ЗА ПРЕСТУПЛЕНИЕ ОТВЕТИЛ. ЧТО ПОТОМ?

"Влюблен", -- написал в графе "семейное положение" заключенный. Для психолога Татьяны Булавиной это та "соломинка", за которую она заставит ухватиться человека, преступившего закон. "Для таких людей очень важно, чтобы на воле был кто-то, готовый поддержать, понять, -- объясняет Татьяна Ивановна. -- Тогда шансов вернуть оступившегося к нормальной жизни гораздо больше".

БЕЗ ПОДДЕРЖКИ -- НИКАК

Общественная организация "Международная Лига прав детей и молодежи" вот уже год как взяла шефство над Бережанской и Прилуцкой воспитательными колониями для несовершеннолетних. Сейчас в поле зрения Лиги 117 подростков. Среди них и те, кто вот-вот выйдет на свободу, и те, кто совсем недавно покинул зону. Как помочь этим подросткам не стать на скользкий путь снова, решить их насущные проблемы, поддержать морально, об этом шел разговор на обучающем семинаре "Социальное сопровождение ради благополучия молодежи", который проводили в пятницу вышеупомянутая Лига и Киевский городской центр соцслужб.

-- С одной стороны, за преступление надо отвечать, -- говорит психолог. -- С другой -- в местах заключения человек лишается всяческой ответственности. За него решают, в котором часу вставать, чем заняться, когда идти в душ. Привыкание к таким условиям происходит очень быстро. Но ведь на свободе этого не будет. Поэтому прежде всего стремимся наладить связь заключенного с близкими, чтобы он хоть мысленно участвовал в их делах, в событиях, происходящих за решеткой.

Случается, родители отказываются поддерживать отношения с заключенным. Чаще всего с совершившим убийство. Если не удается наладить контакт, работники Лиги ищут других близких. Без их поддержки -- никак.

К слову, Татьяна Булавина, не раз посещавшая и женские "зоны", сделала любопытный вывод. У девчонок после выхода надежды связаны с любимым человеком, семьей. Не зря в Мелитопольской женской колонии на отдельном стенде -- свадебные фото бывших осужденных. Для парней же самое важное -- получить на свободе еще один шанс. Если же со всех сторон лишь неодобрение, они в долгу не остаются: раз плохой, значит, таким и буду.

-- Не так-то легко помочь таким подросткам и с жильем, -- продолжает рассказывать о проблемах бывших заключенных Татьяна Булавина. -- Некоторые родственники правдами и неправдами умудряются продать квартиру и пропасть в неизвестном направлении. А еще часто на вопрос, где проживал раньше, осужденные пишут в анкетах: "обитал в лесу" или "шесть лет провел на улице".

Еще одна головная боль -- трудоустройство. С низкой квалификацией да еще с "клеймом" найти работу практически невозможно. Недавно позвонил мальчишка, которому мы помогли устроиться, и попросил подыскать еще шестерых парней, мол, есть вакантные места. Кому, как не ему, знать, насколько важно быть уверенным в завтрашнем дне. Вот и решил помочь таким, как сам.

КАЛИФ НА ЧАС

Впрочем, не меньшие проблемы, чем осужденные, испытывают и сотрудники колоний:

-- Помню, как один парень бросил начальнику отряда: "Я три года отсижу и выйду, а ты здесь будешь еще 25 лет", -- продолжает Татьяна Ивановна. -- В чем-то он прав. Ведь работники зоны по-своему тоже отбывают наказание. Они работают с преступниками, людьми озлобленными и неадекватными. Общаясь с таким контингентом, сами эмоционально выгорают -- притупляется чувство сострадания, понимания. Беда в том, что это переносится и за пределы колонии -- на семью, друзей, окружающих.

Татьяна Булавина не может забыть поездку в одну колонию. Начальника в тот день не было, его заменял один из начальников отряда. Желание насладиться властью, плюс -- боязнь происходящего (а вдруг потом накажут за то, что разрешил проводить анкетирование?) превратили работу психологов в беспредел. Собрав девяносто колонистов, сей Калиф на час всячески оскорблял их, самыми приличными словами были "идиоты" и "тупицы"... Потом долго перечитывал анкеты, вычисляя, кому надавать по шее за откровенные признания (опрос был анонимный и касался работы администрации)...

На следующий же день все вернулось на круги своя. Пришел на работу начальник, "калиф" вернулся к своим непосредственным обязанностям. Вот только стремление к власти и жажда насилия остались... И неизвестно, кто попадется ему под руку в следующий раз. Может быть, собственные дети.