"ЕСЛИ МЕНЯ НАЗОВУТ "ОБОРОТНЕМ-2", ЛУЧШЕ ПРИЗНАЮСЬ, ЧТО Я -- АНГЛИЙСКИЙ ШПИОН",

Не каждый день журналисту доводится беседовать с действующим полковником милиции, только вышедшим из... СИЗО. С Василием Топчием, о котором газета не раз писала в связи с "иванковским делом", мы встретились неподалеку от больничной койки, куда его уложили перенесенные за два тюремных месяца волнения.

-- Как себя чувствуете?

-- Скажем так -- состояние средней тяжести. Конечно, стало полегче, чем в первый момент после вынесения решения суда, когда все, что накопилось в душе за два месяца в СИЗО, привело меня в больницу.

-- Поговорим о сути предъявляемых вам обвинений -- как их оцениваете?

-- В этой истории то, что касается меня, можно разделить на два момента. О содержании под стражей некоего Карамалаки мне стало известно через 5 или 6 дней после его задержания. Выполняя команду начальника, я выехал в Борисполь, где ознакомился с документами по делу (их было немного). Я знал о намерении перевести Карамалаку в Иванков, соответственно, передал полученное мною распоряжение начальнику иванковской милиции Сингаевскому: доложить материалы прокурору, чтобы было принято законное решение. Раз нет судебного решения об аресте, значит, человека надо выпускать из-под стражи. Это аксиома нашего законодательства, стыкующегося с международным.

Второй вопрос. Когда началось следствие, стали глубоко изучать, в каком качестве задерживался и содержался под стражей Карамалака. По задержанию проблем нет, тут все было по закону согласно статьи 106 УПК. Но дальше, в условиях отсутствия судебного решения на арест, ровно через 72 часа дежурный по ИВС Борисполя должен был вывести задержанного на улицу и выпустить. Так говорит закон! Либо кто-то должен был за эти трое суток свозить Карамалаку в суд -- но это уже вопрос не ко мне. Сейчас говорят, что была переписка с молдавской стороной, были какие-то важные бумаги, -- однако в личном деле Карамалаки ничего этого не имелось. Я ведь видел дело своими глазами... Там были протокол о задержании и незаверенные ксерокопии нескольких молдавских документов, не имеющих у нас законной силы.

-- Когда была озвучена версия о существовании в Киеве и области банды "оборотней-2", некоторые СМИ тут же связали это с вашим делом. Вы об этом знаете?

-- Я узнал об этом в СИЗО и сказал себе: "Если Топчия назовут "оборотнем-2", то уж лучше признаться, что я -- английский шпион". А если серьезно, то "оборотнем" меня никто не сделает, но попытка такая была, а за ней "маячили" долгие месяцы содержания под стражей... С приходом нового руководства Генпрокуратуры я связываю определенные надежды на то, что в моем деле досконально разберутся и дадут происходившему законную оценку.

-- Поговорим о прошлом. Как вам "сиделось" в Черниговском СИЗО?

-- Знаете, когда я уезжал на суд, в итоге освободивший меня из-под стражи, в душе надеялся на положительное решение -- примерно 50 на 50... Но уверенности, естественно, не было. И хотел поначалу часть личных вещей оставить в камере -- зачем таскать туда-сюда одеяла и т. д. Но сотрудники СИЗО сказали: "Нет, Василий Васильевич, забирай все, примета такая есть -- чтобы не вернуться". У них, пока я сидел, головной боли было изрядно... Моя камера даже была на отдельной сигнализации, открытие двери -- только через дежурного.

-- Кто был вашим сокамерником? Тоже бывший сотрудник органов (закон не разрешает иного размещения. -- Авт.)?

-- Со мной сидел подозреваемый в убийстве. В начале 90-х он работал пару лет во вневедомственной охране, потому и находился в этой камере. Почему меня поместили с ним -- не знаю. Но вообще обид на сотрудников СИЗО у меня нет. Я понимаю -- они выполняли свою работу. А порой морально даже меня поддерживали...

-- Вы не опасались сидеть с убийцей?

-- Ну, это (рассмеялся)... Нет.

-- А он не был "наседкой"?

-- Вы поймите, я -- профессионал. И, конечно, в любом случае не стал бы изливать ему душу... Да мне и нечего скрывать от следствия. А вообще там камера известная, сидели раньше люди, связанные с громкими делами, так что, думаю, она сама по себе -- "музыкальная шкатулка"... Но я это понимаю и принимаю.

Хочу в конце беседы сказать вот о чем. Я много лет ношу милицейские погоны и привык смотреть на все, связанное с уголовными делами, с одной стороны. Теперь вот довелось увидеть с другой. Убедился, насколько правильно, когда судьбы человеческие, свобода или несвобода людей находятся в руках судебных властей, как и во всем цивилизованном мире. Верю, что истина будет установлена, я вернусь и буду продолжать работать. Что касается мстительности... Верую в высший Суд, который каждому воздаст по его деяниям.