МАРИЯ МАТИОС: "РАЗВРАЩАЮТ НЕ КНИГИ, А ТО, ЧТО ЛОЖЬ НАЗЫВАЮТ ПРАВДОЙ"

Мало кто из украинских литераторов -- 80-десятников может похвастаться таким жанровым разнообразием, как Мария Матиос. За три предыдущих года она выпустила психологическую драму "Життя коротке", жесткую "Націю", кулинарный "Фуршет від Марії Матіос", эротический "Бульварный роман", поэтический сборник "Жіночий аркан". Альманах "Обличчя України-2003" назвал Марию самой плодовитой писательницей за последние два года. А сейчас вышла в свет новая книга писательницы, как она сама ее называет "драма на три жизни", -- "Солодка Даруся".

Мария -- коренная гуцулка из Буковины. Первые стихи напечатала в 15 лет. Выпускница Черновицкого университета, она гордится, что была в числе тех, кто добивался присвоения вузу имени "буковинского соловья" -- поэта Юрия Федьковича. Но настоящим университетом своей жизни Мария считает многолетнюю работу редактором газеты на Черновицком машиностроительном заводе. Некоторое время руководила Союзом писателей Черновицкой области, занималась издательской деятельностью, была одним из создателей научно-литературного "Буковинского журнала". В 1992 году дебютировала в журнале "Киев" с новеллой "Юрьяна и Довгопол". Сегодня Мария Матиос -- автор 11 книг. Считает, что в жизни столько любви и страданий, что даже три современных Достоевских и два Стефаника не в силах осмыслить их. Подбирается к своей главной книге. Мечтает увидеть сценическое или кинематографическое воплощение своих сюжетов.

-- Меня часто упрекают в том, что я разрабатываю тему репрессированного женского сознания в тоталитарных условиях, "выворачиваю изнанку" женской души. Но я считаю, что нет таких тоталитарных условий, которые могли бы внутренне "задавить" женщину. Женщина способна репрессировать и реабилитировать себя только сама. Мои героини -- женщины действия. "Женская" проблема в том, что мы всегда прекрасно понимаем глубину происходящего, но не каждая из нас способна на смелый выбор. А выбор прост -- быть честным или бесчестным, унижающимся или достойным, подлецом или порядочным. Позволить себе это могут только умные женщины, даже в некоторой степени категоричные. Я не феминистка, но считаю, что мужчины по отношению к умным и самостоятельным женщинам -- снисходительные шовинисты. И это, наверное, один из самых больших барьеров, которые мы вынуждены преодолевать. Только тогда чего-то можно достигнуть. Это неимоверно сложно -- держать женский аркан в хищническом кругу мужчин, не запятнать свое "я", не поступиться принципами. А ведь нам для творческой жизни отмерено меньше времени, чем мужчинам. Нормальная женщина должна осуществить то, что предназначено природой, -- родить и воспитать ребенка. Если она еще и творческая личность, то за короткое время переживает множество чужих жизней. Я очень уважаю "нелоббированных" женщин, которые реализовались только благодаря самоуважению и исключительной работоспособности, а не посредством звучной фамилии мужа или любовника.

-- Критика не раз отмечала, что ваши книги как будто написаны разными людьми...

-- Творчество -- это перевоплощение. Да, действительно, после драматичной и жесткой "Нации" можно было поперхнуться "Фуршетом". После "Бульварного романа" некоторые знакомые перестали со мной общаться. Но ведь не книги развращают людей. Развращает то, что часто ложь называют правдой и наоборот. А "Бульварный роман" -- это сарказм, своеобразный протест против того, как о сексе пишут сейчас. Я считаю, что писатель должен быть интересен своим поиском. Хочу "взять" читателя не болтовней с экрана и газет о том, скитаюсь ли я бомжихой или живу царицей, поссорилась с мужем или уличила его в измене. Мне интересен прежде всего человек, его психология, поступки и мысли, но не идеология. И в этом я категорична.

У писателя одно превосходство -- хорошая книга. Все. Я даю готовый продукт -- хвалите, ругайте. Обсуждайте. Некоторые чванятся, что они, мол, "взяли" своими книгами какую-то мифическую Европу. Кроме Куркова, у нас, по-моему, никто еще Европу не "взял". И у меня пока что нет такого желания. Дай Бог, Украину осилить.

-- Как семья относится к вашему творчеству?

-- Я очень завишу от того, что у меня в тылу. Если бы моя семья не относилась ко мне с пониманием, я не смогла бы так продуктивно работать. Мои родные мужчины смеются и плачут над моими книгами вместе со мной. Сына Назара я считаю соавтором "Фуршета" -- это он дал идею книги, в которой беллетристика объединена с кулинарными рецептами.

-- Несмотря на все проблемы украинского книгоиздательства, можно ли сказать, что у нас есть серьезная литература?

-- В Украине всегда был избыток серьезной литературы, но за последних 12 лет еще не было избытка литературы интересной, читабельной. Но, уверяю, книги такие есть. Я очень хотела бы поговорить с теми людьми, которые вкладывают средства в разные псевдоконкурсы, псевдорейтинги. Они что, так легко зарабатывают деньги, что с ними не жаль расстаться? Почему бы не вкладывать средства в известных современных писателей или тех, кто уже в читательской обойме? Я как-то сказала, что своими волосами вытру ноги тому, кто восстановит в Украине старую систему книгораспространения, или организует институт литературного менеджмента, литературных агентов. Это Киев наводнен книгой. Займитесь элементарными подсчетами точек продажи украинских книг от Карпат до Полтавы и их тиражами -- и у вас волосы станут дыбом.

-- Существуют ли для вас какие-то запреты в творчестве?

-- В творчестве нет табу. Единственный запрет -- писать плохо. Если писатель не боится, он будет делать интересные вещи. Но стоит только "включить" цензора-угодника -- все, прощайся с читателем.

-- К чему в жизни вы относитесь отрицательно, что цените?

-- Больше всего не люблю подлых людей и лгунов, не уважаю иждивенцев чужих заслуг. Не люблю просить и унижаться. Ценю непредвиденную доброту. У меня есть девиз, по названию одной из моих повестей: "Жизнь коротка, чтобы говорить "нет" любви". А любовь вмещает в себя многое, в том числе и страдание. Любовь -- это самое большое испытание. Она стоит между жизнью и смертью. Я предпочитаю такую. Даже если она в шалаше.