УЧИТЕЛЬ БЕЗ НОГ РАБОТАЕТ В ШКОЛЕ ОКОЛО 50 ЛЕТ

Михаил Набок с войны вернулся без ног. И, казалось, испытывать ему горькую долю инвалида до конца жизни, да не таков характер. Освоил профессию сапожника. Затем снова отправился учиться. И уж когда его сверстники и те, кто помоложе, стали уходить на пенсию, он продолжал трудиться учителем украинского языка и литературы в столичной вечерке № 8. Ныне Михаилу Даниловичу 78 лет, но он и не думает бросать школу, которой посвятил почти 50 лет.

НЕКОТОРЫЕ ВОСПИТАННИКИ УЧИТЕЛЯ УЖЕ НА ПЕНСИИ

Наша беседа проходила в учительской накануне занятий. К первому уроку в этой небольшой комнате собрались чуть ли не все педагоги школы. Некоторые из них, заглянув по делам, заслушавшись рассказом своего коллеги, бросали все и присаживались рядом. Без преувеличения, Михаил Данилович -- блестящий рассказчик. А еще -- очень скромный человек. Свою непростую жизнь вовсе не считает необычной.

-- Сейчас ученики изменились, -- улыбается Михаил Набок. -- Раньше надо было готовиться, чтобы дать знания, а теперь -- необходимо подыскивать что-то интересное, иначе не будут слушать. Иногда даже приходится отходить от заданной темы. Кто учится в вечерних школах? После войны у нас, в основном, набирались ума молодые строители, восстанавливающие Киев. По правде говоря, уставали они страшно. Некоторые на уроках "клевали носом" от усталости, пару минут перекимарят и опять пишут. Тем не менее, 70% моих выпускников поступали в вузы. Некоторые из них уже отправились на заслуженный отдых. А как-то приходил поступать в школу мужчина, которому оставался всего год до пенсии. Выучившись у нас, он отправился штурмовать автодорожный институт. И прошел конкурс. Затем его на родном предприятии повысили. Вот это воля!

Не занимать выдержки и нашему герою. Война застала Михаила Даниловича, когда он был студентом третьего курса железнодорожного техникума. Вспоминает, что приехал как-то к родителям в село за картошкой, а там уже хозяйничали немцы. Так попал в оккупацию. Чтобы не забрали в Германию, ему с товарищем пришлось вырыть в сарае яму, где и прятались долгие месяцы.

-- Когда пришли наши, мы очень обрадовались! -- вспоминает Михаил Набок. -- Потом объявили, что все мужчины должны явиться в военкомат. Я долго не раздумывал. Вместе с односельчанами попал в роту так называемых чернорубашечников. Это люди, которых без оружия и специального обмундирования отправляли на передовую. Помню, была тогда зима, слякоть страшная. Мы двигались пешком. Рядом ехал на корове младший лейтенант. Меня это так поразило. Проходили через поле -- наломали подсолнухов, чтобы хоть что-то было в руках.

К вечеру неожиданно стали стрелять со всех сторон. Мы бросились в ярочек. Но командир наш скомандовал: "Кричите "ура" и бегите вперед!" Для острастки стрельнул в спину моему соседу -- боялся, что мы дадим стрекача. Тот скончался на месте. Невероятно, но криками "ура!" мы прогнали немцев из села. Правда, было их немного... В первом бою меня ранили. Стал расспрашивать, куда бежать за помощью, махнули в сторону далекого огонька в поле. Дескать, там санчасть. Дополз туда и чуть не расплакался от количества раненых вокруг! А врач, завидев меня, давай матом крыть. Я рану на ноге по неопытности не перетянул и чуть не истек кровью.

Из госпиталя меня отправили в танковые войска. Там случилось второе ранение. Будучи уже опытным, я стянул веревками обе ноги. Это спасло мне жизнь, но не уберегло от инвалидности. В санитарном поезде сделали операцию. Врач накануне сказал: "Будем ампутировать". Я еще подумал тогда: "Что это такое?", но крикнул: "Делайте скорее!" Узнав, что остался без ног, долго плакал, ведь мне тогда еще не исполнилось и девятнадцати.

ПОЛЗКОМ НА РАБОТУ

С супругой Михаил Данилович познакомился после войны в госпитале, где проходил реабилитацию. Вместе они воспитали двоих детей. Теперь большой семьей живут в одной трехкомнатной квартире. Михаил Набок уже несколько лет обивает пороги районного начальства с просьбой улучшить жилищные условия. Им неизменно отписывают: "Район не ведет собственное строительство". А на то, что глава семейства инвалид войны, а его 5-летний внук -- инвалид с рождения, отвечают: "Это ваши проблемы!" В одном кабинете ему откровенно сказали: "Вы же не хотите бросать Печерск!" На самом деле, Набоку все равно, куда переезжать. Только бы дом от транспорта был недалеко, ведь на протезах ему очень тяжело передвигаться.

Особенно трудно приходится зимой. "Выхожу из дома на работу за несколько часов, -- рассказывает Михаил Данилович. -- Путь лежит в гору. Иногда бывает так скользко, что приходиться подниматься ползком. Увижу кого из людей, становится так стыдно, встану с колен, пережду. Оттого культи мои стерты в кровь. Без лейкопластыря жить не могу".

На вопрос, появилось ли что-то в протезировании новое, мой собеседник только рассмеялся: "Импортных протезов я никогда в глаза не видел, а отечественные подгоняю сам, не зря в молодости сапожничал. К слову, на "обувание" утром у меня уходит целый час".

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

Михаил Набок напоследок пригласил нас к себе на урок. Мы тихонько присели в уголке и с интересом наблюдали, как его воспитанники отвечали на вопросы, которые не всем и в общеобразовательных школах под силу. Учитель только удовлетворенно улыбался.