"ПОТЕРЯТЬ СВОЕ ЛЕГКО, А СДЕЛАТЬ ЧУЖОЕ СВОИМ НЕВОЗМОЖНО"

Дирижер Валерий ГЕРГИЕВ -- музыкант с мировым именем. Он руководит Мариинским оперным в Санкт-Петербурге, у него постоянный контракт в Нью-Йоркской Метрополитен-опера, он гастролирует по планете и дает концерты в таком количестве, что это кажется просто невероятным. К Киеву, как оказалось, у маэстро отношение особенное. На сцене Дворца "Украина" Валерий Гергиев вручил директору Национальной оперы Петру Чуприне книгу воспоминаний о замечательном украинском дирижере Константине Симеонове.

В столицу Украины на концерт оркестра и хора Мариинского театра Валерий Гергиев прилетел из Америки. Между Нью-Йорком, Прагой и Киевом где-то потерялась его бритва. Поэтому в vip-зале аэропорта "Борисполь" перед журналистами, а также дочерью и внучкой Константина Симеонова маэстро предстал с модной трехдневной щетиной.

-- В таком графике я живу уже много лет -- не считаю его самым лучшим, но другого пока наладить не смог. Из Киева вылетаю в Москву решать проблемы, связанные с пожаром, который произошел в Мариинском театре. Мне памятны наши гастроли здесь 20-летней давности, тогда спектакли шли в помещении оперного театра, я дирижировал "Лоэнгрином".

Мы открыли с оркестром театра сезон в Карнеги Холле в Нью-Йорке -- это событие "№1" в музыкальной жизни Америки. Надеюсь, что и в Украине сможем бывать чаще, чем один раз в 20 лет. Конечно, я предпочитаю выступать в залах, близким к идеальным акустическим условиям, чтобы получать максимальное удовольствие от выступления оркестра, дирижера, солиста. Концерт во Дворце "Украина" я считаю мероприятием большой государственной важности, свидетельствующим о желании творческого сотрудничества, обмена артистами и спектаклями. В России чуть раньше люди укрепились в мысли, что нельзя терять главные культурные символы. Убежден, вы вскоре начнете нас перегонять, и со временем мы будем соревноваться.

"ВАМ ЕСТЬ ЧЕМ ГОРДИТЬСЯ"

Для нас Киев -- город давних музыкальных традиций. В годы моей юности я был большим поклонником Константина Арсеньевича Симеонова (он в те времена совмещал руководство оркестрами Киевского и Ленинградского оперных театров), бывал у него дома. Наши театры очень связаны через личность Константина Арсеньевича, музыканты помнят его (около 15 человек еще остались того поколения). Названия опер, которые он поставил в Мариинке -- "Мазепа", "Лоэнгрин" и другие, -- идут в театре до сих пор. Так получилось, что я дирижировал оркестром на панихиде, когда он умер. С Натаном Григорьевичем Рахлиным, который был главным дирижером Государственного симфонического оркестра Украины, я тоже был знаком -- он уделил мне, 23-летнему мальчишке, время и поддержал. Приезжая в Киев, я осознаю, что здесь живут люди, знакомые с достижениями этих выдающихся мастеров. Кстати, "Картинки с выставки" Мусоргского я решил играть в честь вашего красивого города -- в цикле есть пьеса "Богатырские ворота в Киеве".

Трудные упадочные 90-е годы мы постепенно преодолеваем. Наверное, помогло то, что мы очень много работали, наращивая количество и качество. Прежде всего это заслуга коллектива, который смог выдержать заданный темп, да и я мог работать чуть больше всех (если люди уходят около двух ночи, то я -- в половине третьего, чтобы не думали, что не доработал чего-то). У нас тоже были финансовые трудности, но вместо того, чтобы бегать по кабинетам и просить деньги, мы просто делали много хороших спектаклей. И уже за нами бегали, чтобы показать за границей то, чем мы были богаты. А богаты мы были не бюджетом. Впереди всегда шли какие-то идеи, интересные поиски.

В нашем оркестре 250 человек, большая балетная труппа, оперная, академия молодых певцов -- более 150 голосов. За последние 15 лет осуществили около 100 постановок (кстати, десять из них плохие). Вот сейчас сгорели декорации некоторых из них. Ущерб огромный, с точностью его оценить трудно. Восстановление оборудования и декораций обойдется государству в $15--20 млн. Я подумал, что, возможно, не все стоит возобновлять. Но исторические, безусловно, восстанавливаем. Как может существовать "Мариинка" без "Ромео и Джульетты" в хореографии Лавровского! "Мазепу" (спектакль Симеонова) возродили за четыре недели, открыли этой оперой сезон.

Если считать солистов Мариинского театра, которые в свое время выросли в Киеве, Львове, Черновцах, нашим совместным продуктом, то вам есть чем гордиться. Если же говорить о тех артистах, которые пришли к нам в последние годы, то не имеет значения их место проживания. Метрополитен-опера не имеет своих солистов. Театр немедленно заключает контракты с мало-мальски обещающими дарованиями и дает им возможность проявить себя на сцене через пару лет. Наша система намного мобильнее. Если я замечу хорошего артиста, или мне кого-то рекомендуют помощники, то за 3--5 месяцев мы можем вывести артиста в звезды. Я люблю рисковать. Иногда риск, правда, заканчивается и неудачей, потому что не все могут выдержать такое испытание.

"У НАС НЕТ СТРАХА ПЕРЕД БУДУЩИМ"

Пять лет назад у нас не было вообще никакой спонсорской поддержки. Сегодня же только от компаний и меценатов (со многими я лично знаком -- личная беседа всегда действует) мы получаем почти $10 млн. в год. Причем больше половины -- российские деньги. У вас тоже это будет. Может, через несколько лет, через 10. Но люди все-таки придут к пониманию, что благосостояние зависит как от экономики, так и от культуры. Надо жить с Европой. Сегодня уже стало понятно, что Америка так же нуждается в наших странах, как мы -- в Америке. Беру на себя смелость заявить об этом публично. Мир на самом деле не может быть однополярным. В понятие культуры входит очень многое -- начиная от национальных символов в фольклоре, в быту и даже в еде. Посмотрите, как едят японцы! И пусть кто-то, хоть сам император, попробует зайти на татами в обуви! А музыка и театр всегда останутся основополагающими в культуре, потому что этот язык не требует перевода.

Вот поэтому у нас нет страха за будущее Мариинского театра и неуверенности в нем. И ваше, и наше творчество, а особенно традиции, которые их питают, не умрут. Вопрос только в том, как скоро найдутся люди, которые поймут, что это важнее, чем даже привозить американские мюзиклы. Это, возможно, тоже красиво. Но потерять свое легко, а чужое своим не сделаешь! Мы через это прошли. И в самые трудные годы не унывали. Даже пожар не поверг нас в панику. Потому что я знаю, что мы эти огромные средства найдем, и параллельно будут идти два процесса: создание новых спектаклей и, что еще более важно, -- восстановление репетруарной классики. Чтобы не потерять историческую связь времен.

Возможно, я выгляжу сейчас вполне жизнедеятельным, но во время перелета я не спал ни секунды. Посмотрел очень смешной чешский фильм (он мне очень понравился) и менее интересный американский. Причем бюджет первого, наверное, раз в сто меньше. В этом еще один мой маленький мессидж: не все и далеко не все зависит от денег. Есть еще талант, интеллект, ум.

Мы можем наладить какой-то обмен -- у нас такое количество голосов, музыкантов, спектаклей, не говоря уже о танцовщиках, что нужно пять сцен! Сегодня все железные и бархатные занавесы открылись. Мне кажется, пришла пора выступать нам у вас, а вам -- у нас. Мы летаем над Украиной десятки раз в год и, думаю, с удовольствием присядем в Киеве.

P.S. Уходя Валерий Абисалович обернулся и с какой-то ностальгической ноткой спросил: "А вы что, помните тот "Лоэнгрин", которым я дирижировал 21 год назад?" И услышав, что все девушки музыкальной редакции Украинского радио были в него влюблены, удовлетворенно махнул рукой...