ПОСЛЕДНЯЯ ЖИТЕЛЬНИЦА СЕЛА КОЧУБЕЕВКА ОТКАЗАЛАСЬ ОТ... ПЕНСИИ И ЭЛЕКТРИЧЕСТВА

Пятнадцать лет назад село Кочубеевка Ново-Санжарского района Полтавской области внезапно опустело. Всего лишь за год около семидесяти хат остались без своих хозяев -- после того, как тут закрыли школу, а затем и единственный магазин (соседний находился в нескольких километрах), люди бросились искать жилье в более приспособленных для жизни местах. Одни переехали в город к взрослым детям, другие обзавелись домами в более перспективном поселке, третьи искренне надеялись, что покидают родные места лишь на время... Единственным человеком, не пожелавшим променять землю прадедов на достижения цивилизации оказалась упрямая старушка Татьяна Деменко. О том, что когда-то рядом с ней жили люди, сегодня напоминают лишь одичавшие, заброшенные сады. На несколько километров вокруг -- ни одной живой души.

ПОСЛЕДНЯЯ ИЗ МОГИКАН

Наверное, единственное, с чем повезло в жизни этой женщине -- ее дети. Без их постоянной помощи и поддержки она просто не смогла бы выжить. Дочерей Галю и Любу мы застали во дворе. Обе приехали из Полтавы помочь матери по хозяйству.

-- Я была еще ребенком, когда начали говорить, что в Кочубеевке нельзя застраиваться, мол, неперспективное место, -- рассказывает Галина. -- Когда в селе закрыли начальную школу, я успела окончить только второй класс. С тех пор пришлось каждый день ходить по четыре километра пешком в соседнюю Сухую Маячку, где была десятилетка. Особенно сложно было зимой, когда даже хаты заметало снегом до самых крыш. С них мы очень любили съезжать на санках, вопреки всем родительским запретам.

По словам Галины, село начало умирать с тех пор, как вся молодежь разъехалась в поисках лучшей жизни по городам. Остались лишь мало на что способные старики да несколько детей. Когда из Кочубеевки стали массово выезжать и они, сестры Деменко уже были замужем, жили в Полтаве, брат -- в Новых Санжарах. Стали уговаривать маму переехать к кому-то из них. Даже председатель сельсовета приходил, предлагал пустующую хату в соседнем селе. Но старушка оказалась непоколебима -- заявила, что родилась в Кочубеевке, в ней и умрет. И плевать она хотела на то, что рядом не будет ни души. Детям не оставалось ничего другого, как смириться с таким решением.

...Прямо на глазах у единственной жительницы осиротевшего села мародеры вытаскивали из хат оставленные вещи, устраивали в пустых жилищах гулянья, жгли в них костры. Потом, чтобы избежать дальнейшего вандализма, местные власти снесли в Кочубеевке все дома, за исключением одного -- старушки Деменко.

-- Эта земля принадлежала моим дедам-прадедам, -- объясняет нам 75-летняя баба Таня свое нежелание сменить место жительства. -- Тут рядом кладбище, где похоронены все мои родственники. Я проведываю их, молюсь над могилами. Как я брошу их? Да и вообще, эти места для меня -- что-то святое. Каждое дерево, каждый холмик имеет свою историю.

Как выяснилось, в судьбе нашей собеседницы было больше горя, чем радостей. Рано оставшись без матери, она с десяти лет стала работать в колхозе: пасла телят и овец, доила коров, до седьмого пота работала в поле. Когда отец привел в дом мачеху, та заставила нянчить ее детей, запретив ходить в школу. Поэтому ни читать, ни писать Таня так и не научилась. Благо, грамотные люди показали, как нарисовать загогулину вместо подписи.

Замуж вышла в 1950-м за соседа Гришу. Родила четверых детей: двух дочерей и двоих сынишек, один из которых рано умер от какой-то тяжелой болезни. Но увы, ожидаемого счастья и покоя супружество не принесло. Муж заставлял гнать самогон, а потом спьяну избивал до полусмерти не только ее, но и детей. Старушка до сих пор не может забыть, как ночью убегала из дому через окно в одной рубашке вместе с перепуганными малышами. Стучала в окна к спящим соседям и умоляла о помощи. И тем не менее, развелась она с мужем только тринадцать лет спустя. Гриша быстро женился снова, а Татьяна так и осталась одинокой -- уж слишком сильно "засела" в ней неприязнь ко всему мужскому роду. Когда же ей сообщили, что бывший супруг скончался, она лишь облегченно вздохнула. С тех пор ее единственной поддержкой стали повзрослевшие дети.

УТРАТИВШИЕ СОВЕСТЬ

...После того, как Татьяна Александровна добровольно обрекла себя на отшельническую жизнь, некоторое время у нее еще было электричество. А потом... сама попросила перерезать провода. Они были повреждены, искрились и старушка боялась как бы не случилось непоправимого. С тех пор она пользуется исключительно керосиновой лампой и не жалуется -- говорит, что это полезнее для здоровья. Календаря и часов у нее тоже нет. Ни год, ни день недели ее не интересуют, а вот во времени ориентируется по солнцу и по самолету, ежедневно курсирующему прямо над ее хатой из одного города в другой утром и вечером.

-- Гляжу, летит на Полтаву, значит пора корову доить, -- улыбается старушка. -- А если обратно -- время спать укладываться. Вот так и живу.

Без магазина баба Таня тоже обходится -- хлеб сама печет, овощи растут в огороде, корова Липа дает молоко, куры несут яйца. Увы, именно из-за этого нехитрого хозяйства у отшельницы и возникают наибольшие проблемы. Беззащитная и немощная, она давно стала объектом легкой наживы для хулиганья и наркоманов. За последние десять лет ее обворовывали больше пяти раз.

Самый страшный случай произошел в 1991 году. Двое неизвестных подкатили к бабушке на лошади с телегой, чтобы было куда складывать награбленное. Денег не нашли, поэтому вынесли все, что попалось под руку -- картошку, сахар, подушки, старое постельное белье и даже казанок с запеченными сливами. Но на этом дело не закончилось: над престарелой хозяйкой сильно поиздевались. Извергов потом нашли. Один из них оказался матерым рецидивистом, второй -- подростком, якобы родственником бывшего зэка. Закрытый суд длился восемь месяцев, в результате преступникам дали восемь и четыре года заключения.

После этого случая Татьяна Александровна долго не могла прийти в себя. Когда же почтальон привезла ей пенсию, старушка заявила, что от денег категорически отказывается. Аргументировала решение тем, что они принесли ей много несчастья. Тогда сын оформил над матерью опекунство и стал получать пенсию вместо нее, покупая все необходимое для старушки.

-- Потом маму грабили еще несколько раз, -- продолжает Галя. -- Однажды утром зашла в сарай и обомлела: нет ни коровы, ни бычка. Причитала, плакала, но помочь в беде было некому. К счастью, на следующий день пропажу нашли в поле. Видимо, кто-то выпустил. Потом украли велосипед и всех кур, вынесли из погреба картошку...

Несмотря на то, что у бабы Тани есть три большие собаки, воры их не боятся. При малейшей опасности старушка прячет их в хате -- чтобы никто не убил. В то, что милиция найдет управу на злодеев, родственники Татьяны Александровны уже давно не верят. Как-то муж Любы нашел одного из грабителей по следам на снегу (дело было зимой), заставил сознаться в содеянном, а затем привел в участок. Там составили протокол и... отпустили на все четыре стороны.

В соседнем селе Зачипиловка, что возле Новых Санжар, один дедок держал коз. Несколько лет сын уговаривал его переехать к нему в город -- старик остался вдовцом, да и здоровье уже подводило. Но дед категорически отказывался, мол, только в собственной хате может чувствовать себя хозяином да и за животными нужно было кому-то ухаживать. За что и поплатился собственной жизнью. Бродившие по селу цыгане почему-то решили, что у старика немалые сбережения и влезли к нему в дом. На следующий день хозяина нашли в хате мертвым. Извергов арестовали, но загубленной жизни не вернешь. Бабка Таня знает об этом случае, но уезжать в город не собирается.

-- Этим летом мы за нее более-менее спокойны, -- говорит Галина. -- Совсем рядышком выпасают колхозных коров, их охраняет милиционер с пистолетом. Все-таки живая душа, сможет защитить в случае чего. Зачем оружие? В прошлом году воры связали сторожа и увели нескольких быков, поэтому решили ужесточить охрану. Что будет когда похолодает, не знаем.

"Я НЕ СТРАДАЮ ОТ ОДИНОЧЕСТВА"

Еще одна проблема, над которой уже четыре года тщетно бьются дети Татьяны Александровны, -- отказ в получении положенного бывшим колхозникам земельного пая. А все опять из-за причуд их матери.

-- Когда селянам выдавали паспорта, мы приехали к маме, чтобы ее сфотографировать, -- рассказывает Люба. -- Но она заявила, что сниматься не будет. Как мы не уговаривали, все без толку. Так мать и осталась без паспорта, а без него ей не начислили положенных четыре гектара. Несмотря на то, что наш брат Юра считается ее официальным опекуном, ему отказали в выдаче земли без документов матери. Спустя несколько лет мы разыскали ее старый снимок и с горем пополам таки сделали паспорт. Но когда собрали необходимые бумаги, нам сказали, что "поезд ушел" -- наша земля перешла в фонд государства. И для опровержения этого решения предложили обратиться в суд.

По словам сестер, их мать обделили не только в этом. Из-за того, что она живет на отшибе, за прошедшие годы сельсовет Галущиной Гребли (по документам, она числится жительницей этого села) ни разу не вспомнил о ней даже в День инвалида (старушка -- инвалид труда II группы). Наведывались к ней лишь единожды, во время проведения переписи населения.

-- Вы не думайте, что я страдаю от одиночества, -- сказала нам на прощание баба Таня. -- У меня много собеседников -- корова, собаки, цветы, деревья. Они многое могут поведать. В этом мире я ничего не боюсь, кроме людей -- они бывают страшнее любого животного.