситуациям. Повод для критики, может и был бы, если бы разворачивались события во время спецоперации по задержанию преступников, то есть, в условиях поединка, где опасность предопределена, а исход всецело зависит от твоей сноровки и маневренности. Но кто же мог предположить, что на обычной лестничной клетке обычного дома, когда люди возвращаются с работы, греются горячим чаем, включают телевизор и готовят ужин, в тебя выстрелят из-за угла просто в упор?!

-- В подъезде не было слышно ни шороха, -- продолжает Валерий. -- Мы неспеша поднялись до пятого этажа, поочередно заглядывая в темные углы. Саша шел впереди, я за ним на полпролета ниже. Выстрел прогремел, едва Саша успел завернуть за шахту лифта, и тут же выбежали двое мужчин, у каждого в руках по обрезу. Я не знал, что случилось с Сашей, не видел его, только успел расстегнуть кобуру, схватиться за пистолет и отскочить в сторону от двух направленных на меня стволов.

"Я ВИДЕЛ, КТО В МЕНЯ СТРЕЛЯЛ"

-- В ту же минуту грохнул еще один выстрел, и правую руку обожгло болью, но оружие удалось удержать, -- вспоминает Марченко. -- Намерения бандитов не оставляли сомнений, а укрыться было негде, поэтому я побежал вниз по лестнице. Неизвестные бросились за мной, продолжая стрелять на ходу. Так пронеслись пять этажей, один из зарядов попал мне в правое плечо, еще один выстрел был мимо. Выбежав из парадного, я захлопнул дверь, хотя от этого не было никакого проку, перезарядил пистолет и подготовился к стрельбе из двух рук. Правая рука начинала неметь, но действовала довольно сносно. Что чувствовал при этом? Лгать не буду -- шок. Это только в кино про такие вещи смотреть интересно, а в жизни на самом деле очень страшно. Возле стены дома стояла какая-то бетонная тумба, я хотел добежать до нее, чтобы занять выгодную позицию, но не успел. Двери распахнулись, бандиты снова открыли огонь. Я ответил тем же и, кажется, ранил одного -- дорожка крови, тянущаяся в ту сторону, куда скрылись нападавшие, об этом свидетельствовала. Но и я получил ранение в лицо.

Дробь прошла в паре сантиметров ниже глаза. Хирург, делавший Валерию операцию, говорил, что жив он остался только чудом.

-- Тем вечером я находился в составе автопатруля в том же Оболонском районе, -- рассказывает Роман Григорьев, командир взвода 4-й оперативной роты "Беркута", в котором служил Саша и поныне служит Валерий. -- Когда по рации из райотдела мы получили сообщение о том, что на Озерной слышны выстрели, сразу же приняли решение ехать на место. Человек, позвонивший по "02", толком не сказал, что произошло, поэтому предполагали, что его могли ввести в заблуждение петарды, грохотавшие той поры по всему городу. Но на душе у меня как-то сразу стало неспокойно, я почувствовал, что пиротехника здесь не при чем, и случилось что-то очень серьезное. По пути мы пытались связаться с ребятами по радиостанции, но не получали ответа. Только возле станции метро на Героев Днепра услышали голос Марченко: "На приеме", и связь тут же прервалась. Подъехав, увидали Валеру всего в крови. Я спросил: "Где Орищенко?" Он глухо ответил: "Наверху..."

-- Когда бандиты растворились в темноте, я сразу же поднялся к Саше, -- вспоминает Марченко. -- Двери многих квартир открылись, возле Саши собрались люди, многие спрашивали, чем могут помочь. Я попросил вызвать "скорую", милицию и вместе с каким-то мужчиной мы перенесли Сашу из темноты ближе к свету. Расстегнув бушлат, я увидел, как из раны толчками выплескивается кровь, слышался легкий хрип и мне показалось, что это Саша дышит. Одна женщина принесла полотенце. В надежде удержать кровотечение я закрывал дырку в его груди, но шансов на спасение не было. Приехавшие врачи констатировали смерть...

Контейнер с дробью, выпущенный из бандитского обреза в упор, прошил насквозь милицейское удостоверение и остановился под сердцем Саши.

-- Милиция сразу же оцепила и прочесала весь район, -- говорит Роман. -- Но поиски были безуспешными. Тогда мы не знали, что преступников за домом ждала машина.

Преступление, ставшее в столице самым резонансным для зимы прошлого года, раскрыли несколько месяцев спустя. По подозрению в нападении на милицейский патруль были задержаны трое киевлян, все ранее судимые. Вот тут-то и выяснилось, что за арестованными тянется цепь краж и грабежей. 17 января они планировали налет на тот самый магазинчик, возле которого на некоторое время задержались "беркутовцы". Злоумышленников, ничем не отличавшихся от обычной публики, никак нельзя было распознать. Зато они сразу засекли милицейский патруль и скрылись в подъезде ближайшего дома. Туда же Сашу с Валерой привело служебное задание... Как после говорил на пресс-конференции начальник столичного милицейского главка Петр Опанасенко, в сложившейся ситуации ребята не имели шанса задержать преступников -- обрезы бандитов были заряжены и готовы к бою, а табельные пистолеты лежали в кобурах.

На сегодняшний день все трое разбойников выслушали приговор и получили сроки. Они будут нести наказание за ряд преступлений, но... не за смерть Саши Орищенко. Убийство милиционера урки в один голос свалили на четвертого участника банды, которого сами же убили, расчленили и закопали в землю. Это был тот самый человек, которого предположительно ранил Валерий. Он же, по утверждению подсудимых, нанес тяжелое ранение и Марченко. Хотя сам Валера говорит:

-- На суде я узнал того, кто в меня стрелял.

ДРУЗЬЯ НЕ ЗАБЫВАЮТ

Похороны Александра Орищенко было многолюдными. У гроба с непокрытыми головами стояли руководители городского управления милиции, сослуживцы, друзья, приехало немало людей из других регионов. Даже те, кто лично не был знаком с Сашей, скорбели о нем так же искренне, как боевые товарищи. Посмертно он был удостоен звания младшего лейтенанта милиции и ордена. Саша ушел из жизни в 24 года, не успев закончить Харьковский пединститут, где учился на заочном отделении, не успев назвать женой любимую девушку. Парня похоронили на родине -- в красивом селе Писки Бахмачского района Черниговской области. Коллеги по службе помогли достойно обустроить могилу и поныне не теряют связи с родителями Саши. Его гибель стала предупреждением для других -- с того траурного дня на пешее патрулирование бойцы "Беркута" выходят в бронежилетах. Внешняя безмятежность жизни большого города слишком обманчива, чтобы ей можно было доверять...

Валерий Марченко получил звание прапорщика и орден 3-й степени "За мужество". Лицевое ранение потребовало двух операций, и полученная страховка в 1000 гривен, конечно же, не могла покрыть расходы на нашу бесплатную медицину. Благо, с медикаментами помог профсоюз, да и товарищи не оставили без поддержки. После всего пережитого, казалось бы, вполне естественно покинуть службу -- такому тренированному парню, как Валера, наверняка бы нашлось применение на "гражданке". Но он уверяет, что эта мысль ни разу не посетила его. И даже жене Валерия, носящей в январе прошлого года под сердцем ребенка, хватило мужества не уговаривать мужа уйти из милиции.

Стойкость милицейских жен сродни их мужьям. Долгое время чета Марченко жила в общежитии в так называемой "холостяцкой комнате": они -- на одной кровати, одинокий коллега по службе -- рядышком на другой. Со временем на супружеском ложе обосновалась дочурка, и только недавно молодую семью посетила радость -- они получили свою комнату в переоборудованном под общежитие служебном помещении. Придавать ему жилой вид, правда, пришлось своими силами -- покупали все, вплоть до унитаза. Подобно множеству других милицейских семей в столице, Валерий с женой, конечно же, очень надеются получить собственную квартиру, но пока на судьбу не сетуют. Кто видел смерть в лицо, знает цену жизни.

ПОСТСКРИПТУМ

Как рассказали "Сегодня" в ЦОС ГУ МВД Украины в Киеве, на учете в столичном милицейском главке 65 семей сотрудников органов внутренних дел, которые погибли при исполнении служебных обязанностей. По представлению главка Киевская горадминистрация в рамках программы "Турбота" принято решение оказать помощь детям до 16 лет (ученикам до 18 лет) погибших сотрудников. Теперь ежемесячно на каждого ребенка будут перечисляться 150 гривен. Общая сумма помощи составляет 8400 гривен. По договоренности с главным управлением образования и при содействии районных администраций ученикам средних учебных заведений из семей погибших сотрудников милиции предоставляется одноразовое бесплатное питание, бесплатный проезд в общественном транспорте... Но разве могут какие-то льготы заменить матери сына, вдове -- мужа, ребенку -- отца!