ВОЗВРАЩЕНИЕ ИЗ АДА

Сбылось: мобильный госпиталь МЧС Украины завершил работу в иранском городе Бам на юго-востоке Ирана, где 26 декабря прошлого года произошло одно из самых разрушительных землетрясений нового тысячелетия. Наши специалисты оказали медицинскую помощь 7304 больных и пострадавших, 1890 из которых -- дети. В условиях стационара прошел курс лечения 531 человек, в том числе 174 -- в тяжелом состоянии. Прооперировано 147 пациентов, принято 29 родов, выполнено 655 рентгеновских, 229 ультразвуковых, 1173 лабораторных исследования.

Сухими цифрами не передать и миллионной доли кропотливой, самоотверженной, не побоимся патетики -- героической работы нашего персонала. Как сказал "Сегодня" старший анестезиолог-токсиколог центра медицины катастроф Сергей Борщев, она была сродни той, которую в Киеве выполняет Больница скорой медпомощи.

БСМП И ЦРБ В МИНИАТЮРЕ

-- Пациенты поступали круглосуточно -- с тяжелейшими травмами, переломами, патологиями, и промедление грозило последствиями, которых мы не имели права допустить, -- говорит Сергей. -- Привозили и практически безнадежных, где требовалось вмешательство нейрохирургов. Таких сопровождали в другие медицинские учреждения, но прежде чем отправить, боролись за их жизнь до конца...

Падали от усталости, урывая на тревожный сон-забытье по четыре-пять часов, и опять принимались за работу. Это напоминало чудовищный, безумный конвейер, которому, казалось, никогда не будет конца.

-- Работы было очень много, -- делился со мной Михаил Меркулов, симпатичный молодой педиатр 9-й столичной детской больницы. -- Не ожидали мы, честно сказать, ни таких объемов, ни столь изматывающих нагрузок. Теперь уже все позади, а в первые дни после землетрясения просто с ног валились. Я здесь такую жесткую практику прошел, что век не забуду.

Миша привел случай, когда ему пришлось оказывать первую помощь и сопровождать в Керман, в специализированную клинику, поступившего в наш госпиталь с тяжелой пневмонией месячного ребенка. У малыша несколько раз останавливалось дыхание, здесь вообще хватает детей с респираторными заболеваниями -- живут в палатках, спят на холодном полу, простужаются, и у многих явно выраженная патология деятельности легких. Меркулов сделал все что мог. А как по-другому?!

Житель провинции Керман Хусейн Кавоми 30 лет назад окончил Тегеранский институт иностранных языков. Когда случилась беда, предложил свои услуги переводчика. Нужда была большая: больные и медики часто изъяснялись только жестами. Хусейна прикомандировали к лагерю безоговорочно.

-- Хотел бы от сотен и тысяч моих земляков сказать вашим врачам огромное спасибо, -- говорит г-н Кавоми. -- Они показали себя отличными специалистами, добрыми, отзывчивыми людьми. У нас, иранцев, есть такое выражение: "Благодарю вас и прошу Бога, чтоб ваши руки не болели". Пациенты покидали вот эти модули с такими же словами на устах...

Профессия хирурга обязывает быть сдержанным при любых обстоятельствах, не говоря об экстремальных, и скупым на проявление эмоций. В этом плане Алексей Воробей -- не исключение:

-- Ну что рассказывать -- операции как операции, ничего необыкновенного. Были травмы, аппендициты, грыжи. Что в Киеве по роду службы делаем, тем и тут занимались, может, только в других условиях -- походно-полевых. Разве что могли впятеро больше объем выполнять, имей лучшую организацию и взаимодействие с местными властями. А так -- все штатно, как в рядовой ЦРБ -- центральной районной больнице. Не привыкать. Просто жарко было. Днем температура до 30 градусов поднималась.

Возле каждого модуля, куда поступали больные, была оборудована так называемая СОН -- "Система обогрева наружная". При необходимости она подает и холодный воздух. Но во внешнем энергоснабжении лагеря случались сбои, напряжение прыгало, и перед каждой операцией, чтобы обезопасить хирургов от неожиданностей в виде отключения медаппаратуры (отказ произошел только в первый после прибытия день), наши для подстраховки врубали собственный, привезенный из Киева дизель. И у хирургов голова болела только о том, чтобы не дрогнула рука.

НАТАША И МУСЛИМ

По словам рентген-лаборанта Натальи Матушко, она ни разу в жизни не видела столько переломов, сколько здесь, в Баме. Причем не только напрямую связанных с последствиями землетрясения -- привозили и пострадавших в ДТП. Было трудно, но интересно:

-- Новый рентген-аппарат дали, новые кассеты, и вся лаборатория держалась, собственно, на мне. Спрашиваете, как бы выходила из положения, заболей ненароком сама? Так я же с помощником была...

Знакомит с помощником. Это Муслим Гударзи (за глаза -- Муслим Магомаев, на что рентген-лаборант из Тегерана ничуть не обижается):

-- Наташа мне понравилась как специалист и личность. Рад, что мы вместе делали общее дело. Это объединяло и придавало сил.

На вопрос, суждено ли продолжиться их общению в будущем, г-н Гударзи ответил однозначным: "Да!" Будь помоложе, составил бы киевлянке партию:

-- Пусть приезжает в Тегеран -- буду на руках носить, дорогими подарками одаривать...

Обменялись адресами, обещали переписываться через Интернет.

БОЛТУН -- НАХОДКА ДЛЯ ШПИОНА

С врачом-инфекционистом Виктором Матяшем мы познакомились три года назад, когда он в составе такого же госпиталя помогал пострадавшим при землетрясении в индийском штате Гуджарат:

-- Там, по сравнению с Бамом, у нас было забот раза в два меньше. А здесь уму непостижимо, как наше приемное отделение выдержало нескончаемый поток больных. Все держалось в основном на высокой квалификации персонала. Она и позволяла справляться с задачами, невзирая ни на что, в том числе неважную координацию со стороны нашего руководства. Взгляните на палатку -- разве в ней можно спать при температуре ночью около 0? Укрывались несколькими одеялами, но и это не выручало от холода, да и одеял на всех не хватало, а спальников вовсе не было.

Виктор Иванович обмолвился об этом словно нехотя, хоть и другие врачи, и сотрудники Центрального военизированного аварийно-спасательного отряда нет-нет да с горечью признавались, что уровень руководства оставлял желать лучшего. Обиды у людей остались. За обходы с пристрастием, устраиваемые нашим докторам человеком военным, далеким от медицины. За несправедливые, порой ничем не оправданные разносы, грубость и бесцеремонность, оканчивавшиеся слезами. За то, что банальные сигареты приходилось добывать чуть ли не полулегально, а ящики с имуществом госпиталя разгружали и выгружали врачи.

-- Это же не армия, -- делилась со мной женщина-врач с не самым слабым характером и солидным стажем. -- А мы, гражданские, стали заложниками административно-командного управления, муштры. Нервы иной раз сдавали. Только что строем ходить не заставили. Горький осадок не прошел. Никого ведь подгонять не нужно было, знали, что и как делать. Недоставало доброго слова, моральной поддержки...

Только группа журналистов приехала в расположение госпиталя, сразу почувствовалась некая настороженность персонала. Кое-кто вообще не желал беседовать под запись. Мы решили, что виной всему -- вездесущие "электрики" (так обозначали любознательных местных мужчин, якобы не владевших русским, зато все прекрасно понимавших -- очевидно, приставленных сексотов спецслужб). Разгадка была в другом: медиков предостерегло свое же начальство -- лишнего прессе не болтать, держать язык за зубами. Часть из них, во избежание неприятностей, так и поступили. Те же, кто ослушался, фамилию называли "не для печати": слово -- не воробей. Насколько резко это контрастирует с позицией первых лиц МЧС! Григорий Рева и его заместители -- руководители совершенно иного типа, не позволяющие себе даже под видом повышенной требовательности глупых приказов, солдафонщины, чванства.

А там, в Иране, нашему персоналу свои же запретили... исполнить гимн Украины, когда спускали государственный флаг в лагере, где обосновался госпиталь. Петь не разрешали, представьте, и на чистке картошки. Мол, политически неправильно.

Что тут скажешь? Да, горе, траур. Но затыкать, как детям непутевым, рты, тоже не совсем разумно. "Неизбежные издержки производства"? Не хотелось о грустном. Да приходится.

ИСПЫТАНИЕ НА ПРОЧНОСТЬ

Для врача Виктора Падалки это уже третья после Турции и Индии загранпоездка по следам землетрясений.

-- Все идет по восходящей, -- размышляет он вслух. -- Коллектив украинского мобильного госпиталя совершенствуется, дополняя, развивая наше значение в оказании пострадавшим неотложной медицинской помощи, эволюционируя. И если в Баме поначалу больные шли преимущественно со свежими, только-только полученными травмами, то во второй половине января увеличился наплыв пациентов с хроническими заболеваниями. Казалось бы, не наш профиль, есть другие заведения, а шли все-таки к нам. И из Кермана привозили на консультации тоже сюда...

Двое работавших на износ, как и другие, педиатров в среднем принимали до 60--70 человек в сутки. Бывало, и 88, и 105, как в последний день работы мобгоспиталя.

-- Было множество подростков, переживших сильнейший шок, стресс, -- подчеркивает Ирина Алексинская, по традиции отправившаяся в эту командировку вместе с мужем. -- Став свидетелями того, как под руинами домов погибали близкие, ребята не могут теперь уснуть, страдают неврозами...

Ирина Михайловна рассказывает, что работа в столь напряженных (правильнее -- адских) условиях несомненно обогащает специалистов практическим опытом. Это относится и к среднему медперсоналу. Ольга Андриенко, правая рука педиатра, хоть сегодня способна ее заменить, даром, что не имеет пока диплома о высшем образовании. Керман -- не первое испытание, из которого женщина выходит достойно. Иранским детишкам дают имена задолго до появления на свет, однако Оля вполне заслужила, чтобы кого-то из родившихся в январе младенцев назвали в ее честь.

ШРАМ, ОСТАВЛЕННЫЙ СТИХИЕЙ

У нас была возможность воочию увидеть руины старинной крепости Бама, простоявшей более двух с половиной тысячелетий -- вплоть до 26 декабря прошлого года, когда земные толчки разрушили ее полностью, и неизвестно, подлежит ли памятник истории и архитектуры восстановлению. Нас автобусом привезли на кладбище с тысячами могил, у изголовья которых склонились скорбные фигуры родственников. На погосте явственно чувствуется запах хлорки -- санитарные службы опасаются возможных эпидемий и не жалеют дезпрепаратов. Двое работников аэропорта пригласили меня на второй этаж, чтобы показать жуткие трещины на стенах шириной с ладонь. Здание построено шесть лет назад. Реконструируют ли его, парни не знают. Никто не знает. Побывали мы в палаточных лагерях, где нашли временный кров жители провинции -- они боятся возвращаться в уцелевшие или полуразрушенные дома. Вдруг снова тряхнет? В палатках холодно ночью и душно днем. Ребятишки доверчиво машут приезжим, охотно фотографируются, заглядывая в объектив. От Национального фонда "Украина -- детям" наш самолет доставил в Иран 10 тысяч упаковок дефицитного препарата "венофер" на сумму более 4 млн. гривен.

Рассматриваю сделанные пару дней назад фотографии, и вновь предательский ком подкатывает к горлу. Шрам, оставленный Ирану стихией, долго будет напоминать о себе. Могилами. Неродившимися детьми. Но будут помнить и тех, кто первым пришел на помощь, проявил сострадание, человеческое участие, любовь, заботу, не бросил на произвол судьбы тех, кому посчастливилось остаться в живых.

Наш отряд провожали из Ирана скромно, без фанфар. Каждому вручили по красивому диплому-адресу, цветные открытки с видами того, прежнего, Бама, поблагодарили по-восточному искренне.

Ну как же все стремились домой! Подгоняли время, тянувшееся в Бамском аэропорту медленно-медленно, по капельке. Считали часы до подлета к Украине. И минуты -- до посадки, пытаясь разглядеть сквозь плотные облака в иллюминаторе родную землю. Сергей Борщев торопился еще по одной уважительной причине: у него вчера была защита диссертации.

...В военном секторе Бориспольского аэропорта их встречали по высшему разряду. С военным оркестром, цветами, сердечными, не трафаретными приветствиями, на которые не поскупились заместитель министра МЧС Владимир Романов, его коллега по Минздраву Владимир Белый, представитель Посольства Исламской Республики Иран в Украине.

Отмечали подвижнический, благородный, безвозмедный труд. Пригласили с мужьями-женами в шатер -- на рюмку чая и бутерброд с салом. А под занавес объявили, что в течение ближайших десяти дней каждый "интернационалист" поправит здоровье и восстановит силы в реабилитационном центре Пуща-Водицы. Не помешает. Заслужили сполна.

Низкий вам поклон, родные.